За эфиром: Мир
Есть две реальности или два уровня реальности, если хотите, когда мы говорим об Украине – житейская и политическая. Мой внутренний голос четко подсказывает, что необходимо делить понятие в случае этого государства и я объясню, почему.
Владимир Путин на пресс-конференции после встречи с канцлером Германии Ангелой Меркель, оправдал пакт Молотова-Риббентропа. Кто-нибудь удивился? А стоило бы.
«Агрессивный блок НАТО». Те, кому за сорок, в детстве множество раз слышали это словосочетание из телевизора или радиоприёмника, а потом читали в газетах. Других газет в то время, как известно, не было. «Агрессивному блоку» в этих газетах и телепрограммах обычно противопоставляли миролюбивый «Варшавский договор». Где, когда и при каких обстоятельствах НАТО проявляло в те годы свою агрессивность, никто и понятия не имел. Но некоторые знали о вторжении войск «миролюбивого Варшавского договора» в Чехословакию весной 1968 года.
В Великобритании, где, по самым скромным подсчетам, проживает более 40 тысяч латвийцев, 7 мая пройдут национальные выборы. Главная интрига — референдум по (не)выходу из Евросоюза, который обещан правящей Консервативной партией в случае повторной победы.
В Москве светило солнце, как почти всегда на Пасху, и было странное ощущение, что половина населения погрузилась в свои авто и куда-то эвакуировалась. Вообразите: из Центра имени Мейерхольда (что на Новослободской) до Бахрушинского музея (что на Павелецкой) мы добирались автобусом и при этом ни разу не стопорнулись в пробке — на Садовом-то кольце, среди бела дня; и оттуда на такси до Сретенки, мимо Немцова моста, мимо Кремля, домчались без единой паузы.
Инициатива украинских властей в области декоммунизации вызвала гневную отповедь российского МИД. Напомню, в кабинете министров Украины разработан пакет законопроектов, один из которых предполагает осуждение коммунистического и национал-социалистического режимов, а также устанавливает запрет связанной с этими режимами символики. Если этот законопроект будет принят, под запретом окажутся равно, и свастика, и серп и молот.
«А вы не думаете, что мои враги донесут на меня в святейший, правительственнейший синод и мне запретят кадильницы, арапчат; ведь это функция церковного обихода!» Вот честное слово, не искала цитату к случаю с «Тангейзером», просто книга, которую как раз сейчас читаю, — «Встречи с Мейерхольдом», толстый синий том 1967 года без вступления, комментариев и послесловия (хотя уже было можно): только воспоминания.
Хорошо, если катастрофа рейса 4U9525 станет в этом году самой страшной трагедией. Потому что — куда уж страшнее. Тихий ужас в том самом, прочно забытом, смысле — прямом. Это преступление кошмарно именно своей молчаливостью.
Всё-таки мы поторопились. На пути Рамзана Кадырова к вершинам власти в Чечне попадались и терни, и препятствия покрупнее. Один только Сулим Ямадаев чего стоил. А всего Ямадаевых было шестеро. Все родные братья, во время первой чеченской войны 1994 – 1996 г.г. все воевали на стороне сепаратистов. В начале второй войны, подобно Кадыровым, перешли на сторону Москвы. Возглавляемые ими отряды, контролировавшие второй по величине чеченский город Гудермес, почти в полном составе присоединились к федеральным войскам ещё осенью 1999 года, когда Ахмат-Хаджи Кадыров ещё раздумывал о своём будущем.
Вот и всё, дело закрыто. Пятеро арестованы, шестой подозреваемый подорвал себя гранатой при задержании. Оказывается, не такие уж они тупые, неповоротливые и продажные, эти российские, извините за выражение, «правоохранительные органы». Могут, ведь, если захотят... А теперь, внимание, вопрос: вы в это верите?
В университете шведского Карлстада отменили лекцию шведского карикатуриста латышского происхождения Ларса Вилкса. Там решили, что не могут обеспечить безопасность организаторов и тех, кто придет его послушать. Да и самого лектора. Ведь буквально две недели назад террористы устроили вооруженное нападение на кафе в Копенгагене, где Вилкс участвовал в конференции о свободе слова и праве художника оскорблять религиозные чувства.
Как-то раз — дело было в Грузии — разговорились с двумя коллегами о событиях 1940 года и последующей войне. Один из них пересказал историю, которую слышал от пожилой женщины из Видземе: во время войны (она тогда была маленькой девочкой), в доме её родителей одновременно оказались русские и немецкие солдаты. Подробностей теперь не помню, но помню, как, наверное, под воздействием грузинского вина, просто ухватился за этот рассказ, показавшиймся замечательным сюжетом для фильма, и даже вызвался написать сценарий.
«Новый Мюнхен», «новая Ялта», «новый Потсдам», с какими только сомнительными международными документами не сравнили за последние дни документы, подписанные по итогам не самой лучшей ночи в жизни Владимира Путина, какой он сам назвал ночь с 11 на 12 февраля в Минске. Сравнения, конечно, прямо-таки напрашивались, и соблазн был велик, вот только никакой это не Мюнхен, никакая не Ялта и уж конечно, не Потсдам. Немного успокоившись, комментаторы, главным образом российские, подвели итог: это всего лишь перемирие, посмотрим для начала, будет ли оно соблюдаться.
По итогам украинских «Точек». Три важных для меня реплики от Александра Вешнякова, российского посла в Латвии. Важные потому, что позволяют мне ещё больше укрепиться в мысли, что Россия несёт не меньшую, а, может, даже большую ответственность за «донбасский котёл», нежели украинские власти — что предыдущие, что нынешние.
История Светланы Давыдовой из Вязьмы, арестованной две недели назад по обвинению в государственной измене, и позднее освобождённой под подписку о невыезде, весьма показательная. Телефонный звонок в посольство Украины послужил поводом для возбуждения уголовного дела по статье, которая в России вызывает, прямо скажем, весьма печальные ассоциации. В не очень давний период российской истории по аналогичной статье арестовывали, а то и физически уничтожали миллионы людей, как выяснилось впоследствии, никакой измены не совершавших.
Неделю назад бельгийцы наблюдали нечто, не виданное уже больше 30 лет. Правительство вывело на улицы двух главных городов страны армию. Даже после терактов в Париже, рейдов против исламских террористов по всей Бельгии и повышения уровня угрозы национальной безопасности до почти максимального не все однозначно отнеслись к такому шагу. А кое-кто и вовсе призвал к самообороне граждан — как к более надежной.
Украина снова в заголовках. Бои в Донецкой области возобновились. Лидеры самопровозглашённой «народной республики» радостно объявили о захвате аэропорта и теперь обещают взять Мариуполь. Украинские власти заявляют, что располагают неопровержимыми доказательствами участия в боях профессионалов из России. Впрочем, таких доказательств уже было предостаточно. Только в России об этом мало кто знает, а из тех, кто знает, многие не верят или отказываются верить. И то верно: согласиться, что твоя страна ведёт самую настоящую войну на чужой территории в наше время не так-то уж легко.
Уже много лет политики самого разного ранга твердят, словно мантру: уровень террористической угрозы в Латвии очень низок; мы не представляем «для них» интереса; да и вообще тут такого «просто не может быть». Их слова — да богу в уши. Допустим, угрозы нет. Но страх — есть. Получается, террористы своего добились, пальцем не пошевелив.
Кажется, исламизм в современном мире медленно, но верно занимает место, которое на рубеже XIX – XX веков занимал коммунизм.
Трудно сказать наверняка, почему все так уклончиво говорят об очень простом вопросе — должен или нет президент Андрис Берзиньш участвовать в праздновании «Дня победы» (кавычки в оригинале — Rus.lsm.lv) 9 мая в Москве. Ответ же совсем прост.
Самое важное
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.