За эфиром: Мир
У каждого знакового города в любой части света есть свой витринный фасад. В моей родной Одессе — это Дерибасовская улица, в Киеве — Крещатик и Подол. В Риге — Cтарый город, Домская площадь. Часто бывает, что туристическая популярность и раскрученность этих мест, вперемежку с мифологичностью из путеводителей, не совпадает с мнением самих жителей городов.
Лето в Риге имеет свой особый шарм. Те, кто в выходные дни — жаркие и солнечные — ездят из столицы на море поездом, меня поймут. Множество отдыхающих: семьями, с детьми, собаками, велосипедами, пляжными сумками — все вместе, громко разговаривая о своем на самых разных языках, едут электричкой несколько остановок. И потом, как по команде, почти весь вагон разом выходит на одной станции — например, Вецаки. И, знаете, дорогие читатели, каждый раз, пока и я еду на море, я пытаюсь расслышать в многоголосом хоре вагона родной язык.
Жила-была себе семья, детей растила, мама с папой работали, на квартиру и машину накопили. Папа бизнес свой небольшой имел, мама учителем была, на отдых к морю путешествовали. Были у них еще бабушка и дедушка, а у них хата, садочек, огород, корова, свинки и курочки. Ездили они к внукам в гости и гостинцы привозили — все своё, как говорится: сало, огурцы, картопелька. Подумывала семья, куда дети поступать будут: сын вроде бы на юриста собирался, а дочке младшенькой хотелось быть звездой Инстаграма.
В конце мая в малом актовом зале Латвийского университета произошло особенное событие: снова прозвучали слова на польском языке. И я сейчас не говорю о мини-конференции, завершающей проект «Варшава и Рига в песне на уроках польского языка как иностранного», инициированный осенью 2023 года. Я, прежде всего, имею в виду кульминацию этого проекта — замечательный концерт песен о Варшаве и Риге в исполнении пары артистов из Кракова: вокалистки Каролины Лешко (Karolina Leszko) и пианиста Давида Макоша (Dawid Makosz).
Подавляющее большинство украинцев ответили, что окончательно запутались в том, что им делать в новом учебном году. Таковы первые выводы из небольшого опроса, который мы с коллегами проводим.
Этот Лиго будет уже третьим, который я праздную в Тукумском крае с моими латышами — большой дружной семьей, приютившей меня, как только я убежала из Беларуси в Латвию. В первый раз меня сильнее всего впечатлило, что буквально все в хороводе — от маленькой правнучки до старшей прабабушки — знали тексты многочисленных народных песен наизусть и исполняли их несколько часов подряд. Это и есть преемственность поколений и историческая память.
Я, впервые ненадолго приехав в Латвию (а было это в середине 90-х), с любопытством гулял по Риге, восхищался старым городом, вслушивался в латышскую речь и понимал, почему даже во времена СССР к ней относились как к «загранице». По первому впечатлению, всё другое, всё иначе, чем у нас в Украине.
«Михаил Таль, кажется, трижды гостил в Польше», — рассказывает мне знакомый польский эксперт по истории шахмат. В Dziennik Bałtycki («Балтийский дневник») периода Польской Народной Республики я нахожу подтверждение одного визита, в 1966 году. Таль, бесспорно, великое имя, в его честь даже возведен памятник в Риге. А совсем недавно скончался другой известный латвийский шахматист — двукратный чемпион Латвийской ССР Юзеф Пьеткевич (Józef Pietkiewicz), по национальности поляк. В довоенной Латвии на слуху был Станислав Петкевич (Stanisław Petkiewicz), занимавшийся бегом. Сходство их фамилий совершенно случайно, к тому же фамилия довоенного спортсмена пишется без мягкого знака, но было и три общих черты: они оба родом из Риги, принадлежали к польской общине в Латвии и в какой-то момент оба переехали, чтобы строить карьеру в Польше.
Два года назад к латвийским сениорам прибавились их украинские ровесники. Они — как бы самая неприметная часть беженцев, прямо по пословице — «у чужому домі будь привітний, а не примітливий».
Недавно посетил очередной бизнес-семинар в Риге в рамках поддержки и интеграции гражданского населения Украины. Основная цель — знакомство с особенностями ведения дела в Латвии. Было полезно: хороший профессиональный модератор, интересный материал и взыскательные слушатели. Собрались преимущественно женщины, несколько мужчин, судя по их репликам, практически все — далеко не новички в предпринимательстве. Главное для них на этих занятиях было определиться, какое дело можно запустить в Латвии.
Июнь — особенный месяц для белорусов. 19 июня исполнится сто лет со дня рождения человека, которого белорусы считают совестью своей нации, а 22 июня — день его смерти. Василь Быков. Когда его называют Народным писателем Беларуси, то имеют в виду не официальное звание, а реальный факт. Я сама была свидетелем того, насколько белорусский народ уважает и любит своего творца.
Беженцам с оккупированных территорий особенно трудно: разрушены дома, имущество разграблено, зачастую возвращаться попросту некуда, не к кому и, пока там оккупанты — нет никакого желания. Но если даже кто-то и остался из близких, то нередко от них исходит постоянное давление. Российскому телевизору они верят больше, чем собственным глазам. И собственным детям, «бедствующим в этой Европе». Или все-таки не верят?
В первой половине мая центр Конгресса поляков в чешском Тешине посетили целых три посла. Поводом для приезда посла Польши в Праге Матеуша Гняздовского (Mateusz Gniazdowski), Латвии в Праге Элиты Кузмы и Латвии в Варшаве Юриса Пойканса в город на польско-чешской границе стал показ фильма Mana brīvība («Моя свобода») об Ите Козакевич.
Знаете, чем отличается жизнь человека, который родился, вырос и большую часть жизни провёл при диктатуре, от жизни людей в демократическом обществе? В первую очередь тем, что ежедневно и сиюминутно мыслями, решениями и поступками человека, воспитанного при диктатуре, руководит страх. И кажется, страх этот невозможно искоренить. Я — этому живой пример. Прошло уже почти три года, как я получила политическое убежище в Латвии и нахожусь в безопасности, а страшно мне до сих пор.
В апреле 2022 года в здании бывшего вокзала по улице Андрейостас в Риге зазвучало пение. Это были украинские песни, полные печали и надежды, тоски и любви, веры в победу.
Недавно мне позвонила моя знакомая Каролина, землячка, мы с ней не общались где-то полгода. Номер телефона у нее украинский (кстати, практически все беженцы сохранили свои домашние номера), поэтому сложно определить, где физически находится абонент. После обычных приветствий я поинтересовался: «Как у тебя дела в Даугавпилсе, как работа?» В ответ: «Я в Одессе. Мы с дочкой три месяца назад уехали обратно: меня уволили с работы по окончанию проекта, нового ничего не предложили, и я больше не вижу в Даугавпилсе никаких перспектив для себя и для нее».
В латвийский прокат выходит художественный фильм польского режиссера Агнешки Холланд «Зеленая граница». Смотреть его тяжело, местами невыносимо. Но смотреть его нужно. Он помогает многое понять не только о нынешней геополитической ситуации, но и о природе человека.
«Мне волонтерство вернуло смысл жизни, — говорит Эдгарс, — В начале 2022 года я был в страшной депрессии, два года ковидных ограничений, жизнь взаперти перед компьютером, чипсы, пиво, сон, работа... Стартап, в котором я работал на “удаленке”, успешно развивался, но мне это не приносило никакой радости. Я все чаще задавался вопросом — и в этом вся моя жизнь?»
В 1986 году я была еще совсем маленьким ребенком. В тот день, 26 апреля, в Минске был прекрасный солнечный день, и я с сестрой и братом гуляла во дворе нашего дома. Я была одета совсем по-летнему — в легкое платьице без рукавов. А потом пошел дождь. Он был теплый и приятный, как часто бывает весной или летом, и от него даже не хотелось прятаться. Было такое в вашем детстве когда хотелось специально шлепать по лужам, поднимая сильные брызги, и играть в игру, кто кого больше обольет? Наверняка было.
«Хочу ли я научиться латышскому языку? Да. Все ли у меня получается? Нет. Достаточно ли я старателен? Нет. Что мне мешает? Я сам, остальное — отговорки». Такой внутренний диалог часто веду с собой, когда в очередной раз старательно пытаюсь собраться и произнести внятную фразу на латышском языке.
Самое важное
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.