За эфиром: Мир
Группа людей в камуфляжной форме (или группы, пока достоверно неизвестно) поздним вечером пятницы проникли в концертный зал "Крокус Сити Холл" на западной окраине Москвы и начали стрелять. Судя по любительским видеокадрам, распространившимся по социальным сетям и Интернет-медиа, стреляли беспорядочно. Судя по числу погибших – прицельно. Нападавшие смогли пронести в здание концертного зала не только стрелковое оружие, но вдобавок и какие-то взрывные устройства, поскольку после стрельбы прогремели два или три взрыва, и вспыхнул пожар.
25 марта исполнится 106 лет с того дня, как была объявлена Белорусская Народная Республика. Эту дату белорусы, которых рассеяло по всему миру после революции 2020 года, отмечают как праздник. Но, честно говоря, лично для меня этот день — вовсе не повод для радости. Для меня БНР — нереализованная мечта белорусов о своей демократической стране, красивая, но беспомощная, словно птица без крыльев.
На прошлой неделе меня, белорусскую беженку, живущую в Латвии, потрясла трагедия, случившаяся в Варшаве с моей землячкой, 25-летней Лизой. Она была жестоко изнасилована в центре города 23-летним местным жителем. К сожалению, ее не удалось спасти, она умерла в больнице спустя несколько дней. Мужчина задержан. Следя за развитием событий, сопереживая родным и близким девушки, я даже не заметила, как в Латвию пришла весна. А увидев на календаре приближающуюся дату 8 марта, в моей родной Беларуси официально праздничную, поняла, что совершенно не думаю об этом дне. Хотя с детства меня воспитывали в патриархальной, и более того — советской — культуре.
Я очень хорошо помню 24 февраля 2022 года: я журналист и нахожусь в новостной повестке. Мы с коллегами из Украины участвовали в Риге в одном из семинаров. И когда прозвучало «началась полномасштабная война» — на какой-то момент в нашем просторном людном зале наступила звенящая тишина. Очень чётко в моей голове разделилось время тогда на «до» и «после».
Совсем недавно в Риге открылась выставка «25 шагов к Свободе» белорусской художницы. Возможно, кто-то из вас, дорогие читатели, побывал там или еще только собирается — милости просим, открыто до 26 февраля. И — надо же! — буквально тогда же выяснилось, что мерч с «Котиками Свободы» и страница в Инстаграме были признаны в Беларуси «экстремистскими материалами».
Холодным зимним вечером я зашла погреться в кафе в Тихом центре Риги. До интервью с моей героиней оставалось еще полчаса. Она, как и я, беженка, только я о Беларуси пишу тексты, а Ольга Якубовская — картины. Мы обе не интересовались политикой, а просто хотели заниматься творчеством. А потом настал 2020 год.
Я уже писала о том, что, приехав в Латвию, практически сразу заметила сходство национальных характеров белорусов и латышей. И я не устану это повторять, поскольку наша историческая общность многогранна и абсолютно очевидна, а говорят об этом мало. Наши народы — весьма самобытны, и одним только географическим соседством вряд ли можно это объяснить. Однако долгие десятилетия, если не столетия, нам пытались внушить идею триединства, якобы белорусы и украинцы «младшие братья» русского «старшего брата», что вот это и есть единственная истинная этническая и культурная общность.
Перед Новым годом в Москве потеплело. Небо затянуто низкими облаками, из которых ночью сыпет мокрый снег, к утру переходящий в дождь, а к вечеру снова в мокрый снег. Ветер подхватывает хлопья и бьет ими прямо в лицо. Москвичи поднимают воротники или накидывают капюшоны, у кого что есть. Если так идти по улице, можно не только от ветра и мокрого снега укрыться. Билборды с портретами «героев России», по-прежнему украшающие московские улицы, тоже не так заметны.
Накануне Рождества и в преддверии Нового года я, как и многие, подвожу итоги 2023-го и мечтаю о 2024-м. И во мне поднимается чувство огромной благодарности и к Латвии, и к ее жителям, которые проявили доброту, понимание и помогли множеству беженцев — вначале, после революции 2020 года, из Беларуси, а затем, с 24 февраля 2022 года — из Украины. И всем в маленькой гостеприимной Латвии хватило места и возможностей для спокойной жизни. А еще — знаете что? — хочется сказать большое спасибо вам, мои читатели. Вы — мое настоящее сокровище. Ради вас я всё это пишу.
Нам казалось, что после распада Советского Союза закончилось и всё, что было с ним связано. Остались в прошлом и бедность, и уравниловка, и ходьба строем, и великий могучий единый советский человек и язык, на котором он должен говорить, и репрессии за инакомыслие. А в советскую идеологию и так вроде бы никто и никогда всерьез не верил. Однако идея коммунизма-социализма советского розлива оказалась чрезвычайно живуча.
Каждую четвертую субботу ноября (в этому году 25 ноября) в Украине объявляется День памяти жертв Голодомора 1932−1933 гг., в результате которого погибли около 4,5 млн человек. Всего в СССР в тот период голод унес жизни около 7 млн человек, пишут о большом числе жертв в Казахстане и России. В 2008 году Сейм Латвии принял декларацию о советских репрессиях в отношении украинского народа. Голодомор в Украине признали геноцидом уже три десятка стран. 25 ноября 2023 года — это уже 640-й день полномасштабного вторжения России в Украину. Почему лично мне — простому белорусскому обывателю, по воле судьбы нашедшему второй дом в Латвии, так важны и так нужны эти цифры?
Ноябрь — особенное время для Латвии. 10 ноября отмечается день Мартыня, 11-го — День Лачплесиса, а 18-го — День провозглашения независимости Латвийской Республики. В прошлому году я впервые побывала на факельном шествии в Риге и была поражена солидарностью местных жителей. Казалось, будто вся Латвия вышла в тот вечер в центр города. Мне, беженцу, человеку не местному, волей-неволей оставалось быть просто сторонним наблюдателем. И думать о том, а какие же есть памятные даты в эти тёмные осенние дни у моего, белорусского народа. Чем я могу гордиться, а от чего, наоборот — печалиться? Честно говоря — поводов для грусти у белорусов оказывается больше.
Я — билингв. Так называют людей, которые думают на нескольких языках, хорошо ими владеют и постоянно их используют. Есть люди, у которых и родных языков два или три, и в современном мире в этом нет ничего удивительного. В Латвии достаточно много билингвов — так сложилось исторически. Мне стало интересно пообщаться с молодыми людьми, живущими здесь, узнать подробнее о феномене, который изучает когнитивная лингвистика. Как язык влияет на сознание человека? Читая новостную ленту каждый день, я убеждаюсь, что это невероятно важный вопрос для Латвии.
На многострадальный еврейский народ обрушилась новая война. Уже несколько дней я много вспоминаю Витебск — один из последних городов, в котором я побывала в моей стране перед бегством навсегда в Латвию. Витебская художественная школа дала миру Хаима Сутина, Юделя Пэна, Марка Шагала... В тот день на одной из витебских улочек в центре я ненароком разговорилась с местным жителем. Элегантно одетый пожилой синьор с тростью вспоминал, каким был город во времена его юности.
В центре каждого без исключения населенного пункта в Беларуси — в столице, областном или районном центре или даже в деревне — обязательно есть улицы Советская, Ленина, Социалистическая, Коммунистическая. Как правило, с памятником Ленину, а иногда и Дзержинскому. Да, всё это до сих пор существует в нашей стране. И не просто существует — процветает. Почему? Ответ прост и сложен одновременно.
18-летний Даниил (имя изменено) приехал из Беларуси чуть более двух лет назад вместе со своими родителями, спасаясь от репрессий белорусского режима после событий 2020 года. Его семье и ему самому, получив статус беженца, пришлось начать жизнь заново. Сейчас молодой человек — студент факультета информатики Латвийского университета.
Термин «Кресы» в его современном значении придумал Винценты Поль (Wincenty Pol), польский поэт, географ, автор известной поэмы Mohort («Мохорт»). Первоначально под ним подразумевалась территория Речи Посполитой в далекой Украине, а позже это понятие стало все больше смещаться в сторону Центральной Польши. В результате Рижского мирного договора 1921 года такие города, как Львов, Тарнополь, Брест-Литовск и Новогрудок, город детства польского стихотворца Адама Мицкевича (Adam Mickiewicz), вошли в число столиц «приграничных воеводств». «Конец истории приграничья» наступил 17 сентября 1939 года, когда Красная Армия вошла в Восточную Польшу. Символом «сентябрьской катастрофы» стало самоубийство польского писателя Станислава Виткевича (Stanisław Witkiewicz) — «Виткация» — после известия о вступлении советских войск в Кресы.
Дети белорусских беженцев 1 сентября пойдут в школу в Латвии. Вместе с родителями они начали здесь новую жизнь. И если выбор взрослых принять участие в революции 2020 года в Беларуси был сознательным, то дети идут по тому пути, который был выбран мамой и папой. Каково ребятам в детском саду, в школе? Каково это — идти на уроки и учить предметы, не понимая латышский язык?
Несколько дней назад на портале LSM.lv была упомянута социальная кампания «Помни. 23 августа», посвященная памяти жертвам тоталитаризма, организованная Европейской сетью «Память и солидарность» (European Network Remembrance and Solidarity, ENRS), основанной представителями народов Центрально-Восточной Европы. Скажем прямо: у нас общая история.
Спустя сутки президент РФ Владимир Путин впервые прокомментировал авиакатастрофу в которой предположительно погиб основатель и главный спонсор ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин. Не подтвердив напрямую гибель Пригожина, Путин, тем не менее, говорил о нем исключительно в прошедшем времени, назвав «человеком сложной судьбы», но «талантливым». Место и время было выбрано, правда, несколько необычное.