За эфиром: Мир
Они там не плачут. Плачу я. Они там сжали волю в кулак и живут без воды в темных помещениях, а чаще — в бомбоубежищах. Я читаю в новостях, что практически по всей Украине нет света. И тут же получаю ответ: «Это неправда. В Украине нет электричества. А света нет в РФ. Даже намека на просвет».
В Москве все по-прежнему. Ну, почти. Если не смотреть телевидение, не слушать радио, не читать газет и не замечать билборды с портретами «героев России», можно подумать, что никакой войны нет.
«А вы из Риги? У меня там жена и сын. Сын второе место занял в открытом чемпионате по боксу!». Хирург Юрий Кузнецов показывает фотографию. На ней — спортивный юноша на пьедестале. Лицо серьезное. Такое же, как у отца. Кажется, человек не спал год и улыбается по очень особым случаям. Когда показывает фотографию сына, например.
Война перевернула жизни миллионов украинцев — погибшие и раненые, разрушенные дома и города, оккупация, огромное число беженцев, экономический кризис. Жизнь Анастасии Зварич, счастливой жены и молодой мамы двух детей, талантливой писательницы и фотографа, перевернулась незадолго до полномасштабного вторжения. У нее началась личная война — с раком.
Художник Бэнкси подтвердил, что нарисовал в Украине 7 своих новых картин. Тут волей-неволей включается режим следопыта — найти как можно больше.
Тревога всегда с тобой. Приложение «Трiвога» есть в каждом телефоне в Украине. В самый неожиданный момент из твоего кармана начинает звучать сирена и спокойный мужской голос объявляет о воздушной тревоге.
Нет, конечно, как потратила Польша деньги еврофондов, видно сразу — автобаны на сотню километров до самой границы с Украиной. В Украине не так. В Украине еврофондов не было. А есть война. Поэтому теперь в сёлах и городках вдоль трассы до Львова не горит городское освещение. Почти. Исключения — пешеходные переходы.
На границе чувствуется контраст. Даже не так. Он виден. Польская сторона ярко освещена ещё за несколько километров до КПП. На украинской — свет горит только в зоне проверки документов. Дальше — темнота. В стране большие проблемы в энергетике. Но очередь из легковушек стоит в украинскую сторону. Это главное изменение по сравнению с первыми месяцами войны. Его отметили и польские пограничники — украинцы возвращаются.
«Посмотрел сюжет. Ну ты и суч*нок». Это сообщение пришло мне после показа сюжета о сборе средств на покупку машины неотложной медицинской помощи для Украины. Написал его знакомый моей знакомой из Резекне. Мужчина 50-плюс.
Джейсон из Калифорнии. Доминик из Словакии. Ника из Киева. Алексей из Харькова. Сергей из Риги. Они только что «отмахали» 1200 километров из Амстердама. А впереди — ещё тысяча с лишним. У кого как. На панелях машин листочки А4 с названиями городов. Харьков. Изюм. И вот теперь Херсон. Это колонна из четырех «скорых» — двух «фордов», «фольксвагена» и «мерседеса». Две жёлтые машины — голландские. Две бело-голубые прибыли на контейнеровозе из штата Огайо, США.
Наш «Опель» просел — полный багажник. Техника, канистры с топливом, вода, сумки. Между крышей и вещами — маленькая щель. Прочёл недавно фразу: «Мы не возим с собой воздух». Её написал кто-то из волонтёров фонда «Паруса свободы». Волонтёры вот уже скоро девять месяцев перегоняют в Украину машины неотложной помощи. Скупают подержанные автомобили по всей Европе, набивают их медицинским оборудованием и отдают украинским врачам. Тем, что ближе к фронту.
«Было воскресенье, прихожане шли из церкви, и тут начали стрелять», — вспоминает протоиерей УПЦ Максим Молотков события начала марта в его родном селе близ Киева. Оккупанты пришли. Тогда никто не знал — надолго ли.
Елена Губская и Андрей Головатенко — семейная пара из Киева, врачи. Во время войны у каждого украинского медика множество непривычных, но очень важных заданий. «Каждый врач, кроме основной работы, занимается волонтёрской деятельностью. И для врача эта деятельность — лечить людей», — говорит Андрей.
Фотограф Вера Ватутина, работающая под псевдонимом Мейра Гетман, несколько лет посвятила теме Холокоста. В день начала войны, «24 февраля во мне произошел свой Бабий Яр. Все внутри оборвалось», — говорит она. Сейчас Вера-Мейра поселилась в Сербии. «Многое хочется снять, чтобы показать миру, что сделали с Украиной. Сердце плачет», — признается она.
Необычную новость принесли социальные сети. На прошедшей неделе двое жителей города Подольск (20 км к югу от Москвы) провели антивоенную акцию, вышли на улицы с плакатами: «Убийство брата – позор дела» и «Уберите руки от Украины!» Вопреки обыкновению, их не задержали. Как рассказали сами пикетчики, проходившие мимо полицейские только сказали им, дословно: «поздняк метаться, скоро все закончится», после чего попросили «мирно завершить» акцию. Мнения комментаторов разделились. Некоторые посчитали, что подольские «блюстители порядка» просто торопились по домам и не стали обременять себя лишней работой, но были такие, кто обратил особое внимание на слова «скоро все закончится», предположив, что полицейским известно нечто такое, о чем еще не знает большинство населения России.
Гражданин Украины Андрис Лагздукалнс — человек невероятно талантливый и энергичный. Он сумел выбраться из Мелитополя, и на свободной территории продолжает писательскую и волонтерскую деятельности.
Чернобыльская зона отчуждения, расположенная к северу от Киева, место самой масштабной в мире ядерной катастрофы, в самом начале полномасштабной войны оказалась на пути вторжения войск РФ. О событиях там рассказывает Ярослав Емельяненко, общественный деятель, волонтер и основатель и руководитель «Чорнобиль Тур».
О трагедии Никополя рассказывает юрист, волонтёр и гражданская активистка Мария Полоз.
С утра — опять атака дронов на Киев. Родственники, живущие там, уже без моих лишних вопросов, пишут коротко: «Отбой. Все ОК!» И ты радуешься. Хотя, по большому счету, радоваться нечему.
Самое важное
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.