За эфиром: Мир
Фотографу Евгению Сосновскому и его семье удалось выжить в сначала осажденном, а потом оккупированном, Мариуполе и выбраться оттуда. «Таким, каким город был раньше, он уже никогда не будет», — говорит Евгений. Тот, довоенный, ушел в историю, оставшись лишь на фотографиях. Смерть его зафиксирована в «Мариупольском дневнике» — серии снимков, которые Евгений делал во время войны.(Предупреждение: некоторые из публикуемых Rus.LSM.lv кадров Евгения Сосновского могут вызвать сильное эмоциональное потрясение.)
Тимуру 15 лет. В феврале 2022 года, с девятилетней сестрой Марусей и бабушкой Натальей Яковенко, они выехали из столицы за два дня до войны — во Львов. Cемья решила проявить осторожность. Вещей с собой практически не взяли, собирались скоро вернуться обратно. Во Львове, в гостинице, они ждали маму детей, Анастасию Бут — она собиралась присоединиться к ним чуть позже. Дождались: «Но сначала мы дождались бомбежки...»
Мария Ивановна Долбня покидала Киев в марте, как и сотни тысяч других киевлян. Вокруг города шли бои, а пригороды регулярно обстреливали. В пути ей предстояло провести в общей сложности несколько суток.
Как-то не получалось у меня в последнее время общаться с «чистыми» русскими — с теми, кто прямо оттуда, из РФ. 24 февраля должна была лететь в отпуск, в страну далекую, дальнюю. Война поменяла планы. И вот спустя десять месяцев я на юге Индии (все-таки поездка была уже оплачена). И что я слышу? На каждом шагу русская речь, ну и английская, нужно отдать должное. Познакомились — разговорились.
Михаил Сторожук — зооволонтер, основатель «Команды спасения животных Киева», которая уже 8 лет занимается вызволением животных из чрезвычайных ситуаций всех видов. В 2020-м зооволонтеры участвовали в тушении гигантских лесных пожаров — чтобы спасти диких животных. А сейчас попытались вывезти домашних питомцев, зачастую осиротевших, из самого донбасского пекла — из Бахмута.
До вторжения молодая художница Анна Козырева жила в Ирпене, тихом и уютном тогда городке под Киевом. «Было большое информационное поле, были угрозы со стороны России, но я до последнего не верила, что может быть война...» — вспоминает она предшествующие месяцы. Но подсознательное ощущение, что ее жизнь должна бесповоротно измениться, было. А 23 февраля Анна пробовала экспериментальную технику: била по холсту прутьями, которые обмакивала в краску, проверяла, можно ли так передать эмоции на картине. И сильно потянула спину.
Оксана Захарченко живёт в Италии уже более 19 лет и стала для многочисленных беженцев проводником — по итальянской культуре, по рынку труда и по коридорам и кабинетам госучреждений.
«Человеком можно быть и на оккупированной, и на неоккупированной территории. И негодяем тоже», — говорит Владимир Иванович Коваленко. Он — законный мэр Новой Каховки, которую в первые же дни войны заняли войска РФ. Почти 5 месяцев Коваленко оставался в городе и выполнял обязанности мэра — и не сотрудничая с оккупантами.
Пожаловалась соседка: попала в аварию на заледеневшей московской улице. Сама она в аварии не виновата, страховка покроет все убытки, дело в ремонте. Две двери и бампер, как ей сказали в рекомендованном страховой компанией сервисе, под замену. Год назад никаких проблем бы не возникло, но теперь Япония, откуда родом пострадавшая машина, прекратила поставки. Отсюда дилемма: согласиться на китайские запчасти, или взять у страховщиков деньги и самостоятельно искать другой сервис, где, может быть, еще найдутся «родные».
Когда 26 февраля ракета попала в дом на Севастопольской площади Киева, Иванна Буштин стояла возле окна, в своей палате, в родильном доме номер 5. Ее первый ребенок должен был вот-вот родиться: «У меня как раз были схватки. Я в окно видела эту ракету, что летела, казалось, прямо на меня...» После этого всех женщин сразу перевели в подвальное помещение.
«Коллеги, учителя истории Российской Федерации, русские женщины, всех вероисповеданий, всех национальностей, всех возрастов, я, Светлана Васильевна Петровская, учитель истории, заслуженный учитель Украины, я имею моральное право обратиться к вам, так мне кажется...»
«В основном пропагандистами были молодые люди, но была и другая категория — женщины средних лет с фанатически блестящими глазами. Они что-то рассказывали, а задаешь вопрос, на который у них нет заготовленного ответа — сразу агрессия», — рассказывает о подготовке к «референдуму» в оккупированном Херсоне Инна Микуцкая, автор дневника «Хроники вышиванки».
«Это действительно страшно. Мне, как художнику, который работает с детьми и взрослыми и учит прекрасному... Для меня это был шок — обстрелы, разрушенные дома, наши университеты... Проезжать мимо зданий, видеть эти руины — для меня это больно», — признается Инна Сечко, художник и преподаватель живописи из Николаева, который еще совсем недавно был в буквальном смысле прифронтовым городом и практически постоянно находился под обстрелами.
Я, как и все, наверное, наблюдала ситуацию с «Дождем». Слушала свои ощущения. Мне кажется, всё в этой ситуации «слишком».
Елена Кострова и ее семья всю жизнь прожили в Попасной. Попасную стёрли с лица земли весной 2022 года.
Единого мнения относительно числа погибших — убитых — мариупольцев нет. Большинство источников говорит о 20-25 тысячах гражданских смертей, но есть данные и о гораздо больших жертвах. Почти три месяца осады Мариуполь находился в состоянии гуманитарной катастрофы — без света, воды, продовольствия, связи и медицинской помощи. Штурмуя взятый в блокаду город с довоенным населением более 430 тысяч человек, РФ широко применяла массированные авианалеты. Именно под бомбежками и руинами стертых с лица земли сотен многоэтажек погибло огромное число жителей. Елена Сугак выжила в этом аду. И оказалась в новом — в оккупации.
Редакция российского исторического журнала «Дилетант» известила своих читателей, что со следующего – декабрьского – номера журнал «будет выходить в плёнке и с пометкой 18+, кроме того, в ряде мест он больше не может продаваться». Причина – постоянная рубрика на страницах журнала писателя Дмитрия Быкова, объявленного российскими властями «иностранным агентом», и вступающие в силу с 1 декабря поправки к закону об «иностранных агентах».
Константина Гудаускаса, уроженца Казахстана и литовца по национальности, правозащитника и волонтера из Бучи, в этой части Киевской области знают и любят все. В период оккупации, когда местные жители оказались в ловушке и могли погибнуть в любой момент, Константин, рискуя жизнью, сумел вывезти более 200 человек.
Они там не плачут. Плачу я. Они там сжали волю в кулак и живут без воды в темных помещениях, а чаще — в бомбоубежищах. Я читаю в новостях, что практически по всей Украине нет света. И тут же получаю ответ: «Это неправда. В Украине нет электричества. А света нет в РФ. Даже намека на просвет».
В Москве все по-прежнему. Ну, почти. Если не смотреть телевидение, не слушать радио, не читать газет и не замечать билборды с портретами «героев России», можно подумать, что никакой войны нет.
Самое важное
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.