Цесисская битва в июне 1919 года: известное и недосказанное

История Латвии не начинается и не заканчивается на сегодняшних границах Латвийского государства, и не ограничивается историей только латышского народа. Цесисская битва, в которой принимали активное участие не только вооруженные силы Германии и Эстонии, но и отряды существенной части латвийского народа — балтийских немцев, является особенно ярким примером недостаточного понимания того, насколько история своего государства связана и с ситуацией в соседних странах и у соседних народов, и с более масштабными событиями, имевшими место в Европе.

Ход Цесисской битвы

После освобождения Риги от большевиков в конце мая 1919 года Балтийский ландесвер и Железная дивизия получили приказ командующего силами Германии в Латвии генерала Рюдигера фон дер Гольца (Rüdiger von der Goltz) двигаться на северо-восток, чтобы захватить Видземе, занятую армией Эстонии и входящей в ее состав латышской Северолатвийской бригадой. 1 июня части этой бригады вошли в Цесис и политически подчинились Временному правительству Карлиса Улманиса (Kārlis Ulmanis), которое после совершенного немцами переворота 16 апреля 1919 года работало в Лиепае на борту парохода «Саратов» под охраной британских судов.

3 июня в Цесис прибыли представители ландесвера. Главнокомандующий эстонскими вооруженными силами генерал Йохан Лайдонер (Johan Laidoner) потребовал от немцев отступить, оставив железную дорогу между Иерики и Гулбене под контролем эстонцев. Немецкие войска отвергли ультиматум, и подчиненное им правительство Андриевса Ниедры (Andrievs Niedra) приняло решение перенаправить эти силы в Валмиеру и Валку, чтобы прекратить «эстонскую оккупацию». Когда 5 июня 1919 года эстонский бронепоезд выехал из Цесиса, чтобы убедиться в выполнении данных требований, немцы атаковали его сзади. Хотя нападение было неудачным, эстонский поезд был вынужден отступить к Цесису.

На следующий день отряды ландесвера в Ливах атаковали 2-й Цесисский полк Северолатвийской бригады, формирование которого еще не завершилось. Латышей поддерживал эстонский бронепоезд, однако они были вынуждены отступить к реке Рауне. Немцы заняли Цесис. Сменивший 2-й латышский полк эстонский полк 8 июня начал контрнаступление, которое было отбито немцами, потребовавшими от эстонцев отступить на линию Айнажи–Валка–Изборск.

В сложившейся ситуации инициативу взяли на себя миссии союзников, которые 10 июня организовали в Цесисе переговоры, увенчавшиеся подписанием перемирия. В Париже союзники издали решение, запрещающее германским вооруженным силам продолжать движение к границам Эстонии. В то же время Антанта взяла на себя ответственность за снабжение армий стран Балтии. Однако немцы отвергли это требование. Под руководством генерала Рюдигера фон дер Гольца подразделения Железной дивизии были включены в ландесвер, образовав «латышские войска», подчиняющиеся правительству А. Ниедры. Уже 6 июня кабинет А. Ниедры предоставил латвийское гражданство командиру Железной дивизии, майору Альфреду Флетчеру (Alfred Fletcher).

Прекращение огня продлилось до утра 19 июня, когда ландесвер начал наступление в сторону Лимбажи, а на следующий день отряды Железной дивизии заняли Лиелстраупе. 21 июня немецкие войска прорвались между 2-м латышским и 3-м эстонским пехотными полками, однако эстонцам удалось остановить наступление. Днем позже эстонские вооруженные силы перешли в контрнаступление и вынудили немцев отступить. Железная дивизия попыталась спасти ситуацию, однако отряды эстонской кавалерии прорвались ей в тыл. Утром 23 июня эстонские и латышские отряды вошли в Цесис. Одновременно 9-й эстонский пехотный полк атаковал немцев возле Лимбажи и вынудил их отступить. Неудачной оказалась и попытка немцев закрепиться на фортификациях времен Первой мировой войны возле Инчукалнса — 26 июня они были вынуждены покинуть и эти позиции, а на следующий день отступили к реке Югле недалеко от Риги.

К июлю 1919 года эстонские силы заняли нынешние предместья Риги — Даугавгриву, Мангальсалу и Вецмилгравис.

3-я эстонская дивизия даже начала обстреливать Ригу из артиллерийских орудий, убив десятки гражданских жителей. Это вызвало панику среди немецких вооруженных сил и рижских балтийских немцев, заставив их начать быструю эвакуацию. Правительство А. Ниедры еще 26 июня покинуло город и прекратило свою деятельность.

На дальнейшие военные действия повлияла позиция миссий союзников. 30 июня в Лиепае они уполномочили главу французской миссии Эмманюэля дю Парке (Emmanuel du Parquet) организовать переговоры, завершившиеся заключением мирного договора, подписанного утром 3 июля в Страздмуйже возле озера Юглас. Его условия предусматривали остановку военных действий и вывод немецких войск из Латвии в наикратчайший возможный срок. К вечеру 5 июля немецким войскам надлежало отступить от правого берега Даугавы, Риги и из ее окрестностей, а эстонские силы должны были оставаться на месте. Союзники также взяли на себя ответственность за организацию временного управления Ригой.

Тем самым завершился сложный этап Войны за независимость Латвии. Победа под Цесисом позволила Временному правительству К. Улманиса 27 июня сойти с корабля в городе Лиепае, 8 июля вернуться в Ригу и перенять контроль над освобожденной от большевиков территории Латвии. Прогерманское правительство А. Ниедры прекратило свое существование. Была создана единая латвийская армия, которой еще предстояли тяжелые бои с войском Павла Бермондта в Земгале и Курземе, и Красной Армией — в Латгалии.

Контекст Парижской мирной конференции

В основном верное и до сих пор преобладающее мнение гласит, что в Цесисской битве латышские вооруженные силы, сражаясь вместе с эстонцами, геройски разбили реакционные немецкие силы, которые после захвата Риги стали преследовать отступающую в Латгалию Красную Армию, а направились в Видземе, чтобы захватить этот регион и заставить уйти из него латышей и эстонцев. Однако в данной оценке ситуации практически не учитывается определивший вероятность такого исторического сценария международный контекст, который нельзя игнорировать, если мы хотим понять свое прошлое как совокупность событий, не изолированных и непонятно чем обусловленных, а исторически закономерных и взаимосвязанных с процессами в Европе в целом.

Нельзя забывать о том, что

в это время переговоры на Парижской мирной конференции вышли на финишную прямую:

7 мая 1919 года союзники наконец-то представили приглашенной в столицу Франции делегации Германии разработанные без ее участия условия мира. Они были похожи на ультиматум с крайне тяжелыми и, на первый взгляд, даже неприемлемыми требованиями относительно территорий, репараций, ограничения численности вооруженных сил и не только (немецкой стороне удалось смягчить их лишь в незначительных вопросах). Унижение Германии выражалось и в том, что представители держав-победительниц не сочли необходимым лично встречаться с присутствующей здесь же немецкой делегацией, а общались с ее представителями только по переписке. В то же время в лагере патриотических сил и корпусе офицеров вооруженных сил Германии возникло убеждение, что условия мира неприемлемы, поэтому в день истечения срока ультиматума — 23 июня — военные действия между Германией и союзниками возобновятся.

Это и определило дальнейшие действия германских вооруженных сил в нескольких местах их дислокации в Центральной и Восточной Европе, включая и страны Балтии. Именно эти аспекты повлияли и на политическую мотивацию командующего вооруженными силами Германии генерала фон дер Гольца и его штаба при начале Цесисской операции. Ее целью было создать плацдарм для захвата контроля над всем регионом, чтобы в итоге соединиться в Эстонии с антибольшевистской Северо-Западной российской армией генерала Николая Юденича, которая в мае начала очередное и, на первый взгляд, перспективное наступление на Петроград (в настоящее время – Санкт-Петербург).

Немцы даже отправили Юденичу письменное предложение объединить силы, чтобы ликвидировать независимость Латвии и Эстонии, однако эстонцы перехватили самолет с немецкими представителями.

В вероятность возобновления общих военных действий верили и союзники. Многие представители миссий Великобритании, Франции и США в Латвии 18–20 июня 1919 года получили предписание фактически бежать из Риги, городов Видземе и Курземе в Лиепаю, предварительно уничтожив секретную документацию, которую невозможно вывезти. Судам союзников в германских портах, Риге и Лиепае было приказано отплыть в свои или нейтральные порты, чтобы скрыться от огня береговой немецкой артиллерии. Парадоксально, но Лиепаю с той же целью — не попасть под огонь корабельной артиллерии союзников при возобновлении войны — тогда покинули и немецкие войска.

Характер и степень влияния этой сложной международно-политической ситуации на военные события в истории Латвии, в том числе затронувшие город Лиепаю, и на ход Войны за независимость фактически не разъяснены до сих пор.

Однако 22 июня, незадолго до истечения срока ультиматума, Германия после крайне тяжелых переговоров согласилась с предъявленными требованиями, а 28 июня в Версальском дворце был подписан мирный договор.

Цесисская битва — соотношение сил и потери

В то же время о Цесисской битве, этой важной поворотной точке в истории Войны за независимость Латвии, возникло распространенное, но необоснованное представление как об одном из крупнейших и важнейших сражений с точки зрения военного значения и числа жертв. На самом деле погибших в результате военных действий, длившихся несколько дней, сравнительно немного — на обоих этапах сражений Эстонская армия потеряла убитыми и пропавшими без вести 133 солдат, а латышская Северолатвийская бригада — 33. Из немецкого ландесвера погибли 65 и пропали без вести 15 солдат. Точные потери Железной дивизии неизвестны, но, скорее всего, они были пропорционально схожими.

Крупнейшим по численности участвующих в боях и погибших солдат во время Войны за независимость следует считать сражение возле Даугавпилса в 1919 году, в котором польская и литовская армии бились с армией Советской России, в состав которой входили и красные латышские, и эстонские подразделения. Общее количество погибших в этом бою измеряется тысячами. К тому же вплоть до недавнего времени этот бой был даже забыт в истории Войны за независимость, поскольку войска самой Латвии в нем не участвовали.

Необоснованным является и устоявшееся в межвоенный период и еще не до конца исчезнувшее ошибочное представление о преобладающей роли в Цесисской битве латышских, а не эстонских вооруженных сил.

Хотя нам сегодня и удается избегать наблюдаемой в конце 30-х годов ХХ века тенденции просто игнорировать участие эстонских войск в Цесисской битве, до сих пор встречается неприемлемое представление о соотношении участвовавших в ней сил. Несомненно, именно части Эстонской армии (приблизительно две трети), которые по объективным причинам отличались лучшей военной организацией и боеспособностью, вынесли на своих плечах самую большую тяжесть битвы.

Оценка правительства Андриевса Ниедры

В оценке Войны за независимость Латвии в наши дни преобладает закрепившееся в межвоенный период традиционное мнение, согласно которому любая связь с правительством А. Ниедры трактуется только негативно. Однако новейшие исследования позволяют считать такой подход излишне односторонним, поскольку он в первую очередь игнорирует тот факт, что

само существование правительства А. Ниедры было закономерным результатом развития Латвии и латышского общества.

Мотивация работавших в его правительстве политически консервативных латышей определялась и выбором — в свете угрозы большевизма — самобытного, предусматривающего тесное сотрудничество с противоречиво оцениваемыми балтийскими немцами и даже Германией пути развития страны, так и другими факторами, которые еще нужно прояснить.

Сложный характер эпохи и разнообразие мотивации вовлеченных сторон подтверждаются и неоднозначной оценкой деятельности правительства А. Ниедры, и безусловно латышским происхождением многих солдат ландесвера. Например, участником Цесисской битвы со стороны немецкого ландесвера был один из самых героических и легендарных офицеров Латвийской армии — латыш из Риги, капитан Хуго Хелманис (Hugo Helmanis).

Исследование Цесисской битвы и ее военно-политического фона позволяет понять непростое течение Войны за независимость и в то же время осознать сложность, объем и значение других вопросов латвийской истории, требующих изучения.