Самые важные факты
1. План Бермонта
ПРОЕКТ
Эта публикация появилась в рамках проекта #LV99плюс, посвященного столетию Латвии. На протяжении года Rus.Lsm.lv будет со сдвигом в 100 лет следовать за событиями, приведшими к независимости. Проект включает в себя и попытку реконструкции исторической реальности в группе в Facebook. Этим «займутся» персонажи, как бы живущие в то время и рассказывающие о нем. Они — виртуальные, но ни в коем случае не «фейки», а, скорее, актеры, играющие в исторической постановке.
Павел Бермонт (Бермондт) уже с июня находится в Елгаве, живет за германский счет и присваивает себе один титул и воинское звание за другим. Он уже несколько месяцев хвастливо обещает пойти в наступление на большевиков и занять Москву.
Правда, ему это не удается — не хватает то лошадей, то денег, то латыши и литовцы не пускают.
Генерал Юденич предлагает ему передислоцироваться на Нарвский фронт, чтобы наконец-то выполнить обещанное и бороться с большевизмом в России — вместо того чтобы развлекаться в Елгаве. Бермонт под разными предлогами уклоняется.
В конце сентября деньги у Бермонта внезапно кончаются.
ЦИТАТА
«ОНИ нарушили Страздумуйжское соглашение и опять пошли на Ригу, но где ОНИ находятся и что делали мы, чтобы ИХ остановить, никто не знал. Только пулемет рубил холодный утренний воздух. Я еще никогда не слышал свиста пуль, и так близко сыплющийся треск пулемета меня тревожил. Но я в этом никому не мог признаться, даже себе. Другие солдаты тоже бродили вокруг, про сон не думали, и даже маленький Приедитис, кажется, радовался грядущим приключениям.
Приедитису было чуть больше 15 лет, но он уже все лето дружил с сержантом Тиммером, и эта дружба превратила его в сорвиголову, который не боялся, кажется, ничего. Сержант Тиммер был прекрасным учителем героизма, и даже сейчас, слушая песню пулемета, метался, как в горячке.
— Черт! Стреляй! — он нервно потирал руки и с взвинченным удовольствием слушал далекий поток пуль. — Тут спокойно больше нельзя сидеть. Хоть бы нас на их напустили!
Когда я подошел к нему с Приедитисом и услышал эти слова, то понял, что это не было кривляньем, и назойливые пулеметные выстрелы вдруг стали казаться не опасными, а нужными, как по волшебству, стали слышны скорые шаги истории, которые сопровождают отроков времен латышского героизма.
Сержант Тиммер был одним из ярчайших героев, которого не волновали больше ни водка, ни женщины, но только лишь героическая смерть. Он пил много водки, целовался и похмелялся, но только со скуки, когда не было боев. Прислушиваясь к пулемету, он рассказывал нам с Приедитисом, как избежать веера пулеметных пуль».
Из воспоминаний оперного певца Мариса Ветры
Перевод Rus.lsm.lv
Германия подтверждает свое намерение уйти из Курземе, позволяет германским солдатам, которые этого хотят, перейти в армию Бермонта, и прекращают ее финансировать. Германские банкиры и финансисты требуют от Бермонта какой-нибудь победы. Сам главнокомадующий Западной армией уверен, что взятие Риги может спасти его войска.
Так же думает и Андриев Ниедра, который уже несколько месяцев живет в Елгаве, участвует в разных совещаниях и дает советы Бермонту.
Он надеется вернуться в Ригу и в удобный момент снова стать главой правительства.
Другие, более приземленные и рациональные, планы у германских высших офицеров во главе с генералом Рюдигером фон дер Гольцем, который фактически командует армией Бермонта.
Его замысел — уже в первый день наступления окружить и уничтожить латвийские силы в Пардаугаве, создать стабильную линию обороны через левый берег Даугавы и использовать Ригу для торга с державами Антанты и латвийским правительством.
Если бы сделка сорвалась, то, по германским планам, надежные позиции у Даугавы позволили бы выиграть время, отбить латвийское, эстонское и, возможно, даже польское наступление и перезимовать.
2. Восьмое октября
О начале наступления Бермонта утром 8 октября «сообщают» несколько германских самолетов, которые сбрасывают бомбы на Ригу. Однако ни для рижан, ни для латвийской армии наступление Бермонта не становится сюрпризом.
И правительство, и пресса, и солдаты, и мирные жители уже несколько месяцев говорят о том, попытаются ли германцы вновь занять Ригу и когда.
Ни у кого нет иллюзий, с кем им придется воевать.
Уже несколько месяцев Латвийская армия готовится к продолжению боев с германцами, которые, заключив Страздумуйжское перемирие после поражения в Цесисской битве, должны эвакуироваться из Латвии.
Части пяти полков Латвийской армии занимают линию фронта от Юрмалы до Кекавы и ждут наступления Бермонта.
ЦИТАТА
«У входных ворот прозвучал громкий голос. Ввели двоих пленных немцев, молодых парней моих лет. Мы вышли им навстречу. У обоих — бледные обеспокоенные лица. Один только справился со слезами, у второго они текли по грязной щеке беспрерывным потоком.
— Чё нюни распустил, снимай сапоги, — сказал какой-то солдат.
Парень его не понял и получил сильную затрещину.
— Чего глаза пучишь?! Не видишь что ли, как у меня пальцы из носка ботинка торчат? Сапоги давай!
Огромными глазами парень смотрел на своего мучителя. Теперь он понял, чего от него хотят, но не хотел слушаться — последовал громкий удар по щеке. В глазах парня опять появились слезы, и он тут же начал расшнуровывать свои сапоги.
— Давай быстрее и не хнычь. Чего не остался в фатерлянде? Тебя сюда никто не звал!
Второму парню было не лучше, и, пока дошли до штаба, обоих раздели до белья. Это было нехорошо. Офицеры осерчали и пообещали нас наказать. Но этим парням больше не нужна была теплая одежда»
Из воспоминаний оперного певца Мариса Ветры
Перевод Rus.lsm.lv
Латвийская армия два дня успешно отражает наступление немцев и русских.
Бои становятся все более тяжелыми и жестокими. Восьмого октября в бою на Елгавском шоссе у Баложского кладбища взрывается и сгорает бронемашина Lāčplēsis.
Почти весь экипаж погибает.
Несмотря на численное превосходство противника, латышские полки даже идут в контрнаступления и берут пленных.
Успешную оборону в окрестностях Риги прерывают слухи о том, что враг прорвал левый фланг латвийской обороны и стремительно приближается к мостам через Даугаву. Эту информацию невозможно быстро проверить, и полковник Йоргис Земитанс, руководящий обороной Риги, дает приказ немедленно отступить.
Следуя тогдашней практике ведения войны (когда боев в городе пытаются избежать), новую линию обороны он приказывает создать на Югле.
Таким образом, Латвийская армия покидает Ригу. Начинается поспешная эвакуация города. Ригу оставляют также правительство, Народный совет Латвии и главные ведомства. В городе начинаются грабежи.
Ригу не теряют благодаря Студенческому батальону, который, вопреки приказу Земитанса, спешно занимает позиции у мостов через Даугаву.
ЦИТАТА
«Близилось утро, когда наш поезд медленно и тихо вкатился на главный вокзал Риги. Как только мы вышли из вагона, вдруг совсем близко раздался оглушительный грохот. У дежурящего по станции офицера я выяснил, что недавно пришедший эстонский бронепоезд стреляет в Пардаугаву по бермонтовцам первыми артиллерийскими снарядами. У этого офицера я еще узнал, что ужасы наступления противника Ригу миновали, поскольку подразделения латвийской армии крепко охраняют концы мостов и Даугаву. Наши держатся так хорошо, что немцы Даугаву не пересекут! Очень самоуверенно звучали слова этого молодого офицера. Мне они внушили полное доверие, и я, вполне спокойный, от станции пошел в зловещую рижскую темноту. Со стороны Железного моста ясно слышался треск пулемета. На станции опять загремели пушки эстонского бронепоезда. Будто отвечая на них, в Пардаугаве громыхнула артиллерия противника. В городе местами падали гранаты.
В большом доме на углу Элизабетес и Валдемара, в штабе армии и лагере военного министра, у дверей которого предыдущей ночью я видел спешно бегущих солдат, которые кидали в автомобили бумажные папки, теперь царил полный порядок.
Внезапное наступление бермонтовцев на Ригу не вызвало в латышском народе панических настроений, наоборот: в один миг всколыхнулся весь народ в активном сопротивлении, едином желании победить. Латыши поняли: если победят черные силы, не будет ни национальной, ни политической свободы. Все партии и все слои общества единодушно собрались вокруг своего государства и своей армии. Все чувствовали, что судьба нации — в руках национальной армии»
Из воспоминаний депутата Народного совета Латвии Феликса Циеленса
Перевод Rus.lsm.lv
Этот батальон — в спешке сформированное добровольческое подразделение, в которое за пару дней вступают сотни сотрудников государственных и культурных ведомств, студентов, школьников и т.п.. Они плохо обучены, они плохо вооружены, но они полны решимости защищать Ригу и Латвию. Среди них — и будущий премьер-министр Латвии Хуго Целминьш, который за бои у мостов через Даугаву позже получит военный Орден Лачплесиса.
К студентам присоединяются и несколько солдатских отрядов, а поздним вечером 9 октября там появляется главнокомандующий армией генерал Давид Симансонс, который оценивает создавшуюся ситуацию и отменяет приказ Земитанса.
Отступление остановлено, военным силам приказано занять позиции на берегу Даугавы.
Все подразделения Латвийской армии к 7 утра организованно отступают за мосты. Через два часа появляются первые бронемашины противника, их отгоняют огнем. Десятого октября около трех утра в Ригу, не дожидаясь приказа главнокомандующего, на помощь приходят два эстонских бронепоезда.
Их военная и моральная поддержка в первые дни обороны Риги очень велика.
Почему это важно: смена командования
Потерю Пардаугавы правительство и армия считали большой неудачей. Это тоже можно понять: у бермонтовцев не было решающего численного превосходства, бои шли сравнительно успешно, и латвийские силы тщательно готовилась к будущим операциям.
В неудаче винили и полковника Земитанса, и генерала Симансонса, и командира Шестого рижского пехотного полка полковника Шмитса, который не проверил слухи об успехах бермонтовцев и поднял панику.
Все три офицера в течение нескольких дней потеряли своих посты. Новым главнокомандующим армией стал полковник Янис Балодис, который заявил, что никогда не даст вооруженным силам приказ оставить Ригу. Латвийская армия полна решимости двигаться вперед, отбить Задвинье и и изгать германцев из Земгале и Курземе.
