Историк Лиепайского музея и претендент на степень доктора исторических наук Инна Гиле специализируется как раз на военной медицине времен Войны за независимость, а к теме эпидемий обратилась два года назад, когда Covid-19 и в помине не было. Но вот вирус пришел — и тема эпидемий неожиданно из истории стала актуальностью. Инна Гиле отмечает, что информация о распространении инфекционных заболеваний в Латвии в период 1918-20 гг. очень разрозненная: «В те времена в Латвии было много разных властей, потому и статистики в привычном для нас понимании нет. Во времена Войны за независимость подсчет шел чаще всего по регистрационным книгам, а они сохранились частично».
Разумеется, эпидемии случались до Первой мировой войны. Но ситуация в Лиепае-Либаве, да и в целом в балтийских губерниях, была лучше, чем на остальной территории Российской империи. Тем не менее, и в наших краях всё было далеко не радужно — урбанизация и рост населения способствовали распространению заболеваний. А врачей не хватало. Все эти проблемы обострились во время Первой мировой войны и Войны за независимость, отмечает Гиле.
«Во время Первой мировой Курземе оккупировали германские силы, многие жители стали беженцами. В их среде были большие проблемы с жильем и гигиеной, скученность и антисанитария способствовала быстрому распространению заболеваний. В Латвии тогда были 22 больницы для беженцев», — рассказала историк.
Очень большой проблемой в те времена было то, что «простые» люди очень мало знали об инфекционных заболеваниях. Газеты во время Первой мировой старались просвещать жителей, рассказывая об этих болезнях, их опасности и путях заражения.
«Петерис Сникерс, очень известный в Латвии врач, дерматовенеролог, позже врач 2-й латышской стрелковой бригады и генерал, профессор Латвийского университета, в 1915 году издал брошюру “Холера, тиф, дизентерия, малярия, оспа и чума и как от них уберечься во время заражений”. Это нам сегодня понятна опасность инфекционных заболеваний, а тогда населению было сложно это объяснить. Я читала в архивах множество документов, в которых говорится, что беженцы не хотят прививаться от оспы. Упоминалось, что они суеверны. Вопрос гигиены стоял очень остро. Организации, занимавшиеся проблемами беженцев, открывали для них специальные бани. Число посетителей было огромно — люди попросту не могли помыться! Во время войны это было проблемой и для военнослужащих, бани открывались и для них, там можно было помыться раз в две недели. Нам это кажется ужасным, но по тем временам это было даже часто. Из-за такой антисанитарии стали распространяться вши, переносчики тифа. Оперный певец Марис Ветра позже написал воспоминания, где упоминал “питомники вшей”. Cолдаты укладывались спать поближе друг к другу, чтобы согреться, укрывались шинелями — вот вам и питомник», — пояснила Инна Гиле.
Другим фактором распространения инфекционных заболеваний была нехватка еды и предметов первой необходимости. «Нам в Лиепае очень повезло, что здесь работали зарубежные миссии. В Риге в 1918-19 гг. было много смертей от голода, в Лиепае такого мора все-таки не было. У нас в городе были организации, которые кормили детей, в праздники им раздавали какао и белый хлеб. Документы тех времен сообщают, что для некоторых детей это была чуть ли не единственная еда за долгое время... Были суповые кухни не только для детей, но и для взрослых», — рассказала историк.
Во время войны эпидемические заболевания стремительно пошли в рост. В сентябре 1919 года Временное правительство опубликовало правила, касавшиеся наказаний за распространение заразных заболеваний. Они основывались на «Уголовном уложении» Российской империи 1903 года, и предусматривали тюремное заключение в военное время и арест до трех месяцев или штраф — в мирное.
На заседании комиссии Лиепайской больницы 20 февраля 1919 года обсуждалось несколько актуальных вопросов. Первый — как победить тиф в городе. С 23 декабря 1918-го до 18 февраля 1919-го было выявлено 158 случаев тифа, из них 93 — в лагере беженцев, остальные — в тюрьме. Медики отмечали, что в городе нет человека, который бы планомерно занимался именно вопросами борьбы с инфекционными заболеваниями и просили Лиепайскую управу эту должность учредить. Другой важный вопрос — питание заболевших жителей, ведь для скорейшего выздоровления надо было нормально питаться, а с этим были проблемы. «Об испанке, что удивительно, ни слова. Только о тифе! Значит, это было намного актуальней. Допускаю, что могла быть какая-то цензура, тогда в Лиепае была еще германская власть», — замечает Инна.
Для больных тифом позже были выделены отдельные помещения — им отдали женскую больницу, которую перевели в другое место. В 1920-м в Лиепайской больнице было 16 отделений, в том числе шесть — инфекционных. И 619 коек в общей сложности. «В августе 1920-го 423 койки, 68%, были заняты инфекционными больными. Врачи были озабочены распространением тифа, дизентерии, о гриппе говорилось намного меньше», — отмечает исследователь. Инна Гиле особо подчеркнула, что очень важна была инициатива отдельных людей, к примеру, врача Екаба Алкниса, который работал в Лиепайском гарнизонном лазарете, лазарете Красного Креста, Лиепайской городской больнице. В последнюю он принес много инструментов из своей частной клиники, чтобы лучше лечить горожан.
«Беженцы стали появляться в Курземе уже в 1917-м, сначала они попадали в фильтрационные лагеря на карантин. Я нашла информацию, что немцев там держали 23 дня. Почему именно столько — пояснений нет. Как и данных, сколько времени держали людей других национальностей. Беженцев становилось всё больше, фильтрационные лагеря были переполнены, срок пребывания в них сократили до трех дней. За это время людей осматривал врач, проводилась дезинфекция и дезинсекция одежды, чтобы тиф не распространялся по Лиепае. До 1 октября 1917 года в Курземе прибыли 20-25 тысяч беженцев, к осени 1920-го их было уже 60 тысяч. Сначала в регионе было несколько фильтрационных лагерей, в том числе и Вентспилсе. Позднее многие закрылись, а в Лиепае стали больше ориентироваться на прием прибывающих в порт военнопленных и других беженцев. Эти фильтрационные лагеря находились в эмигрантских домах на улице Флотес. Там открыли больницу для пленных. И здесь очень быстро распространились инфекционные заболевания, занесенные прибывшими морским путем. Эта больница закрылась в марте 1919-го, и позже, когда открылся Лиепайский гарнизонный лазарет, пленных лечили там», — рассказала Инна Гиле.
Исследователь убеждена, что инфекционные заболевания приходили не только с беженцами и пленными. Много эпидемических болезней пришли в Латвию «благодаря» советской власти. Весной 1920-го газета Latvijas Kareivis пишет, что в Латгалии — нехватка туалетов, вода берется чуть ли из канав, нечистоты попадают в реки и озера, заражая питьевую воду. Эпидемии, особенно тиф, распространились по всей Латгалии. Инна Гиле отмечает, что как раз тогда Латвийская армия пошла в наступление на Латгальском фронте. С фронта санитарные поезда шли в Ригу, распространяя тиф и дизентерию — и эпидемии захватили и другие регионы Латвии. В столице была создана карантинная зона: «Петерис Сникерс тогда уже руководил медчастью Латвийской армии и вместе с отделениями департамента здравоохранения в Латвии и особенно в Латгалии старался преодолеть распространение этих болезней. Работа огромная, средств не хватает... И Лиепайская больница, получив от американских миссий помощь, делится с Елгавской больницей... Самим не хватало, но лиепайчане знали, что в Видземе и в столице ситуация много хуже».
Американцы действительно много помогали, в частности, выделили санитарные автомобили для транспортировки инфекционных больных. Исследователь нашла интересный документ того времени: в феврале 1920-го американцы попросили вернуть авто обратно, хотя ранее речь шла о подарке...
А что со знаменитым испанским гриппом, он же испанка, инфлюэнца и «испанский насморк», а в самой Испании, как отметила Инна Гиле, «французский грипп»? До Латвии он доходит в сентябре-октябре 1918 года. В Риге в сентябре-октябре 1918-го было зарегистрировано 3 тысячи случаев. Инна Гиле говорит, что данные неполные, часть сведений утрачена. Но, к примеру, в Латвийском военном госпитале в декабре 1919 года у 52% инфекционных больных была испанка.
«По сохранившимся данным видно, что заболеваемость в Риге резко возрастает в начале 1919-го, с приходом советской власти. И по мере приближения Красной армии к Лиепае в городе растет и заболеваемость гриппом. Затем была вспышка дизентерии. Значит, это заболевание тоже пришло со стороны Риги. Откуда в Лиепаю пришла испанка, ясности нет. В регистрационном журнале Лиепайской городской больницы за апрель 1919-го — всего несколько случаев инфлюэнцы. Если бы грипп пришел с пленными через Лиепайский порт, то в городе было бы огромное число заболевших уже в начале 1919-го. На распространение испанки повлияли сразу несколько факторов — и возвращение военнопленных, и перемещения армий, и беженцы», — указала историк.
Эпидемия тифа бушевала в Латвии до 1922 года: «Эпидемии гриппа, тифа, дизентерии и других инфекционных болезней унесли колоссальное число жизней. Добавьте еще и огромные военные потери...».
Rus.Lsm.lv благодарит историка Инну Гиле за неоценимую помощь в подготовке материала и Лиепайский музей за предоставленные уникальные фотографии из фондов.
