История
Во время обсуждения бюджета Министерства просвещения в Сейме некоторые депутаты отмечали, что ведомство не очень-то благоволит нацменьшинствам и финансирование их образования урезано до крайности. Впрочем, другие политики утверждали, что и нынешнее отношение к меньшинствам — слишком хорошее. Депутаты из Латгалии жаловались на закрытие школ и дефицит учителей. Сам министр Паул Гайлит (Гайлитис) заявил, что меньшинства любви к Латвии не питают, возмущался тем, что в русские и польские школы в Латгалии и Риге ходят латыши и евреи, настаивал на том, что каждое меньшинство должно сохранять свой язык и обещал этому способствовать.
Оказывается, «международное сообщество «не возлагает на Латвию никаких обязательств, предоставляя дальнейшее урегулирование вопроса о меньшинствах латвийскому государству», писала 12 июля 1923 года «Сегодня». Газета также рассказывала о положении в тюрьмах, финансировании полиции (которая без «агентурных бесконтрольных» денег просто не может работать), дефиците врачей и, наконец, нравах спецслужбы, которой «куплен неизвестно зачем дом, чиновники этого учреждения тратят большие деньги на автомобильные поездки, отпускаются крупные суммы под бесконтрольные расходы».
Латвия передала Лиге Наций письменные гарантии соблюдения прав меньшинств, однако что именно написано в документе — неизвестно. При обсуждении проекта «и меньшинства, и большинство, были недовольны, хотя и с противоположных точек зрения», замечала 11 июля 1923 года рижская «Сегодня». В этом же номере газета сообщала, что русскую школу в Лудзе все-таки не закроют, а в Карсаве, возможно, даже откроют. Но вот рижской Ломоносовской гимназии придется-таки очистить нынешние помещения, разделиться и впредь делить здания с латышскими школами, и работать только в вечернюю смену.
Переводные и выпускные экзамены «не приносят никакой пользы и отнюдь не повышают уровень знания учащихся» и посему необходимо «всеми мерами добиваться» их отмены, единогласно постановили учителя Балтийских стран на профессиональной конференции, сообщала 10 июля 1923 года рижская русская газета «Сегодня». В той же статье описывался раздрай в латвийской учительской среде: три профсоюза (не считая отдельного «русского»), причем третий обвиняет два первых в недостаточно «национальном» образе мыслей. В Литве ситуация похожая, а вот в Эстонии (спойлер: ну, разумеется!) все обстоит гораздо лучше.
Еще июль, а владельцы квартир требуют вперед со съемщиков плату за отопление зимой, причем увеличенную. Вырастет и сама квартплата, писала 8 июля 1923 года рижская «Сегодня». Это чревато ростом цен на всё и даже проблемами с бюджетом: «Платить государству большие налоги, да еще крупные подати домовладельцам — квартиронанимателям действительно не под силу». Рассказывала «Сегодня» и о негодных помещениях, предлагаемых рижской управой русской средней школе взамен здания Ломоносовской гимназии.
В разгромной передовице без подписи, т.е. отражающей позицию газеты, рижская «Сегодня» 7 июля 1923 года возвращалась к заседанию городской думы. Оно превратилось в шумный скандал с хлопаньем дверьми. В вопросе о трехъязычных табличках с названиями улиц латышские социал-демократы поддержали депутатов от меньшинств. Это вызвало особенную ярость националистов, которые принялись «вызывать тени фашистских замазывателей уличных дощечек, угрожая небывалой волной шовинистического угара» и вообще «придали вопросу о дощечках совершенно неестественное значение». На самом же деле в городе, в котором меньшинственного населения 40 процентов, «такие трехъязычные дощечки (...) составляют явление культурной необходимости».
Протестами депутатов от меньшинств сопровождалось принятие бюджета в Сейме. Немцы требовали, чтобы к управлению страной «привлекались граждане нелатышской национальности», поляки негодовали, что им, не дают ни земли, ни пособий на хозяйство, их школы закрываются. Евреи возмущались, что «земельные участки отбираются у евреев только потому, что они евреи», а «в поездах нередко можно наблюдать сценки высаживания евреев...» Их оппоненты говорили, что школ меньшинств уже «слишком много», «белорусы» — вообще выдумка, а меньшинства в целом «пора лишить привилегированного положения». Им «в Латвии (…) очень хорошо, но, несмотря на это, они все жалуются. Придется сделать соответствующий вывод и отделить тех из них, которые настроены лояльно и желают приобщиться к Латвии, от тех, которые Латвию не признают», — цитировала «Сегодня» 6 июля 1923 года. А в Рижской думе тем временем рассматривали скандал вокруг трехъязычных табличек с названиями улиц, но на сторону меньшинств встали латышские левые.
Уезды как стоящие над волостями самоуправления следует не только сохранить, но и ввести прямые выборы в их органы, упразднение же их не даст экономии и отдалит народ от власти, пересказывала дебаты в Сейме рижская «Сегодня» 5 июля 1923 года. Страсти разгорелись и по вопросу присяги, даваемой свидетелем в суде: вычеркнуть ли из нее, по примеру Франции, упоминание бога? «В католической Франции светская формула проведена франкмасонами, социалистами и евреями», — убеждал коллег один из депутатов, добавив, что «вовсе не имел в виду оскорбить евреев, а только констатировал известный факт».
Фотопроект Георга Аветисяна о заполярной Игарке и судьбах латышей представлен в Латвийском музее истории железных дорог.
На набережной Генерала Радзиня напротив въезда на автовокзал во время строительных работ обнаружен фрагмент укреплений Риги XVII-XVIII веков. А именно — часть южного фасада бастиона Шера. Подробнее -в репортаже корреспондента Rus.LSM.lv Галины Солодовник.
Многие века «еврейство представляло наглухо заколоченное здание, с дверьми, ведущими наружу, но без дверей внутрь», писал 4 июля 1923 о состоявшейся в Париже дискуссии корреспондент русской рижской газеты «Сегодня». «Еврейский коллектив издавна представлял очень совершенную организацию, в которой интересы индивида всячески охранялись и обеспечивались», но в Европе этот порядок был взломан новым временем демократии и свободы. «Исчезает самая замкнутость еврейства, отходит в прошлое чистота крови», рождаемость стремительно падает, и все больше становится смешанных браков, а «в России, где еврейство взорвано изнутри и находится на пересечении старого и нового, эти процессы ассимиляции идут особенно бурно».
Адская, много лет не виданная, жара навалилась на США, вызвав смерти людей от перегрева, разрушение железных дорог и остановку заводов, писала 3 июля 1923 года рижская «Сегодня». Она также рассказывала о попытке «белых» вооруженных формирований предложить свои услуги Испании для «для покорения независимых марокканских племен», а также описывала страшный кризис, терзающий Германию: врач за три месяца работы получает меньше, чем швейцар туалета — чаевых, а сотрудница газеты вынуждена, чтобы выжить, заниматься проституцией в прямом смысле слова.
«С брезгливостью отворачиваясь от никчемной действительности, русские люди удаляются в область прошлого, начинают рассказывать — “как хорошо было когда-то!” (...) Вперед заглядывать боятся», — описывал атмосферу в эмигрантских кафе берлинский корреспондент «Сегодня». В том же номере от 1 июля 1923 года газета публиковала и блестящий фельетон писателя Аркадия Аверченко — о том, как можно (спойлер: нельзя!) верить большевикам.Те дали «прочные гарантии, что возвращаемые беженцы не будут расстреливаться». А если все-таки расстрелы начнутся, то Запад введет санкции — перестанет кормить голодающих в России.
Первый день всебалтийской конференции учительства омрачился бойкотом: поляки просто не приехали, чтобы не сидеть в одном зале с литовцами. Выбрав рабочие языки (немецкий и русский, на нем и произносились почти все речи), остальные педагоги принялись обмениваться опытом. Во всех странах существует тенденция — исключить из школьной программы русский язык, хотя «родители в подавляющем большинстве желают обучать своих детей нескольким языкам, в том числе и обязательно русскому», — сообщал корреспондент «Сегодня» 30 июня 1923 года. В том же номере рассказывалось, как местная власть не дает открыть еврейскую школу в Валмиере (и родители ищут правды в Риге), о решении Союза русских учителей Латвии издавать педагогический ежегодник, а также о запрете курить в здании Министерства сообщения, введенном потому, что среди чиновниц много женщин, и волках, терроризировавших Латгалию.
Глава нового правительства разъяснил свою линию: борьба с подрывным элементом будет «беспощадной», а политика «государственной и национальной», но не ультрашовинистической. У меньшинств будут все «права в размерах, принятых в Западной Европе» — но им выдвинут «требование о полной лояльности». Пока же они «придерживаются неправильного мнения, будто не пользуются (…) достаточными правами», тогда как «если бы они показали еще большую лояльность, они бы больше выиграли», отчитывалась «Сегодня» со встречи премьера с прессой. Итогам ее газета посвятила также едкий комментарий — и в этом же номере от 29 июня 1923 года сообщала, что комиссия Сейма забаллотировала законопроект, призванный защитить в том числе православные храмы от изъятия.
Часть «национально думающих» депутатов стояла на том, что столько храмов православным не нужно: недавняя война сильно уменьшила число прихожан, да и раньше их присутствие в Латвии было следствием русификации. В этой связи высказывалось и сожаление, что Латвия «не может следовать примеру поляков, постановивших взорвать варшавский православный кафедральный собор», сообщала из Сейма 28 июня 1923 года рижская газета «Сегодня». В этом же номере она помещала редакционную статью о неизбежном, как казалось, выселении русской школы из здания Ломоносовской гимназии: оно понадобилось министерству образования, и Рижская дума согласилась его продать — хотя оно ей и не принадлежало.
Депутаты Сейма от меньшинств — немцев, русских, евреев и поляков — заявили о невозможности поддержать новое правительство, указав, что в национальной политике оно не будет отличаться от старого. Значит, системные атаки на права меньшинств — школьные, культурные, экономические и политические — продолжатся. Репатриантам-нелатышам отказывают во въезде и гражданстве, нелатышские школы закрываются, обсуждается запрет собраний на негосударственном языке; в целом партии большинства не могут «отказаться от удовольствия исключить меньшинства из общей деятельности в пользу родины». Правительство, правда, пообещало удовлетворять требования меньшинств, но только «справедливые» и в рамках «государственной национальной политики» — и заодно объявило о намерении принять закон о политических преступлениях. Утвердить Кабинет удалось 51 голосом из 100, писала 27 июня 1923 года рижская русская газета «Сегодня».
В первом после длинных праздников номере «Сегодня» рассказывала о гуляниях в Риге, а также о целой череде несчастных случаев на железной дороге, произошедших за это время. Писала она и об открытии русских учительских курсов и выпуске в русском частном техникуме, а также о досуге латвийских дипломатов в Москве — те оборудовали при посольстве площадку для игры в теннис, не потратив ни копейки казенных средств.
В преддверии Дня памяти жертв геноцида еврейского народа, который в Латвии отмечается 4 июля, в Даугавпилсе увидела свет третья книга исторических очерков «Евреи в Латгалии». Автор — историк, создатель и руководитель музея «Евреи в Даугавпилсе и Латгалии» Иосиф Рочко — посвятил ее Холокосту.
Статью своего редактора Максима Ганфмана о национальной политике большевиков «Сегодня» опубликовала 17 июня 1923 года. Когда нужно было уничтожать государственность, то «поддержание всяких центробежных националистических стремлений, использование принципа самоопределения национальностей» давались большевикам легко. Когда же они захватили власть, с «национальных окраин» стали все громче звучать «жалобы на великорусский шовинизм, на чрезмерную централизацию, на несоблюдение прав малых народностей», отмечал Ганфман.
Самое важное
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.