История
«В Старой Риге не чувствуется и доли того бережного и любезного отношения, которое проявляют к своей старине немцы, итальянцы, швейцарцы», — сетовал автор «Сегодня» Лев Максим 14 августа 1923 года. По его мнению, «лавочник заявил свои права на город» и совершил над ним «варварскую операцию», «всюду оставив свое клеймо: “Здесь прошла человеческая тупость”». Но найти истинную Старую Ригу все-таки было можно, и там «вы стоите завороженный, вы в другом мире».
«Мы экспортируем не только масло, но и яйца, свинину, дерево, стекло, спички», — сообщала 12 августа 1923 года рижская «Сегодня» о торговле с Англией. (Это было нелегко, но мы пересчитали для вас цены из английских шиллингов 1923 года в современные евро.) Писала газета и о росте дороговизны в Латвии (но и о росте зарплат тоже), и о внезапном повороте в деле русской Ломоносовской гимназии: отъемом у нее здания в пользу Первой латышской гимназии занялась прокуратура.
«Я только что приехал в Ригу, города не знаю», — признавался в номере «Сегодня» от 11 августа 1923 года ее новый автор Лев Максим. Он рассказывал, как попросил случайного встречного показать ему что-то уникально рижское — и тот отвез его к Гризинькалнсу, в те времена — пустынному холму в пригороде, на котором паслись козы. «Странное дело — ни один туземец не знает своего города. Если вы спросите у него, что в его городе примечательного, он всегда укажет вам на что-нибудь самое ординарное, — писал далее Л. Максим. — На интересное вы набредете сами, без всякой указки. Набрел и я».
«Основа таких проектов — это тяга к ущемлению и притеснению. Это клевета на большинство латышского народа, что его национальное чувство страдает от существования кафедрального собора. Мы убеждены, что это чувство носит более здоровый характер, чем у шовинистских политиканов», — комментировала «Сегодня» 10 августа 1923 года идею сноса или перелицовки рижского Христорождественского собора. В этом же номере сообщалось о назначении главы русского отдела Министерства образования и новой программе русских основных школ, составленных русским же учительством по просьбе министерства.
«Газеты, соблюдающие элементарные общественные приличия, никогда не считают возможным подчеркивать и выдвигать национальность преступника», — писала 9 августа 1923 года «Сегодня», комментируя судебный процесс о групповом изнасиловании в Риге. Особый резонанс делу обеспечило то обстоятельство, что преступники были евреями, а жертвы — латышками, что и подчеркивали некоторые латышские газеты. «Попытка к возбуждению одной части населения против другой должна вызвать самый решительный протест... Каждая нация имеет право на своих негодяев», — негодовала «Сегодня».
Великобритания прилюдно унизила большевистскую Россию, отказавшись выдать въездную визу ее посланнику Х.Раковскому, направлявшемуся в Лондон для налаживания отношений, сообщала 8 августа 1923 года рижская «Сегодня». Причина — предыдущая вовлеченность Раковского в антианглийскую пропаганду. «Сегодня» этот шаг приветствовала и называла «педагогией»: «Весьма полезно, чтобы такие уроки время от времени давались», так как большевики демонстративно «не считались с какими-то дипломатическими манерами», а «европейская дипломатия как будто поддерживала эту одиозную привилегию и прощала им то, что по отношению к европейцам считалось недопустимым».
Оккупация союзниками Рурской области Германии привела подорожанию угля для отопления в Риге— однако к далеко не такому значительному, как утверждали домовладельцы, повышавшие цены, объясняла 7 августа 1923 года рижская «Сегодня». Рост цен на продукты также оказался весьма значительным. Его причины газета видела «в понижении пошлин на вывоз ряда сельскохозяйственных продуктов», за счет чего многое, ранее потреблявшееся на месте, стало уходить на экспорт, и «в высоких налогах, которые удорожают себестоимость товаров». Кроме того, «дороговизна вызывается нерациональной политикой в некоторых отраслях частного хозяйства, которые носят более или менее монопольный характер» — например, в той же сфере жилья внаём.
«Здание Ломоносовской гимназии и имущество последней, по распоряжению министра образования, переданы I латышской средней школе и по поводу передачи составляется протокол», — сообщала 5 августа 1923 года рижская газета «Сегодня». Таким образом, длительная борьба русской общественности за свой «центр образования» была проиграна.
«Придавленные самодержавием, идеализировали революцию. Обжегшись на революции, начинают идеализировать самодержавие, — описывал настроения в эмиграции видный ее деятель А. Кизеветтер. — Уж коли начал человек вздыхать по самодержавию, так подавай ему (…) Ивана Грозного». В «Сегодня» за 4 августа 1923 года он протестует против попыток считать Ивана Грозного «величайшим европейским монархом XVI столетия», крупным дипломатом и реформатором: «Иван купался в крови неизвестных ему людей, казни носили характер массовой кровавой бани, будучи направляемы (…) воспаленным террористическим инстинктом». «Великие» начинания Грозного, в частности, попытка завоевания территории сегодняшней Латвии, кончились «полным крахом» и привели «Россию к краю той бездны, которая разверзлась в смутное время». И возможным все это стало из-за «безумного молчания» тогдашнего общества.
Рижские дети будут учиться в основных городских школах бесплатно, а не-рижане — за деньги. За средние школы платят все, но рижане вдвое меньше провинциалов, а иностранные граждане — втрое больше, сообщала «Сегодня» из Рижской думы 3 августа 1923 года. Предложения депутата-националиста ввести плату за основные школы для рижан с иностранными паспортами (и отказать еврейской общине в земле для нового кладбища) были думцами отвергнуты. «Сегодня» писала и об увольнении директора рижской городской русской школы, отказавшегося передать ее спорное здание городу. Город решил «обратиться в полицию с просьбою о выселении административным путем из здания Ломоносовской гимназии (…) русских университетских курсов, русского родительского общества и союза русских учителей»
В Лиепае, которую профессор Джордж Шваб нежно любит до сих пор, прошла презентация только что вышедшего перевода его книги «Одиссея выжившего ребенка. Из Латвии в Америку через лагеря». Отца и старшего брата автора убили, он и мама, вопреки всему, выжили и в гетто, и в лагерях смерти. Историк, политолог и общественный деятель Джордж Шваб дописал «Одиссею» во время пандемии. Она вышла на английском и русском языках в 2021-м, в год 90-летия автора. В Лиепайской еврейской общине представили латышский перевод.
«Всякий, кто не пожелает платить за центральное отопление домовладельцу или частному предпринимателю вдвое дороже, чем оно в действительности обходится, и если он не намерен подвергнуть себя и свою семью такому систематическому вымораживанию, каковому он подвергался предыдущие годы, должен подготовиться к перенятию центрального отопления в руки самих квартирантов», — писала 2 августа 1923 года «Сегодня». Кроме того, она сообщала об изменениях порядка проезда по железной дороге в Юрмалу, введенных вследствие общественного негодования, а также публиковала хронику текущих событий, включая и происшествия — трагические и комические.
«Войска ломали и сжигали постройки, взрывали огромные котлы в машинном отделении. Германские и русские снаряды носились изобильно над Кеммерном и падали в него. Беседки, киоски, павильоны, мосты и проч. или совсем разбиты или изуродованы. Уцелели зато инициалы и амурные надписи», — описывал знаменитый до войны курорт корр. «Сегодня» 1 августа 1923 года. И, тем не менее, санаторий в Кемери «постепенно приводится в порядок и привлекает все больше и больше посетителей», в том числе «из других государств, особенно из Сов. России и Литвы».
«Запестрела старая Рига красивыми национальными костюмами, загорелыми сельскими жителями, сгорбленными стариками и старушками и цветущей молодежью, придавшими уличной жизни нашего города характер сельской свежести», — рассказывала 31 июля 1923 года «Сегодня» о торжествах в честь 50-летия самого первого Праздника песни.
«Хотя меньшинствам приходится вести постоянную борьбу за свои права, они все же живут в правовой стране, государственность которой гарантирует права всех национальностей», — цитировала «Сегодня» 29 июля 1923 года выступление русского депутата Сейма на неформальном вечере русского учительства в Риге. Похожее мероприятие прошло и в Даугавпилсе. На обоих звучал «национальный гимн, с подъемом исполненный всей аудиторией», и «продолжительное “ура”» демократической Латвийской Республике.
Затянувшееся решение о переименовании улиц в итоге было принято в «узком кругу», на совещании латышских фракций Рижской думы. Постановлено было убрать из центра города все имперские названия, а Пушкина отправить «в ссылку» — к Гоголю и Тургеневу. «Улицы, посвященные именам русских писателей, удобнее концентрировать в населенном по преимуществу русскими Московском форштадте», — писала рижская «Сегодня» 28 июля 1923 года. В этом же номере сообщалось и о полученном русской городской школой предписании очистить помещения (хотя тяжба за них еще не завершилась).
У беженцев из большевистской России группа сотрудников контрразведки вымогала или просто отбирали при досмотре деньги и ценности. «Если беженцы не давали части денег, угрожали беженцев арестовать, конфисковать деньги и беженцев вернуть в Совдепию». Дело вскрылось благодаря настойчивости и смелости одного из обобранных, Гирша Левинсона, 27 июля 1923 года сообщала «Сегодня» со скандального процесса в Резекне. Приговоры подсудимым были вынесены, мягко говоря, весьма мягкие, а компенсацию жертва получила символическую.
«Люди перестают верить самим себе, своим способностям, своим знаниям, своим умениям, — и с опустошенною душою ищут кого-нибудь, за кем можно было бы пойти покорно. Кого-нибудь, на кого можно было бы возложить ответственность, оказавшуюся не по силам», — писал 26 июля 1923 года римский корр. рижской «Сегодня». Опираясь на труды известного философа, он сравнивал диктатуру и демократию на примерах Италии и Венгрии, где воцарение диктаторов не вызвало последствий столь же разрушительных, как в большевистской России. И, оказывается, для решения ежедневных задач управления «диктатура ничуть не лучше демократического строя».
В Лиепае вам могут предложить купить «85 бочек серной кислоты или 10 тысяч пудов старого железа» (которых у продавца, разумеется, нет) или даже 250 тысяч германских марок мелкими купюрами — на роль обоев: «вы можете оклеить ими ваш зал, вашу столовую и даже уборную, если хотите...». Город как будто спит, писал 25 июля 1923 года лиепайский корр. «Сегодня». «Обездоленный, несчастный, он полюбил теперь эти игрушки, форму, процессии со знаменами, мишуру, игру в бирюльки. И это естественно: на старости почти всегда впадают в детство». Даже пёс, один из героев очерка, сокрушался: «Боже, что стало с городом. Не только ни одной новой замечательной собаки — ни одного человека...»
«Произведения нашего хозяйства занимают первое и главное место», — сообщала с открытия международной выставки-ярмарки в Межапарке «Сегодня» 24 июля 1923 года. Латвийская продукция — от сельхоз-машин до мебели и от чугунных отливок до технологий строительства — была представлена вполне достойно и на фоне западных изделий. Ажиотаж, однако же, возник у российского павильона из-за множества желающих в справочнике «Весь Петроград» «найти фамилию оставленных в Совдепии близких». Добрых слов для советской экспозиции у «Сегодня» нашлось немного: так, машины на фоне западных «производят впечатление грубоватых кустарных изделий», в разделе фарфора «неизбежная тарелка с портретом “Ильича”», но вот пеньковые изделия — хорошие: «Да, вить веревки большевики умеют».
Самое важное
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.