История
В толстом номере «выходного дня» 6 января 1924 года «Сегодня» публиковала и несколько литературных произведений, в том числе — небольшой рассказ писателя Андрея Задонского, уроженца и жителя Кулдиги. Он — о маленькой девочке, ставшей беженкой. В тексте не говорится, от кого, откуда, куда она спасается с родителями и братом, роняя на пути, осколок за осколком, прежнюю жизнь. И, собственно, это вовсе и не важно: рассказ, на наш взгляд, читается, словно вчера написан, и не мешают этому ни папахи у солдат, ни паровозы на вокзале, ни конные сани на дороге.
«Вопрос о желательности перехода к лату служит предметом оживленных обсуждений» в коммерческо-банковских кругах, писала 5 января 1924 года рижская «Сегодня». В частности, опасения вызывало то обстоятельство, что расчеты в гораздо более весомой новой валюте приведут к исчезновению многих нулей из сумм, и «балансы в латах могут произвести менее благоприятное впечатление, чем в рублях».
В обзоре сценических новинок 4 января 1924 года «Сегодня» раскритиковала премьеру спектакля в латышском Национальном театре по новой детской пьесе Райниса. Не понравились обозревателю ни сама пьеса, ни постановка («слишком реалистическая»), ни Райнис как драматург — и в целом («он посредственен»), и детский в особенности («слишком тяжел, замысловат и глубок, чтобы создать сказку для детского наивного ума»).
Новый год в Риге прошел относительно тихо, писала 2 января 1924-го «Сегодня»: «Стреляли из револьверов в городе и на предместьях, как на улицах, так и из окон домов. Заявлений о несчастных случаях в полицию не поступало». Газета сообщала также о расширении курорта в Кемери, елке для детей российских эмигрантов и национализации Ригой городского трамвая, а также публиковала горькую редакционную статью о реакции (точнее, об отсутствии таковой) латышских лидеров общественного мнения на вылазки национал-радикалов: «Где те культурные деятели, которые выступали бы с решительным протестом» против «травли» меньшинств?
Рассказ о приезде в Прагу писателя Максима Горького «Сегодня» 1 января 1924 года начала с описания гостиницы, хозяин которой сделал ставку на русских беженцев и эмигрантов — «ведь русские, даже и из последних грошей хорошо платят и дают такие чаевые, ради которых не жаль изогнуться в три погибели». Сообщала газета и о переходе Латвии на метрическую систему мер и весов, сложностях с русской школой в Балтинаве, юбилее старейшей газеты Латвии и о том, что дети из смешанных семей «должны быть принуждаемы к посещению латышской школы».
«Очень встревожен ряд глубоких старцев, не могущих доказать свою принадлежность к данному приходу» и, следовательно, право на получение латвийского гражданства, писала 30 декабря 1923 года «Сегодня». Она также сообщала о резком сокращении числа «политических» постов в правительстве и реформе системы зарплат госчиновников: повышать ее на той же должности можно было не чаще, чем каждые 3 года и не более, чем на 10%, зато число таких повышений не ограничивалось.
Прекрасно украшенный и расчищенный от кстати пришедшегося снега город, бурливший коммерцией и увеселениями, описывала в 29 декабря 1923 года «Сегодня». Изобилие на рынках поражало приезжих («Да вы тут от обилия и сытости даже равнодушными сделались... Лицемеры... Вам поголодать надо, чтобы вы поняли, как вам хорошо».), а местные развлекались: «Рига веселится напропалую, переполняет театры, концерты, елки, всякие дилле и трокадеро, городские и загородные рестораны, мчится на санках с веселыми бубенчиками, режет коньками лед…»
«Несмотря на трудность изучения языка в таком возрасте и на отсутствие практики в виду большой разноплеменности населения Латгалии, все же некоторые группы, сумели показать достаточные знания», — писала перед Рождеством 1923 года рижская «Сегодня».
Кампания «очищения» торговли от «инородческого элемента», затеянная латышскими национал-скандалистами, была доведена до сведения премьер-министра, который пообещал принять меры. Полиция, до того бездействовавшая, взялась за дело — и даже арестовала нескольких националистов за помехи работе еврейских магазинов и рукоприкладство. Латышская же печать происходящее не освещала совершенно, так что и никакой популярности «борцы с инородцами» не обрели, писала на Рождество 1923 года рижская русская газета «Сегодня».
«Самое страшное, что в бойне утрачиваются даже представления, за что воюют. И белые, и красные мужики воюют “за Россию”, грабят, расстреливают, вешают, совершают невероятные жестокости», — рецензировала «Сегодня» в рождественском номере только что вышедшую книгу знаменитого боевика-эсера и талантливого писателя Бориса Савинкова.
«Оглядываясь кругом, кажется, что ложью звучат слова о мире, любви и примирении, что утерян смысл великого праздника, знаменующего Начало спасения и избавления от зла. А все-таки именно в этот день, в душе звучит надежда, что мир уже устал от мук, что он уже насытился кровью, и верится, что в страданиях и скорби рождается Великое», — 25 декабря 1923 года обращалась к читателям «Сегодня».
«Относительно Есенина его друзья заявили, что он совершенно спился, опасно болен, близок к белой горячке и нуждается в серьезном лечении. Сам Есенин говорил о своих прежних дебошах», — рассказывала 23 декабря 1923 года «Сегодня» о состоявшемся в Москве товарищеском суде над Сергеем Есениным и тремя его товарищами по цеху. Блюстители большевистской нравственности обвинили «группу четырех» еще и в антисемитизме. Суд ограничился вынесением порицания.
Крайние латышские националисты листовками призвали бойкотировать принадлежащие евреям магазины. Когда публика не проявила должной отзывчивости, они принялись насильственно мешать покупателям заходить в торговли. Листовки были согласованы с полицией, а в блокаду дверей та не вмешивалась, писала 22 декабря 1923 года «Сегодня». В том же номере она комментировала произошедшее: «Национальный принцип стал применяться и в тех областях государственного хозяйства, развитие которых зависит всецело от свободы соревнования частной инициативы…. Это приводит не к укреплению хозяйственной жизни Латвии, а как раз, наоборот, к обратным результатам».
Вместо намеченных трех групп на языковых курсах в Даугавпилсе сформировали шесть, и каждая переполнена. Дополнительные расходы пришлось «покрыть взимаемой со слушателей платою, установленною в 50 руб. в месяц», писала 21 декабря 1923 года «Сегодня». В этом же номере газета сообщала о положении чиновников, которые, «получая жалованье в размере ниже прожиточного минимума, попали в полном смысле слова в безвыходное положение».
Москва заявила, что желает налаживать отношения с Вашингтоном. Однако «американское правительство при всех своих симпатиях к русскому народу не желает иметь дела с режимом, отрицающим самые основы международного общения», — писала «Сегодня» 20 декабря 1923 года.
Максимальное число учеников в классе — 40, учебный год в городских основных школах — не менее 200 дней, а в средних — 220, и уроков в неделю должно быть не более 36, пересказывала 19 декабря 1923 года «Сегодня» проект нового закона о народном образовании. В нем же устанавливалось, что «учитель считается полноправным, если преподает не менее 12-ти уроков в неделю» — за это полагались льготы. Рассказывала газета и об экзаменах по госязыку для «учителей-инородцев» (добровольных), переходе с фунтов на килограммы, восстановлении железных дорог («европейского» и «русского» стандартов) и открытии сообщения с Москвой и Петроградом.
В номере за 18 декабря 1923 года «Сегодня» помещала подборку стихотворений «пролетарского поэта» Демьяна Бедного — довольно-таки издевательских по отношению и к пролетариату, и правящим большевикам: «У коммунистов-то, слыхали? Катавасия: Большие, говорят, разногласия… Ясно вполне: Помирятся на нашей спине!». Еще одна статья, «Письмо из Москвы», как раз и была посвящена «катавасии с разногласиями» — недовольству «простых» большевиков тем, что «центральный комитет превратился в группу людей, узурпирующих власть».
В Норвегии переименовывают города, имеющие датские названия, и требуют возвращения Гренландии, где Дания «угнетает наших братьев по крови» — даром, что суверенитет Дании над островом признан всеми державами. Но забыты разговоры о «двух братских народах», экономическая война уже идет и нарастает, сообщал 16 декабря 1923 года копенгагенский корреспондент «Сегодня». «Норвежская общественность не скрывает, что она считает своей исторической задачей поддерживать сепаратистские течения на других островных владениях Дании, ибо “братья по крови” просят помощи», — добавлял он.
«Не в задачах государства воспитание одной меньшинственной национальности в духе другой», — пересказывала 15 декабря 1923 года «Сегодня» слова министра образования. Заявил министр это в связи с планом перевести на латышский язык русские школы, в которых было много детей других национальностей («до 70 процентов еврейских детей посещают русские школы»). В требовании владения русскими педагогами государственным языком министр был готов проявить гибкость, освободив от экзаменов учителей-предметников — кроме преподавателей русского языка и литературы.
Большая часть созванного для обсуждения «национализации» рижского трамвая чрезвычайного заседания Рижской думы была посвящена совсем другому вопросу — об убое скота в соответствии с каноном иудаизма на городской бойне, сообщала 14 декабря 1923 года «Сегодня». Дебаты получились долгими, со ссылками, как водится, на «подавляющее большинство культурных государств» Европы. Авторы запретительной инициативы утверждали, что там убой скота по еврейскому ритуалу запрещен, а противники — что, напротив, разрешен (и были правы). Инициатива позорно провалилась — большинство твердо заступилось за меньшинство (в данном случае — религиозное), сочтя, что такими инициативами «одна часть населения возбуждается против другой».
Самое важное
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.