«На старшее поколение в какой-то мере, наверное, влияет советский опыт. А молодое поколение в целом более такое индивидуалистическое», – ответил Эгил Балдзенс на вопрос, почему латвийцы пока не особо активно вступают в профсоюза.
По его словам, хотя 15-16% членов организации, которую он представляет, это молодые люди, обычно все же о социальных гарантиях, об условиях труда работники начинают задумываться после 25-30 лет.
При этом на их готовность создавать профессиональные организации или вступать в уже существующие влияет еще и специфика латвийской предпринимательской среды: у нас очень много маленьких предприятий.
«Если это маленькое частное предприятие с 10-20 работниками, то там какие-то [требующие вмешательства посредника] конфликты возникают не так часто. Конечно, и такое случается, и тогда люди обращаются к профсоюзам или к юристам. Но на малых предприятиях своя специфика. Я бы сказал, что когда работников по крайней мере 50, там уже желательно иметь такого посредника, как профсоюз, желательно иметь коллективный договор, чтобы кто-то представлял интересы. Если работников полсотни, работодатель вряд может уделить достаточно времени каждому и с каждым так серьёзно поговорить. У него же тоже семья, свои интересы», – рассуждает гость «Действующих лиц».
При этом время от времени такие объединения работников добиваются значительных успехов. В качестве примера Эгил Балдзенс привел строительную отрасль с ее генеральным соглашением и «отраслевой» минимальной зарплатой — намного большей, чем «минималка», установленная государством.
«Когда минимальная зарплата [в стране] была 430 евро, мы смогли договориться об ее увеличении в отрасли до 780 для неквалифицированных и до 810 для квалифицированных работников», – напомнил он.
По его словам, по пути к достижению этого генерального соглашения пришлось преодолеть и довольно сильное сопротивление на политическом уровне.
«Так что мы стараемся. Но тут такой момент: если нет желания или же нет организации работодателей в какой-то отрасли, заключить договор, который определял бы зарплату для всей отрасли, очень трудно. Есть ассоциации, которые прямо говорят: мы не организации работодателей, мы никакие обязанности социальных партнеров на себя не берем, мы просто лоббируем интересы своей отрасли. Мы же не можем их заставить. Чтобы прийти к таким генеральным соглашениям, большинство в отрасли должно быть согласно», — пояснил Э. Балдзенс.
Но в некоторых отраслях такие генеральные соглашения есть — например, в производстве химического волокна, на железнодорожном транспорте.
Он пояснил, что генеральное соглашение – это такой договор, который является обязательным для всех участников отрасли. По его словам, подобные соглашения нравятся министерствам благосостояния и финансов, так как они помогают и улучшить положение работников, и повысить собираемость налогов.
Но если же в какой-то сфере нет организации работодателей (или же доминирующего предприятия), остаются только коллективные договоры на уровне отдельных предприятий.
«Коллективное соглашение — это когда конкретный работодатель договорился со своими работниками. Они идут на какие-то уступки, скажем, по учёту рабочих дней, а взамен получают какие-то бонусы, которые работодатель по закону давать не обязан», — сказал гость «Действующих лиц».
