Комиссия по «делу олигархов» не осознала свою власть — экс-президент

Кажока считает, что комиссия должна была дать «политическую оценку».

«Мне кажется, после того, как опубликовались эти разговоры, то впечатление, которое осталось у общества — что это является нормой принятия политических решений в Латвии.

И комиссия должна была сказать, что нет: такие, такие и такие действия не являются приемлемыми... И второе — если бы комиссия разобралась в деталях, почему уголовное дело развалилось и все остальное. Но когда я смотрю сейчас на заключение комиссии, то, что я вижу — это очень некачественная работа, потому что просто нет создания новых стандартов, нет анализа.

Есть только какие-то цитаты людей, которые присутствовали на заседаниях и потом какие-то пестрые небольшие заключения. Откуда они и как они влияют на создание качественно новой политики Латвии, совершенно неясно.

Если смотреть просто на заключение работы этой комиссии, я большого толка не вижу. Сам процесс, мне кажется, все-таки пошел на пользу всему латвийскому обществу».

Экс-президент Валдис Затлерс заявил, что для себя сформулировал по поводу работы комиссии «три плюса и три минуса». Начал он с положительных моментов. «Во-первых, никто не ожидал, что работа комиссии будет так реально освещена в средствах массовой информации.

Второй плюс — те, кого приглашали на комиссию, к этому относились очень серьезно. Если мы посмотрим — [Айнар] Шлесерс пришел с адвокатом, [Янис] Дуклавс пришел с решениями, и [Айвар] Лембергс пришел подготовленный...

И третий все-таки плюс — комиссия оценила свою работу».

Однако были и недостатки. «Первое, что мешало — не очень удачный выбор председателя, к сожалению. Это вопрос не только репутации, но и чисто технический.

Второе — то, что комиссия не осознала свою власть. Вот это позволение приглашенным говорить полчаса, а потом мягкие вопросики — и все ушли...

Не было ощущения, что власть на той стороне. И не было политической оценки», — указал Затлерс.

«Мне кажется, все зависит, я здесь согласна с господином Затлерсом, от руководителя всего процесса. Если бы даже у этой комиссии было два или три года, мне кажется, с таким ведением заседаний до анализа и сути, каких-то более высоких стандартов, не добрались», — указала Кажока.

Ее поддержал и коллега Юрис Розенвалдс: «Я не знаю, осознанно или нет, но при выборе руководителя комиссии с самого начала было ясно, что из этого получится. Простите, выбирать человека, который там сам присутствует... Даже если это самое невинное присутствие. А другое — у нас руководитель комиссии доступа к гостайне не имеет. Это совершенно непонятно.

Отсюда, естественно — я хочу верить, что это не так — возникает представление о том, что сама комиссия была создана не столько для того, чтобы разобраться, а чтобы как-то размазать это дело. И оно в итоге получилось».

«Организация работы комиссии была неэффективна», — заявил депутат Андрей Юдин, который также входил в комиссию, но итоговый доклад не поддержал.

«Речь не идет о какой-то новой политике. Речь идет о том, чтобы ясно сказать: то, что мы видим в этих разговорах — недопустимая политическая практика... которую надо осудить. И этого, к сожалению, комиссия не сделала», — заявил Розенвалдс.

«Комиссия должна была указать в отношении государственного управления как такового...

Разговоры сами по себе, которые велись и которые всех возмущали и возмущают, совершенно оправданно возмущают, они высокомерны, они надменны, они оскорбительны для всех, кто читает этот текст.

Все были за то, что надо посадить, кого ни спроси. Но насколько это оправдано, решать правоохранительным органам:... есть доказательства — надо продвигать обсуждение, нет доказательств — нельзя. Но возникает вопрос, какие основания утверждать, что все эти разговоры на самом деле могли быть опасны? Они могли бы быть опасны, если на самом деле существуют каналы влияния богатых людей, которые потому и становятся олигархами, что благодаря деньгам добиваются принятия выгодных им политических решений для последующего укрепления своего политического влияния и обогащения. Их и надо анализировать. До этого комиссия в своих выводах просто не добралась...

Я считаю, что нам просто не хватило времени. Я настаиваю на том, чтобы поднять такую тему и сформулировать новое направление в политике мало. Нужен год»,

— пояснил Игорь Пименов, член парламентской комиссии по «делу олигархов».

Он указал, что комиссии, чтобы вынести суждения, требовалось ознакомиться с материалами, выслушать приглашенных лиц, список которых был составлен заранее, «точки зрения людей, которые участвовали непосредственно в этих самых разговорах»

«Повседневность работы комиссии предполагает не просто суждения,.. а некоторое обоснование. Вот это обоснование мы пытались найти, в частности, в ответах людей, которых мы приглашали на заседания комиссии...

Когда вы получаете комиссию, вы знаете, что у вас впереди полгода. Вы знаете, что вам через пять месяцев кровь из носу надо дать текст, заключительный доклад. Задача число техническая», — добавил он.

Пименов, однако, признал: комиссия не сделала многое, что следовало бы. Она, однако, сформулировала сформулировала 19 выводов, но каждый из них можно разрабатывать — и получить в итоге объемный материал. Кроме того, есть и 13 «признаков захвата государства». Но простого их перечисления недостаточно, считают участники дискуссии.

«Они полезны по академическим причинам. Мой коллега Валт Калниньш дал хорошее объяснение этим терминам, и комиссия присоединилась к этим терминам, но не сделала свою основную работу — не сказала, как эти термины соответствуют тому, что происходило в Rīdzene.

Так что я бы сказала, что этой комиссии, наверное, будут признательны студенты, но вряд ли общество в целом увидит, что из того, о чем разговаривали в Rīdzene, по мнению депутатов парламента, является захватом государства, а что не является. Основной цели, мне кажется, не достигли»,

— уверена политолог Ивета Кажока.

«Не было показано, какая практика, о которой можно судить по этим разговорам, ведет именно к этому захвату государства. Привела ли она — мы точно не знаем», — добавил ее коллега Юрис Розенвалдс.

«Признаки — это симптомы. Если есть симптомы — значит, есть болезнь... Для людей очень важно чувство справедливости, что государство справедливо, что оно справедливо относится к этим гражданам. Комиссия создала ощущение, что государство несправедливо к своим жителям...

Почему не могли эти признаки сопоставить с эпизодами и сказать, было или не было?»

— недоумевает Затлерс.

Розенвалдс первым ответил на вопрос о пользе для общества комиссии .«Самого процесса, я не оцениваю работу комиссии», — оговорился он.

«Во-первых, польза в том, что об этом очень много говорили в последние месяцы.

А проблема проявляется в том, что у обычного человека может возникнуть представление, если не называются конкретные имена и ничего конкретного не говорится, что это такая практика, как у нас происходит.

И тут большая проблема в том, что в известной мере — не хочу сказать, что это установка комиссии, нет, конечно — дискредитирует структуры государственного управления. Так происходит. Плохо, конечно, но извините, если нет конкретных людей, которые за это отвечают».

Плюсы видит и Кажока. «Первое — люди увидели, что происходило в 2010-2011 году и что бы могло произойти, если бы не было внеочередных выборов в парламент. Так что историческая перспектива, мне кажется, намного более ясна, чем она была перед публикацией этих разговоров.

А по поводу комиссии — я бы сказала, что весь этот очень пестрый процесс показал, насколько плохо на данный момент работает наш парламент. И это хорошо: если понимаешь, что здесь огромная проблема, депутаты не справляются по разным причинам, с этим уже что-то можно делать.

Я не думаю, что еще когда-либо будет какой-то похожий процесс, который окончится с таким результатом, потому что очень много внимания все-таки было от средств массовой информации, и я не думаю, что кто-то очень счастлив от того результата, который получился от некачественно устроенного процесса»

«Я думаю, что польза состоит в том, во-первых, что общество получило дополнительную информацию... Мне кажется, до этого ни прокуроры, ни следователи не видели всю эту картину целиком, с чего начинается и чем заканчивается.

Мне это позволило сделать выводы, я сформулировал эти выводы, и на их основании я хочу готовить предложения об изменении законов... Но мне очень стыдно за саму комиссию... Каждую неделю я приходил и чувствовал задачу: смотри на руки [Ингуны] Судрабы, чтобы она что-то не сделала не так, не допустить этого. Вот эта борьба внутренняя. Если бы это была команда, которая хотела расследовать, у нас были бы другие результаты», — подчеркнул Юдин.

«Люди, которые внимательно следили за нашей работой, могли убедиться, что

в Латвии не так-то просто посадить человека в каталажку, даже если мы его очень не любим, для этого должны быть убедительные доказательства, выдвинуты обвинения и приняты решения суда.

И второе. В этом огромном веере проблем, которые были обнажены в работе комиссии, появились новые задачи, которые надо решать — совершенно понятные и очевидные для укрепления законодательства, направленного на укрепление порядка в нашей стране», — считает Пименов.

Депутат Сейма Мартиньш Шиц, входивший в комиссию же подчеркнул: «Закон о лоббизме — он не будет лежать, он будет идти в Сейм».

«Есть сухой остаток для задач законодательства.

Первое — регламентировать работу таких комиссий, чтобы всем было ясно: кто ставит задачи, кто участвует, кто задает вопросы. Второе — регламентировать работу коалиционного совета, чтобы ему больше доверяли. И третье — нужен закон о лоббизме... И этот Сейм до выборов может показать, понял ли что три законодательные задачи надо решать немедленно — или не понял»,

— подытожил Затлерс.

Как уже писал Rus.lsm.lv, «дело олигархов» было заведено в мае 2011 года по статьям Уголовного закона о взяточничестве, легализации незаконно нажитых средств, злоупотреблениях служебным положением и нарушениях ограничений, установленных для государственных должностных лиц.