Кино-логика Дм. Белова: Кинотеатр парадокса

Обратите внимание: материал опубликован 3 года назад

Что-то давненько в кино вампиров не видать. Даже чета Калленов, Беллочка и Эдвард, обернулась хорошими актёрами и разбежалась покорять зрителей человеческими ролями. И даже фильм «Бескрайняя ночь» Эндрю Паттерсона — не Паттинсона! — не о вампирах. Название есть, а вампиров нет.

ФИЛЬМ

Бескрайняя ночь
(The Vast of Night, 2019)

Тайна названия раскрывается в первую минуту фильма. «Бескрайняя ночь» — это очередной эпизод телешоу «Театр парадокса» на стыке науки и мифа, сообщает нам закадровый голос с чёрно-белого экрана элегантного и немного нелепого по нынешним меркам телевизора 50-х годов. На экране мы видим молодого человека в очках, камера приближается, приближается, приближается и ныряет в ТВ-пространство, детализируя и раскрашивая происходящее.

Школа городка Каюга (население — 497), штат Нью-Мексико, готовится к баскетбольному матчу. Игра под угрозой срыва: в школе внезапно замигал свет. В шуме и суматохе для устранения аварии зовут не электрика Эммета, а радиоведущего Эверетта — а это и есть наш очкарик. Разобравшись в недоразумении, Эверетт собирается на работу. За ним увязывается старшеклассница Фэй и просит Эверетта научить её пользоваться новым диктофоном.

После многословного променада и нескольких пробных интервью Эверетт добирается до радиостудии, а Фэй — до местного телефонного коммутатора. На одной из линий она слышит странный ритмичный звук. Фэй связывается с Эвереттом, и тот воспроизводит звук в эфире, обещая позвонившему и объяснившему кусочек ковра из дома Элвиса. Вскоре на радио звонит некий Билли и рассказывает свою историю.

Вдохновенный и затейливый сторителлинг — краеугольный камень «Бескрайней ночи», главное (но не единственное) достоинство этого фильма.

Рассказывание истории одной левой уделывает саму суть истории. Ну правда, кто в Америке 50-х не слышал (не видел, не участвовал, не боялся, не хотел, не уличал, не докладывал — нужное подчеркнуть) о похищениях (наблюдениях, атаках, крушениях, сигналах, умалишениях) с участием летающих тарелок? Не сочтите за спойлер, никто и не пытается скрыть фабулу — Билли прямым текстом говорит о Розуэлле. То есть, как часто бывает — важно не что, а как.

Сторителлинг в сторителлинге, а в нём несколько маленьких сторителлингов: Билли рассказывает в эфире почти классическую военную историю (власти скрывают); местная старожительница Мэйбл раздумчиво делится соображениями о захвате разумов инопланетянами; Фэй без передыху щебечет, пересказывая Эверетту содержание журнальных научных статей; всё это складывается в эпизод «Театра парадокса», а уже эту

историю подаёт нам Эндрю Паттерсон. И, как частенько случается с наглыми и талантливыми новичками, подаёт отменно.

Эндрю сам устраивает нам театр парадокса — уж не знаю, совпадение это или так задумано. История выглядит достоверной чуть ли не на документальном уровне, хотя собственно приём found footage не применяется. Причём режиссёр регулярно напоминает нам о мистификации, возвращая на экран экран древнего телевизора: смотри, это всё придуманное внутри придуманного, смотри, это миф, это титры 60-летнего старичка-комикса. Но зритель только отмахивается — давай уже скорее, что там было дальше, тебе уже не удастся заставить меня не поверить.

Похожий спецэффект устроил ещё молодой и кудрявый Ларс фон Триер, нарисовав свой Догвилль мелом на полу. И признавайтесь, кто из вас через час пребывания в этом славном городе обращал внимание, что люди стучат в воздух, а не в двери? Триер придал «Догвиллю» форму обстоятельного литературного произведения, погрузив зрителя в мутные глубины человеческих пороков. Паттерсон добился цели другими средствами: максимальной обыденностью, наивным романтизмом космических пятидесятых, ловким монтажом и честностью персонажей.

Да кто его знает, чем ещё по мелочам. Например, затемнениями экрана при разговоре с Билли — хочешь не хочешь, а прислушаешься по-настоящему. Может, важна такая мелочь, как шесть попыток найти перебором нужную кассету. Не одна, не две, а шесть. И три попытки, чтобы попасть в нужное место на записи.

И да, у Эндрю не было Кидман, Беттани и Скарсгарда, но тем не менее

все актёры отлично вжились в роли,

особенно хороша Фэй — рыжая любознательная болтушка, не модельной внешности, но ужасно милая и ответственная «девчонка из соседнего двора». Незнакомые лица в пустынной тмутаракани лишь добавили картине реалистичности. А тревоги добавила камера, на уровне земли крадущаяся за героями или на этом же уровне скользящая из локации в локацию, благо Каюга — совсем маленький городок. Не то чтобы жутко, но хочется поёрзать и сказать, мол, эй, хватит, встань уже и снимай как нормальные камеры.

И нет, Паттерсон — не Триер. Вообще никто не Триер, кроме Триера. Я не пытаюсь их сравнить, это пока что очень разные весовые, смысловые и художественные категории, я сравниваю лишь крайне любопытный эффект «доверия вопреки».

Фильм не лишён юмора, лучшего друга человечности — мягкого и как бы самопроизвольно зарождающегося в диалогах Фэй и Эверетта. Забавны как сами прогнозы технологического развития из журналов девушки, так и реакция: вакуумопроводы, готовые доставить ваш вагон за час из Нью-Йорка в Сан-Франциско («как сосиску в садовом шланге») или полностью автоматическое дорожное движение к 1990 году кажутся героям менее фантастичными, чем телефон с маленьким экранчиком, который можно носить в кармане («а если человек не отвечает, значит, он умер»).

Вот так энтузиасты на GED Cinema умудрились снять любопытную ретро-фантастику, имея жалкие 700 тысяч долларов в потрёпанном бумажнике, самодельный зелёный экран и жуткие маленькие колёсики для камеры.

Фильм-находка для ненавистников дорогой графики: шутка ли, бюджет «Бескрайней ночи» в 500 раз меньше бюджета последних «Мстителей».

На первый взгляд может показаться, что из бесконечного множества концовок Паттерсон выбрал самую попсовую (кстати, в опрощении финала злые языки обвиняют и «Догвилль»). Но уже на второй взгляд нащупывается следование заданной парадигме. Это ш-ш-ш-ш, это мельтешение экрана телевизора модели Philco Predicta Princess неспроста. История, развернувшаяся бескрайней ночью, несмотря на её несомненную правдивость — не более, чем легенда, породившая китчевую телепостановку.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное