Кино-логика Дм. Белова. Кирдык вашей Америке

Если после просмотра трейлера, или по названию, или по каким-то другим причинам вы забеспокоились, что новая работа британца будет просто лихим антиутопическим боевиком с какой-нибудь авторской фишечкой, разбеспокойтесь обратно. Алекс Гарленд — это ходячая (вернее, пишущая и снимающая) фишечка, и он снова не подвёл.

Его фильм — это, наоборот, совершенно особенное авторское высказывание на фоне антиутопическо-политического боевика.

«Мы как никогда близки к исторической победе», — говорит с телеэкрана президент США и добавляет что-то там ещё про образцовые военные операции и про скорое принятие жителей мятежных штатов обратно в большую американскую семью. Ли фотографирует экран. Для чего? Да чёрт ее знает. Ли видней. Она — знаменитый репортёр и снимает всё.

Например, нью-йоркскую площадь, усеянную телами. Только что здесь был стихийный митинг с требованиями раздать воду, а потом был взрыв. Здесь же Ли и её коллега Джоэл встречают Джесси — совсем молоденькую, почти подростка, только начинающую фотографировать старым отцовским «Никоном».

Ли и Джоэл хотят поехать в Вашингтон, и Джесси увязывается за ними. Также в большой белый внедорожник с надписью PRESS подсаживается старый зубр журналистики Сэмми. Группировка Сил Запада застряла в двухстах километрах от столицы, и Ли с Джоэлом хотят успеть взять интервью у президента. Чтобы не попасться правительственным войскам, нужно делать круг. Длина их роуд-трипа — 1370 километров.

«Будешь задаваться вопросами, сойдёшь с ума, — говорит Ли. — Мы фиксируем, чтобы спрашивали другие».

Как вы уже догадались, главные действующие лица этой истории — журналисты. Не колумнисты, а репортёры.

Главные темы — журналистская этика и профессионализм. Внутри — подтемы-компоненты: храбрость, увлечённость, нейтралитет, опыт, долг и много чего ещё.

Подчинённые президенту силовики в этих США готовы убить за освещение правды о войне. В некоторых других странах правдолюбы имеют высокие шансы выжить и всего лишь сесть в тюрьму лет на девять за дискредитацию вооружённых сил. В Америке Гарленда гражданская война началась из-за вопиюще антиконституционного третьего (ха-ха, всего-то?!!) срока главы государства. В других государствах — тишь, гладь, стабильность и восторженный хор. Разница большая. Но можно найти и сходства, и предупреждение всем автократиям. Сэмми, например, упоминает Каддафи и Чаушеску.

Сказать, что любой фильм Алекса Гарленда — пиршество для глаз и чистый праздник кинематографии, было бы, возможно, небольшим преувеличением. Но абсолютно точно, что

каждый из четырёх фильмов режиссёра (и один мини-сериал) аудиовизуально интересен.

Вспомните хотя бы «Аннигиляцию» (целиком), «Из машины»" (оскар за визуал) или гулкий заброшенный туннель «Рода мужского». В «Гражданской войне» Гарленд берёт новые гиперреалистичные высоты, следуя за персонажами чуть ли не в режиме репортёрской хроники.

«Потрясающий кадр», — говорит Ли, рассматривая снимок Джесси, на котором повстанец держит не просто истекающего, а фонтанирующего кровью товарища. Джесси — милое, воздушное, нежное создание — сдержанно улыбается в ответ. А что ещё снимать на войне, чтобы оставаться честным? «Ты сфотографируешь, когда меня убьют?» — спрашивает Джесси.

Волей-неволей настоящие военные репортёры участвуют в эстетизации насилия и разрушения. Гарленд идёт за ними, а мы за Гарлендом.

Не он первый, не он последний. Пролёт машин смерти от Копполы под «Полёт валькирий» — одна из самых известных сцен мирового кинематографа.

Идут, бегут, приседают, пятятся, поправляют каски, жмутся между лап и в подмышках ползущего по городу, рычащего и плюющего огнём военного чудовища, едут, подпрыгивают на телах, мимо автоскелетов и пожарищ, под лязг железа и цокот пуль, ночуют у склада Building America (так и хочется добавить Great Again), вытирают кровь под рёв моторов, останавливают мир в монохромных картинках. Двое в траве со снайперской винтовкой. Кто-то хочет убить нас, мы хотим убить их. Двое с автоматами наперевес. А вы какие именно американцы? Две звезды на флаге Сил Запада — Техас и Калифорния.

Трое пленных с мешками на головах. Выстрел, выстрел, ещё выстрел, щелчок затвора фотоаппарата, ещё щелчок.

Магазинчик в ухоженном городке. Да, мы знаем, что война, просто держимся в стороне. Горящий лес, медленные искры и целые огненные хлопья, лениво парящие вокруг машины. Девушка, копошащаяся в огромной яме, заполненной окровавленными трупами — словно пришедшее в движение инфернальное полотно Босха или ван Эйка. Только

этот ад здесь, на Земле.

В актёрском списке — усталая Кирстен Данст, Вагнер Моура на адреналине, привычно жуткий Джесси Племонс, Ник Офферман в Овальном кабинете и несменяемая муза Гарленда Соноя Мидзуно, трудно узнаваемая в очках и каске. Но главная арка досталась персонажу Кейли Спейни. Вот она, любопытная Джесси, с восторгом в глазах, «Никоном» в руках и улыбкой на губах, весело болтает с Джоэлом и жадно внимает Ли. «Кем ты станешь после Пустоши», милое, воздушное, нежное создание?

Некоторые горячие головы по горячим следам назвали «Гражданскую войну» лучшим фильмом Гарленда. Непонятно, как (да и зачем?) можно напрямую сравнить его с тем же «Из машины». Но

фильм и правда получился отличным — тревожным, атмосферным, с мощным антивоенным зарядом. Предельный, а местами и запредельный реализм в последних сценах дополняется эффектными символами, сводящими воедино линии эстетики смерти и этики её наблюдения.

Война — это очень страшно. А знаете, что ещё страшно? Прочитать, что Алекс Гарленд устал и уходит из кино. Слава богу, вскоре он с негодованием поправил журналистов и пояснил, что продолжит писать сценарии, но сделает паузу как режиссёр. Надеемся, эта пауза не затянется. Давайте признаем: суперзвездой Гарленд стал, начав сам снимать фильмы по своим сценариям.

Пожалуйста, Алекс, посвети нам ещё.