В этом году подготовлено множество мероприятий, которые могут мотивировать жителей Латвии посетить «братскую» столицу (стоит освободить время на июль — тогда состоится день покровителя литовской столицы Св. Христофора и в парке Вингис можно будет посетить концерт под названием «Молод, как Вильнюс»; а весной в Музее современного искусства откроется выставка, созданная по мотивам культового романа Ричардаса Гавялиса (Ričardas Gavelis) «Вильнюсский покер», переведенного и на латышский язык).
В Вильнюсе, в котором до войны говорили в основном на польском и идише, осталось много польских следов. Латышских же намного меньше, поэтому о них не стоит забывать.
«Поздравляю всех нас — мы живем в городе, который открыт для всех, кто здесь уже живет и кто только приехал. Для нас стилизованное название улицы на латышском языке — не просто интересное дизайнерское решение, но и дружеский знак, символ гостеприимства в многонациональном городе, известном “диалогом культур”», — сказал в 2016-м уходящий в этом году мэр Вильнюса Ремигиюс Шимашюс (Remigijus Šimašius), открывая мемориальную доску на латышском языке (с гербом Латвии) на одном из домов на Латвийской улице (Latvių gatvė) в Вильнюсе. Важной для либерального мэра идеей было продвигать «мультикультурные доски», например, на польском языке на Варшавской улице (Varšuvos gatvė), на иврите/идише на Еврейской улице (Žydų gatvė), и на белорусском на Полоцкой улице (Polocko gatvė).
Официального двуязычия нет и не будет, но о том, что Вильнюс всегда был многонациональным городом, следует помнить.
В другой части города находится район художников и деятелей искусства Ужупис. Эту «непризнанную республику» ранимых душ, возникшую официально в 1997 году, можно сравнить с существующей в Копенгагене Христианией (несколько лет назад Ужупис попал в международных список хипстерских туристических мест, вместе с рижской улицей Миера). Здесь каждый народ будет чувствовать себя хорошо. Конституция Ужуписа, предоставляющая жителям несколько важных прав, переведена на несколько десятков языков, в том числе на латышский, жемайтийский и латгальский.
Соответствующие таблички можно увидеть при посещении улицы Паупио, где регулярно проходят интересные культурные мероприятия. Многие обеспеченные жители Вильнюса гордятся тем, что живут в Ужуписе.
«Человек имеет право на горячую воду, отопление зимой и черепичную крышу.
Каждый имеет право с наступлением холодов улетать вместе с птицами в теплые страны.
Каждый имеет право умереть, но не обязан.
Каждый имеет право ошибаться.
Каждый имеет право быть единственным и неповторимым.
Каждый имеет право любить.»
Если пройдемся дальше по улицам Вильнюса, наткнемся на две мемориальные доски, посвященные Райнису, который в 1889-1891 годах работал юристом в Виленском окружном суде. Чуть менее известная фигура — политик и пастор Андриев Ниедра, в 1919 году премьер-министр Латвии, выступавший против политики Карлиса Улманиса. В 1919 – 1924 годах Ниедра жил в Вильнюсе, служил пастором в лютеранской церкви на Немецкой улице (Vokiečių gatvė). В настоящее время во дворе этой церкви стоит памятник Мартину Лютеру, установленный в честь 500-летнего юбилея Реформации.
До войны польское тогда Вильнюсское воеводство граничило непосредственно с Латвией,
между двумя странами проходила железнодорожная линия Вильнюс—Турмантас—Земгале—Даугавпилс, а в 1932 году были запущены и авиамаршруты. Латвийские поляки и сами латыши также проживали на территории довоенного Вильнюса, гордостью которого был отреставрированный в 1919 году Университет Стефана Батория (Stefan Batory) — польского короля и великого литовского князя (в 1582 г. он предоставил Динабургу права города, а сейчас является неофициальным покровителем польской гимназии в Резекне). В элитном Научно-исследовательском институте Восточной Европы (значимом советологическом центре, аккредитованном Университетом Стефана Батория) учительница польской школы Даугавпилса Янина Шавдыновна (Janina Szawdynówna) вела курсы латышского языка. Важной фигурой центра, о котором сейчас часто вспоминают и в Польше, и в Литве (ведь нам опять грозит угроза с Востока), был профессор Станислав Свяневич (Stanisław Swianiewicz), советолог из Даугавпилса, позднее спасенный в 1940 году от Катынского расстрела.
А какое значение имеет Вильнюс для польского меньшинства в Латвии?
Многие поляки, жившие близ Даугавы, перед войной учились в Вильнюсе.
Самой известной личностью является поэтесса из Даугавпилса Ольга Даукшта (Olga Daukšta) и учительница Юлия Островская (Julia Ostrowska), которая в 1930-х годах защитила магистерскую работу «Рубон. Журнал, посвященный полезным развлечениям» — о журнале, издаваемом в Вильнюсе польским писателем из Латгалии Казимиром Буйницким (Kazimierz Bujnicki). Магистерская диссертация была написана под руководством известного профессора полонистики, демократа Манфреда Кридля (Manfred Kridl). В Вильнюсе также учился Зигмунт Игнатович (Zigmunts Ihnatovičs), филолог, эксперт в сфере польской и русской литератур, педагог и лектор, работавший в Латвии, брат Владимира Игнатовича (Vladimirs Ihnatovičs), последнего председателя Союза поляков Латвии перед Второй мировой войной. Кроме них, здесь также учились врач Станислава Шневель (Stanisława Sznewell) и София Беджицкая (Zofia Biedrzycka; по мужу — Лепилина), дочь доктора Михаля Беджицкого (Michał Biedrzycki) — председателя городского совета Лудзы. В качестве области обучения она выбрала германскую филологию. А с осени 1944 года преподавала немецкий язык в последней польской средней школе в Риге.
Если говорить о довоенных польско-латвийских отношениях, то нельзя не вспомнить почетное консульство Латвии в Вильнюсе во главе с профессиональным дипломатом Феликсом Донасом (многое для популяризации этого деятеля сделал профессор Эрик Екабсонс).
Тема было деликатная — литовское государство, с которым независимая Латвия хотела иметь (насколько это возможно) наилучшие отношения, не признавало принадлежность Виленского края Польше.
Поэтому для оправдания существования этого консульства применялись различные интересные приемы, литовцы из-за этого «морщились», но были вынуждены смириться с дипломатическим фактом. В итоге консул Донасс вместе с женой-полькой и детьми, которые позже учились в Университете Стефана Батория, так и остались жить в Вильнюсе.
После Второй мировой войны, когда и Литва, и Латвия находились под советской оккупацией, Вильнюс стал ориентиром для латвийских поляков. До населения на берегах Даугавы, доходил журнал Czerwony Sztandar («Красное знамя»), издававшийся в Литовской ССР на польском языке. Польские актеры из Вильнюса приезжали в Ригу, прямо как актеры вильнюсской «Редуты» до войны. В 1984 году вильнюсская труппа поставила в Риге «Космогонию» Ярослава Ивашкевича (Jarosław Iwaszkiewicz), были также и другие спектакли.
Вильнюс, как и Рига — многоконфессиональный город.
Здесь мы встретим католиков, православных, евангелистов, иудеев и даже такое религиозное меньшинство, как караимы. Для самой крупной конфессии — католиков — ключевым местом остаются Острые ворота (Aušros Vartai, Ostra Brama) с чудотворным образом Матери Божией Остробрамской, копию которого можно найти во многих польских домах — в том числе и у латвийских поляков. Икона является источником вдохновения для множества латвийцев, полюбивших Вильнюс, и даже для представителей лютеранской конфессии (здесь я передаю привет Индре Чекстере из Сигулды, с которой нас какое-то время назад объединила на Facebook общая симпатия к Матери Божией Остробрамской). А вот будучи в Антакальнисе, стоит посетить церковь св. Петра и Павла, интерьер которого дополняет хрустальная люстра в форме парусной лодки, вероятно, привезенная из Лиепаи.
Есть все же в Вильнюсе латышские следы. Может, по случаю 700-летия стоит их открыть?
С польского перевела Алина Смильгина,
ученица Даугавпилсской государственной польской гимназии им. Ю.Пилсудского
