«Мне ее вывели, и я вздрогнула. Она была вполовину худее, и она от меня отскакивала. Не было объятий — ничего», - вспоминает мама Аделины – Лана. Не меньшим шоком, по словам Ланы, было поведение ребенка за обедом.
«Никогда в жизни я не видела, чтобы ребенок так быстро проглотил суп и начал вылизывать тарелку. она начала макать печеньки в чай, и крошки упали на стол. Она начала их слизывать. Я поняла, что что-то не то происходит», - рассказала Лана.
Дочка Ланы Аделина родилась раньше срока. Но до двух лет отклонений в развитии никто не заметил. Первым звоночком стало то, что девочка стала проявлять агрессию сама к себе. Позже оказалось, что она еще и не слышит. Именно из-за автоагрессии ее поместили в Айнажскую больницу.
Мама надеялась, что реабилитация в новом красивом центре, в живописном месте, пойдет ребенку на пользу. Они не виделись три месяца. Но врачи, по словам Ланы, сообщали ей, что с ребенком все хорошо. По возвращении дочки домой, очередной шок мама пережила ночью:
«Я ее положила спать и услышала грохот комнате. Зайдя туда, увидела, что мой ребенок снял штанишки и пошел по большому прямо в кровать».
Лана считает, что это последствия связывания, которое как оказалось, практиковали в Ainaži в качестве наказания детей. Дома дочь стала связывать любимую куклу, а также родных и детей в детском саду. На то, чтобы избавиться от последствий психологической травмы, ушло более года.
«У нас с ней была большая победа недавно — я показала ей принести молока, и она мне его принесла», - говорит мама девочки.
Это была не единственная жалоба родителей на больницу в Айнажи. Проверка, которую провели омбудсмен и Инспекция здравоохранения, показала, что фиксирование детей там применялось в качестве наказания. Как и инъекции.
«это не как медицинский препарат, а чтобы ущемить, оскорбить за нарушение.Это уже пытка», - признал правозащитник Юрис Янсонс.
Выявлены и другие нарушения. Руководителя – Илону Балоде – отстранили. Идет расследование. Впрочем, бывшая глава больницы все обвинения отвергает.
«Решения о фиксации принимались, если только поведение пациента угрожало его здоровью и жизни, или здоровью и жизни других. Я могу согласиться, что в журнале фиксации это не было корректно отражено. Но решения принимались не просто так. А второй вид ограничения - инъекции — применялись только с рекомендации врача», - заявила бывшая член правления детской психоневрологической больницы Ainaži Илона Балоде.
Непонятно, как вообще могла работать больница, в которой единственный — психиатр, и тот появлялся там только эпизодически. Впрочем, по мнению главы общества врачей, привлечь хороших медиков в такие стационар можно только предложив адекватную оплату.
«Детская онкология и паллиативная помощь, где дети умирают, и психиатрия. Это очень тяжелые больные, у которых судороги, они слышат голоса и имеют другие проблемы», - пояснил глава Общества врачей Петерис Апинис.
Впрочем, назначенный Минздравом новый руководитель Айнажской больницы Янис Бугинс обещает проблему с дефицитом врачей решить. Что касается нарушений — с ними будет разбираться генпрокуратура.
