«Начнём с того, что мне не очень ясна цель [сноса]. Мне кажется, она была прежде всего продиктована предвыборной лихорадкой. К тому же, к сожалению, был выбран самый простой, самый поверхностный, но, увы, самый радикальный и с точки зрения длительной перспективы наиболее опасный вариант диалога с этим памятником, диалога с прошлым. Вернее, диалога не получилось вообще», — оценил Денис Ханов прошлогодний снос памятника в Пардаугаве.
Он напомнил, что политическая элита в этом вопросе не стала слушать представителей академической среды, скульпторов, архитекторов — партии просто поддались на вспыхнувшие на условной улице страсти националистического толка.
«В результате
памятник был снесён по старинным советским традициям и законам: всё, что нам не нравится, идеологически сложно и не подходит, представляет какие-то вызовы, просто уничтожается, сравнивается с землёй, заливается бетоном. Нет памятника — нет проблемы. Но это глубочайшая ошибка»,
— констатировал собеседник «Подробностей»
По его словам, в современном мире политику памяти можно сравнить с микрохирургией глаза: это очень тонкая работа, которая требует медленных выверенных действий и, что важно, наличия консенсуса в обществе. Ничего подобного Д. Ханов в Латвии не видел год назад, не видит и сейчас.
«У нас в обществе культура консенсуса вообще атрофировалась до такой степени, что, условно говоря, тот, у кого бульдозер, тот и прав», — считает он.
На вопрос, как же надо было поступить с памятником, гость передачи ответил, что, во-первых, не надо было спешить его снести, ведь он никуда не убежал бы. Нужно было организовать широкую дискуссию вокруг него. Но широкой дискуссии не получилось, а получился форум наиболее крикливых и радикально настроенных.
«В результате получилось совсем наоборот, всё как не надо было», — заявил культуролог.
Он считает, что памятник нужно было сделать «пространством нашей общей боли» (причем слово «общее», по его мнению в данном случае важнее, чем слово «боль»).
«Эта боль должна была стать основой для созидания общей политики памяти. Нужно было понять и признать, что этот памятник для кого-то был важен, но при этом он может быть наполнен рассказом о тоталитарном прошлом, о трагедия, преследованиях. ГУЛАГе и так далее. […] Это пространство должно было [...] стать местом памяти, которое мы бы передавали дальше молодому поколению и рассказывали, что вот эти солдаты они существуют и в такой роли, но и в такой роли, они оккупанты и жертвы», — рассуждает профессор.
«Нельзя исключать память, провозглашая её неправильной. Это советчина.
Тогда память будет тогда уходить в чуланы, в подвалы. [...] И уничтоженный памятник всё ещё стоит в сознании этих людей там, где он был. Свято место пусто не бывает. Такая грубейшая работа с тончайшей материей, как память, будет вызывать только глухую неприязнь и то, что учёные называют сопротивлением памятью. В результате я ставлю двойку политической элите с академической стороны. Это была абсолютно неправильная некачественная работа с памятью — только для того, чтобы обогнать другие партии перед выборами в Сейм», — заключил Денис Ханов.
Процесс демонтажа памятника в парке Победы в Пардаугаве был начат 22 августа 2022 года. Стела мемориала была обрушена 25 августа.
Тема сноса памятников стала особенно актуальной после начала войны РФ против Украины. Rus.LSM.lv ранее писал, что и среди той части русскоязычного населения Латвии, которая осуждает вторжение РФ в Украину, большинство — против сноса памятника советским солдатам в парке Победы.
В передаче «ТЧК» на Rus.LSM социоантрополог Айвита Путниня призналась, что ее насторожило то, что на сносе главного советского монумента дело закончилось, и что, испытав душевный подъем от зрелища, публика хотела таких ощущений снова.
