— Я понимаю, что у вас продолжаются репетиции…
— Нам и не разрешают, и не запрещают репетировать. С одной стороны, мы можем репетировать, с другой — прекрасно понимаем, что любое скопление людей, если оно не является обязательным, является нежелательным. И получается, что сам репетиционный процесс нежелателен, у нас нет сейчас полноценных репетиций, потому что мы стараемся максимально ограничить скопление людей. Репетируем по два-три человека, чтобы соблюсти все меры безопасности, не нарушаем закон и пытаемся друг друга оберегать.
Вообще всё грустно, жизнь замерла.
— Отложено ваше выступление в Минске на сцене Национального академического театра имени Янки Купалы. Фестиваль в Оренбурге тоже пройдет без вас?
— По имеющейся у меня информации, фестиваль в Оренбурге собираются отменить. С театром им. Я. Купалы мы договорились, что проведем наши обменные гастроли осенью, но это не единственное, что есть у наших театров, есть еще собственные премьеры.
Мы пока не можем точно подтвердить ни одну дату, даты ведь не появляются внезапно, как кометы в небе, они связаны со многими событиями в жизни театра.
У нас есть и другие гастроли, и другие гастролеры, многое есть, в том числе несыгранные спектакли, которые надо сыграть. Пока неизвестна точка отсчета — когда можно будет начинать показывать спектакли, без этой точки мы ничего не можем планировать. Никто в стране ничего не может спланировать. Ладно спектакли, это же мелочи. Авиакомпании не могут спланировать авиарейсы, что уж тут о спектаклях говорить.
— Многие театры сейчас показывают видеозаписи своих старых спектаклей, даже on-line премьеры проводят. Ничего подобного в Даугавпилсском театре не намечается?
— Я не вижу в этом никакой необходимости. Во-первых, некоторые наши архивные спектакли можно посмотреть по Латвийскому телевидению, некоторые еще покажут в будущем (имеется в виду проект Teātris.zip — Л. В.). Во-вторых, сейчас огромное предложение в Интернете самых разных спектаклей из разных стран и на разных языках, и я бы советовал любителям театра, живущим в Даугавпилсе, тратить свое свободное время на расширение кругозора. Спектакли Даугавпилсского театра они в любом случае увидят, а
сейчас в бесплатном доступе показываются мировые шедевры, мы не можем с ними конкурировать.
Я сам, когда есть время, смотрю то, что, скорее всего, никогда бы в своей жизни не увидел — спектакли европейские, российские, американские. Выбор огромный.
— Что самое трудное для театра в сложившейся ситуации?
— Самое трудное — финансово продержаться до конца года.
— Есть ли какие-то плюсы? Иногда можно услышать — вот остановка, чтобы подумать, что-то переосмыслить…
— Версия о плюсах выглядит весьма теоретической. Если человек не привык думать своей головой, не умеет этого делать, то едва ли нынешний для некоторых вольготный отдых, когда люди сидят дома при полном сохранении зарплат, станет стимулом думать. Скорее, наоборот — это может способствовать деградации. Для тех же, кто привык думать, ничего не меняется — они продолжают думать.
Самое страшное — это люди, сейчас оставшиеся без работы и без денег. Вот они вынуждены думать, но не в режиме остановки, а в режиме паники.
Единственный плюс, который я вижу, повторюсь — возможность посмотреть мировые театральные шедевры. Мне кажется, нашим зрителям стоит это сделать, возможно, они после этого и наши спектакли будут воспринимать иначе. Известно, что в Даугавпилсском театре много направлений, мы движемся и в сторону традиционного театра, и нетрадиционного. Зрители после трансляций, быть может, станут смотреть некоторые наши спектакли не просто широко раскрытыми глазами, а понимая важные тенденции современного театра.
В XXI веке для театрального зрителя очень часто недостаточно иметь лишь глаза и уши, нужна еще информационная и интеллектуальная подготовка.
— Как вы оцениваете действия правительства в условиях чрезвычайной ситуации? Всё ли правильно делается? Вы ведь по первому образованию врач…
— Мы не можем сейчас решить, правильно ли действует правительство. У меня как у режиссера есть такой принцип — принцип использования паузы. В театре пауза должна быть либо минимальной, либо максимальной, я об актерской работе говорю. Пауза, которая не длинная и не короткая, всегда очень вредит. У меня недостаточно информации, я не знаю, какой сценарий правильный — шведский, когда нет ограничений, или сценарий с ограничениями. Не берусь делать выводы, не думаю, что я здесь компетентен.
Другое дело, раз уж мы пошли по пути ограничений, то эти ограничения могли бы быть более жесткими, не столь либеральными, чтобы искоренить заразу. И тогда мы бы скорее достигли результатов. Можно было запретить перемещения между городами, чем оно отличается от перемещения между странами? Тем более, что было известно — первоначальный очаг инфекции находился в Риге, можно было остановить распространение заразы по всей Латвии. Можно более четко регулировать работу торгующих организаций, численность посетителей в магазинах, как это делается, например, в Испании. Не разрешать людям появляться в общественных местах без масок. Всё это возможно. Маски повышают безопасность здоровых людей. Такие вот элементарные нормы эпидемиологического контроля, мне кажется, мы могли бы ввести, но уже поздно.
— Не хочется на такой грустной ноте завершать разговор. Есть надежда на живую встречу с театром в этом сезоне?
— Австрия в начале апреля заявила о завершении театрального сезона и об отмене Зальцбургского фестиваля, еще некоторые европейские оперные дома заявили, что в этом сезоне не будет спектаклей. Это уже официальная информация. Не знаю, произойдет ли что-то подобное в Латвии, Латвия — часть Европы, и я не исключаю такого сценария и у нас.
