Художница пишет уходящую натуру — дома Московского форштадта, годы которых сочтены.
Деревянные постройки уходят в вечность, если им не повезло с пропиской на центральной улице или в Калнциемском квартале: коренное население предместья средствами для реставрации не располагает.
Выставка стала подарком, который галерея преподнесла Инге Юровой ко дню ее рождения: обшила одну стен из «Музеума» досками, раздобыла ставни, и две картины художницы стали выполнять роль окон — обходятся без рам, зато их есть чем защитить. Под «окнами» из холста и масла зацвели гиацинты и растянулась скамья, расчириканная шаловливыми ручками. Теперь картины не одиноки — они получили поддержку со стороны прототипов, реального мира, от которого произошли. И блики, разукрасившие тротуары предместья, побратались с отсветами в теплых помещениях галереи.
Первое упоминание о нынешнем Московском форштадте относится к 1348 году — возникшее в начале нынешней улицы Маскавас поселение называлось Ластадия вплоть до XVIII века: такова быль — чем не легенда? Будучи «магической реалисткой», Инга выходит за границы родного района туда, где можно сочинить о нем сказку. Пишет конкретные дома, но в названиях точных адресов не дает. Потому что обобщает ситуацию. Фиксирует уходящую натуру, а если за домиком высится стабильная на вид многоэтажка — лишь обозначает наличие этого, недостаточно интересного для нее второго плана: она — с теми, кто слаб и обречен.
Одну городскую избушку Инга написала за день до сноса — убрала портрет дома венчиком из цветов и назвала: In memoriam.
Фотографы знают, как это необходимо — при наличии статичного второго плана «поймать» героев для оживления картинки. Художникам проще: пиши крупным планом хочешь — одуванчики, хочешь — местных котов. Одна из картин Инги называется «Братство»: братаются два дома, на их фоне Васька (возможно, Мурка) побратался с постройками. Живет он здесь. Коты роднятся с домами — те и другие нуждаются в нашей защите и заботе. Мы в ответе за тех и других.
Художница умеет остановиться перед гранью, за которой трогательность перерастает в красивость.
По изображениям дворов рядом с козами расхаживают леопарды, но если вас это смутит — назовите леопардов горными котами и вспомните, что в старейшем предместье Риги есть улица Малая горная. Инга погружает деревянные постройки в парадиз, где на них не покусится даже хищник. И пусть воробьи там пасутся в павлиньей компании, а коты не покушаются на собачьи носы: примите это за приветствие в адрес всего, что может быть снесено или сдано в приют для бездомных животных. За пожелание хлипким домишкам вечной жизни. Что не имеет отношение к китчу — только к доброте.
Инга Юрова нашла способ сделать для деревянной Риги лучшее, что может:
она пишет дома, которым осталось стоять недолго.
Заставляет вглядываться в детали, утратить которые нам должно быть жаль. И обращается к нам открытым живописным текстом: мы в ответе за исторический городской пейзаж.
