Впервые в истории наблюдений латвийские русскоязычные считают ориентацию внешней политики страны на Запад более желательной, чем на Восток, свидетельствуют данные опроса, проведенного центром изучения общественного мнения SKDS.
«Думаю, большинству русскоязычных Латвии ни до, ни после [вторжения в Украину] не хотелось, чтобы сюда пришел Путин.
Может быть, так думали в латышском Twitter, но это не так», – прокомментировала результаты опроса политобозреватель Александра Полещук.
В то же время она отметила, что можно дискутировать об искренности русскоязычных респондентов, ведь для того, чтобы в 2023 году сказать, что симпатизируешь Путину, нужна смелость.
Политобозреватель выразила надежду, что прозападные настроения среди русскоговорящего населения Латвии будет усиливаться, но отметила, что «другой вопрос, насколько это будет коррелировать с внутренней близостью конкретно с Латвией».
«Потому что, конечно же,
если на фоне вот этого вроде как нашего душевного движения ко всему западному, европейскому, мы будем видеть, как бабушек с российскими паспортами перекидывают через границу, то я могу предположить, что та же русскоязычная молодежь из Латвии, предпочтет переехать на Запад, в Европу,
и уже свои европейские ценности, свои европейские идеалы реализовывать там».
Полещук отметила, что не видела ни одного исследования в Латвии, которое бы объясняло, почему в свое время так много неграждан Латвии приняло гражданство РФ.
«Что это было? Чисто меркантильный расчет раньше выйти на пенсию? Желание иметь эту пенсию, потому что их советский стаж реальный трудовой не засчитали? Они действительно чувствовали свою близость к Путину, России, Москве? Или они наоборот чувствовали свое отчуждение и невозможность интегрироваться по каким-то причинам в латвийское общество?»
То же самое, по мнению политобозревателя, касается языков.
«Можно, конечно, упрекать, что у них было 30 лет выучить язык. Да, наверное, и правда там была доля лени, кто-то не хотел, кто-то думал, что авось пронесет».
Вопрос в том, была ли реальная возможность у людей выучить государственный язык за это время,
отметила Полещук. Она хорошо помнит учебники и методику преподавания латышского языка в 90-е годы.
«По окончанию школы, имея красный диплом, отличные оценки, сданные экзамены, я очень хорошо выражалась на латышском языке образца XIX века. Я знала все детали туалета латышского крестьянина, во что он был одет. Могла назвать орудия труда, но я не могла, например, поддержать разговор о погоде».
Вводить требования, по мнению Полищук, можно для новоприбывших мигрантов или для более молодых людей, однако людям старшего возраста труднее усваивать новые знания, кроме того, они хуже переносят стресс.
«Очень много причин и обстоятельств, почему эти люди, дожив до этого возраста, оказались с российским паспортом без знаний языка. И сейчас как бы предъявлять им задним числом “ах вы не можете, тогда вот вам чемодан – вокзал – Россия”, мне кажется, это достаточно жестоко и негуманно», сказала политобозреватель.
