Даце Пуце, режиссер:
— Это была судьба. Мы поговорили с Даной, я рассказала, что у меня есть и другие музыкальные проекты в голове, не только клипы. Дана предложила три названия. Мы остановились на «Карлсоне» — было ясно, что со следующего сезона у детей больше не будет возможности смотреть спектакли в Кукольном театре на русском языке, и все теперь будут приходить в Театр имени Чехова. Был сентябрь. В январе мы поняли, что [обладатель прав на литературное наследство Астрид Линдгрен] The Astrid Lindgren Company вряд ли согласится на ту версию «Карлсона», которую мы написали — надо или возвращаться к оригиналу, или браться за что-то другое. А начале февраля Дана позвонила и сказала: «Мы хотим «Робина Гуда».
Что?! Кого?! Это же про агрессию, про налоги! (Принц Джон, он же Иоанн Безземельный, ставший королем после гибели своего старшего брата Ричарда I Львиное Сердце, вошел в историю как один из самых безжалостных изобретателей и сборщиков налогов всех времен. Репутация его была так чудовищна, что больше никто из английских монархов не называл наследников Иоанном; позже от этого имени отказались также правящие династии Шотландии и Франции. Своей политикой, в том числе налоговой, Иоанн Безземельный умудрился настроить против себя всех, от папы римского до английских баронов и – если верить легендам – благородного разбойника Робина Гуда, — М.Н.) Это не то, о чем я мечтала!
Но через пару минут я подумала: ну хорошо. Робин Гуд. Парни. Много парней. Главный герой. Что мне интересно было бы рассказать, какую историю? Нет, не о хороших разбойниках и не о плохих разбойниках. Мне интересно рассказать, как рождается звезда. Какой путь человек проходит, прежде чем стать звездой. Мне это гораздо интересней, чем то, как потом эта звезда живет, что ест, с кем идет под венец!
Это был первый импульс. Второй – тема лидерства, очень важная сейчас. Как становятся лидерами. И как один может повести за собой многих.
С этого все началось. Всю весну мы работали над оригинальным материалом, я и Зане Домбровска, композитор. Было трудно… Потом то, что получилось, перевели с латышского на русский, в мае была первая читка… Актеров-то в спектакле не пять и не десять, а 31, и когда они все пришли, я посмотрела и ахнула – это же целый хор. А я по первому образованию дирижер хора… И я встала перед ними, как дирижер перед хором…
Хотя поют у нас не все. Поют основные действующие лица. И это не то что бы вставные номера для развлечения. Через музыку внутренний мир персонажей раскрывается, это очень органично, на мой взгляд.
Командой я довольна. Моя команда – мой выбор. Хотя сделать его было нелегко. Выбор команды в театре – зона ответственности режиссера. А я же человек кино, не театра, у меня такой команды не было. Но я нашла композитора – Зане Домбровскую, мы первый раз работаем вместе, я нашла сценографа Иеву Каулиню, художницу по костюмам Иеву Вейту…
Хореограф Антон Фрейманс появился в команде последним. Я искала его очень долго, потом позвонила своей доброй знакомой Элите Буковской из Оперы, и она сказала – да, у нас есть человек, который тебе нужен.
Мы сделали спектакль для всех. Я не умею делать что-то отдельно для детей или взрослых. Я делаю так, чтобы меня саму захватывало. Чтобы была динамика, чтобы я как зритель забыла о себе и жила жизнью героев. А зрителя идеального возраста для меня не существует, я знаю, что семилетний или десятилетний человек может оказаться умнее взрослого. И наоборот. Тут вопрос в том, насколько он любопытен, насколько ему интересна жизнь во всех ее проявлениях. Готов ли он поверить в чудо. Юная у него душа или нет.
Антон Фрейманс, хореограф:
— Хореографией боев я не занимался, только танцами. Спектакль очень трюковый, они там дерутся на мечах, летают на канатах, я такое поставить не могу, этим профессиональная группа каскадеров занимается. Он вообще смотрится как фильм, этот спектакль. А танцуют в нем все. Причем в конце все танцуют и поют одновременно – прямо Бродвей получается. Знаете, это очень интересно — работать в драматическом театре. В балете все ясно и четко. А тут прекрасный хаос, хаос созидания. И из этого хаоса рождается что-то настоящее.
Иван Стрельцов, исполнитель роли Робина Гуда:
— В последний раз я дрался на сцене давно, еще когда в театральной академии учился. Мне нравится – потому что бью всех я, побеждаю всех я, я самый сильный и все такое. (Смеется.) На самом деле, будут самые разные повороты сюжета, и я надеюсь, что мы добьемся того эффекта, чтобы зритель до конца не понимал, кто же возьмет верх.
Даце говорит, что она не ставит сказку. Это история о любви и о том, как этой любви мешают. Это история о том, как алчность преображает людей, а власть развращает. И это история об ответственности. Вот сидел ты на насиженном месте, все у тебя было, деньги, слава, любовь, успех, но обстоятельства меняются, у тебя все это забирают – и как ты отреагируешь, как поступишь? Это история о том, что нужно бороться и выходить победителем. Это, наверное, самое главное. И для детей, и для взрослых.
