Пока никто не знает в точности, как будет развиваться ситуация в ближайшие месяцы и годы. Неопределенность, безусловно, очень велика, признает финансист – и дает свои прогнозы в интервью, которое публикует портал Европейского совета по международным отношениям (European Council of Foreign Relations).
Этот кризис беспрецедентен
В своей жизни 89-летний Сорос видел много кризисов. Однако нынешний он называет «беспрецедентным событием», которое перевернуло привычную жизнь, потребовало совершенно непривычных действий — и реально угрожает выживанию нашей цивилизации.
Вместе с тем эпидемии инфекционных заболеваний не являются для человечества чем-то из ряда вон выходящим. Даже если не вспоминать бубонную чуму и «испанку», всего 10 лет назад была вспышка свиного гриппа, поэтому неподготовленность мира к пандемии Сovid-19 кажется Соросу удивительной. Вместе с тем исследователи быстро сориентировались, признает он.
«Мы очень быстро обучаемся и теперь знаем о вирусе намного больше, чем когда он появился, но
мы стреляем по бегущей цели, потому что сам вирус быстро мутирует,
Разработка вакцины займет много времени. И даже после того, как она будет готова, нам придется учиться обновлять ее каждый год, потому что вирус, скорее всего, будет продолжать меняться».
Что будет с капитализмом, Китаем и США
Миллиардер совершенно убежден в том, что мир уже не вернется к состоянию, в котором он был до пандемии. По его мнению, это единственное, в чем можно быть уверенным. По поводу остального возможны варианты.
Возможно, в каком-то отдаленном будущем народы и страны сблизятся. Сейчас люди охвачены страхом, а страх часто заставляет причинять себе вред. Такое случается и с обычными людьми, и с организациями, и с государствами, и с человечеством в целом, уверен Сорос.
«Не думаю, что хоть кто-то знает, как будет развиваться капитализм»,
— признается он.
Продолжающийся конфликт между США и Китаем усложняет ситуацию, потому что нужно вместе решать проблему изменения климата, разрабатывать вакцину против Сovid-19. Вместо этого уже началась конкуренция — кто первым сделает вакцину и начнет первым ее использовать.
Тесное сближение США с Китаем Сорос не приветствует, считая, что Америке нужно защищать открытое демократическое общество. «Я сочувствую китайцам, потому что в их стране у власти диктатор. Многие в этой стране, особенно образованные люди, в ярости из-за того, что распространение Сovid-19 скрывалось до конца празднования китайского Нового года», — напоминает он.
Когда Си Цзиньпин отменил ограничения на число президентских сроков и назвал себя, по сути, пожизненным президентом, он лишил политического будущего наиболее важных и амбициозных представителей политической элиты. Это была большая ошибка с его стороны. Поэтому, после промахов в противостоянии кризису, позиции президента Китая выглядят уязвимыми. Сорос внимательно следит за борьбой в китайском руководстве, потому что он на стороне тех, кто верит в открытое общество. А в Китае, по его мнению, много таких людей.
Сорос уверен в том, что президент Трамп хотел бы стать диктатором такого же типа — но не сможет, поскольку в США есть конституция, которую люди все еще уважают. Уверен он и в том, что Трамп уничтожит сам себя — и тут, по словам миллиардера, президент США превосходит самые смелые его ожидания.
Уцелеет ли Евросоюз?
Сорос особенно обеспокоен выживанием ЕС, потому что это, по его словам — «незавершенный союз». Процесс создания так и не был закончен, и это делает Европу исключительно уязвимой — даже более уязвимой, чем США. Не только из-за незавершенности, но и потому, что этот альянс основан на верховенстве закона. «Колеса правосудия движутся очень медленно, а угрозы, такие как коронавирус, движутся очень быстро. Это создает проблемы для Европейского Союза», — считает Сорос.
На прошлой неделе Конституционный суд ФРГ признал не соответствующим законам Германии программу Европейского центрального банка по выкупу гособлигаций стран еврозоны. Сорос видит в этом угрозу, которая может разрушить ЕС как институт, основанный на верховенстве права — именно потому, что возник конфликт между Конституционным судом Германии и Европейским судом ЕС.
Когда Германия вступила в ЕС, она взяла на себя обязательство соблюдать европейское законодательство. Но
Если суд ФРГ может поставить под сомнение решения Европейского суда — могут ли другие страны последовать его примеру?
«Могут ли Венгрия и Польша [тоже] решать, следовать ли европейским законам или решениям своих собственных судов?», — задается вопросом Сорос.
Польша немедленно воспользовалась случаем и заявила о верховенстве ее контролируемых правительством судов над европейским законодательством. В Венгрии Виктор Орбан уже использовал чрезвычайную ситуацию, чтобы назначить себя диктатором. Парламент проводит сессии, ставя печати на его декреты, которые явно нарушают европейское законодательство.
«Если вердикт германского суда мешает Евросоюзу противостоять такому ходу событий, это — конец ЕС, каким мы его знаем», — считает Сорос.
Он не считает, что ЕЦБ изменит политику после этого решения, которое требует лишь обосновать текущую кредитную-денежную политику. На данный момент ЕЦБ — единственное реально функционирующее учреждение в Европе, способное предоставить финансовые ресурсы, необходимые для борьбы с пандемией, уверен Сорос. Поэтому банку следует сосредоточить свое внимание на оказании помощи Европе и создании Фонда восстановления.
Откуда возьмутся ресурсы
Президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявляла, что Европе необходимо около 1 триллиона евро для борьбы с этой пандемией, и, по мнению Сороса, к нему следовало бы добавить еще один триллион на решение проблемы изменения климата.
Сорос считает, что такие суммы можно обеспечить с помощью консолей — особых бессрочных облигаций. В отличие от «коронабондов», отвергнутых Европейским Советом, они не подразумевают передачу долгов более бедных стран более богатым. Облигации этого вида автоматически будут пропорциональными и останутся таковыми навсегда. Государствам-членам придется платить только годовой процент, который можно сделать предельно низким — скажем, 0,5%.
Сорос подчеркивает:
«Европа сейчас столкнулась с несколькими экзистенциальными угрозами — и это не фигура речи, а реальность».
И, поскольку нынешние обстоятельства — исключительные, допустимы и исключительные меры, считает он.
