Павел Широв: больше яда

Обратите внимание: материал опубликован 6 лет назад

На самом деле, теперь уже не так важно, поедет сборная Англии на футбольный Чемпионат мира в России или останется дома. То есть, для английских болельщиков это станет неприятным сюрпризом, но они, наверное, переживут.

«Футбольный праздник» 2018 года задумывался в другой политической реальности. Когда не было и даже не предвиделось аннексии Крыма, войны на Востоке Украины, когда президенту России не приходилось вымаливать встречу со своим коллегой из Соединенных Штатов. И когда лидеры Германии или Франции были настолько частыми гостями в Москве, что успевали слегка поднадоесть, особенно тем жителям города, кому приходилось ради всех этих очень важных персон часами простаивать в глухих пробках.   

И даже не в том дело, что Россия в ту пору еще состояла в группе ведущих стран мира, а сама группа еще называлась «Большая восьмерка». Не принципиально.

Россия в ту пору еще была страной, с которой охотно имели дело, в которую еще вкладывали деньги.

В основном, правда, занимались этим рисковые спекулянты, но уже появлялись и более серьезные инвесторы, задумывающиеся не о прибыли завтра, а на годы вперед. В ту пору еще можно было всерьез вести переговоры о безвизивом режиме для граждан России не только с далекими Аргентиной и Бразилией, но и с близкими, а потому, более доступными странами Евросоюза…

Теперь все это в прошлом, даже кажется, очень далеком, хотя в действительности прошло всего чуть более десяти лет. Парадокс в том, что в ту пору Россия имела значительно больше влияния на так называемой «мировой арене», чем сегодня. Страны условного Запада не без оснований считали ее надежным партнером в борьбе с международным терроризмом, по естественным причинам в этой борьбе заинтересованным. С Россией предпочитали разговаривать и договариваться не только потому, что через ее территорию было проще и дешевле организовывать доставку грузов для войск международной коалиции в Афганистане, хотя и это имело некоторое значение.

Сегодня все иначе. Сегодня глава международного комитета Совета Федерации Константин Косачев с нескрываемой горечью и обидой пишет на своей страничке в социальной сети, что в отношении России используется «тотальная презумпция виновности». Еще не представлено никаких конкретных доказательств, но уже все, от прессы и до высших государственных чиновников, в данном случае, Великобритании, уверены, что за покушением на бывшего сотрудника российской разведки, работавшего на Британию, Сергея Скрипаля стоят российские спецслужбы. Обиду господина Косачева можно было бы понять, но только если забыть о предыдущих подобных или похожих случаях, когда доказательства были представлены, причем не только прессе и чиновникам, но и судам.

Срабатывает, и будет срабатывать банальный до невозможности стереотип.

Допустим, в сельской местности ограблен придорожный магазинчик. Кого первым делом заподозрит местная полиция? Понятно, кого. Того, кто уже однажды попадался на чем-то подобном.

И вовсе не важно, что случилось такое с ним много лет назад, что человек этот давно за все расплатился, как положено по закону, за прошедшие годы построил дом, обзавелся семьей, начал собственное дело, стал верным прихожанином местной церкви, в которой, к тому же, за свой счет отремонтировал крышу. Полицейские все равно к нему заглянут. Так, на всякий случай. А вдруг.

И как бы ни было обидно, придется снова и снова доказывать свою непричастность. На того, кто однажды оступился, потом долго, может быть, до конца его дней будут смотреть с подозрением. В данном же, конкретном случае, выводы напрашиваются сами собой. Ведь не где-нибудь, на другом конце земного шара, в той самой Британии, где еще свежи воспоминания об убийстве Александра Литвиненко, где хорошо помнят таинственную смерть российского предпринимателя Александра Перепиличного. Список можно продолжить.

Версий случившегося 4 марта в Солсбери уже предложено немало, что характерно, все разные. Возможно, когда-нибудь следствие докопается до истины. Скорее всего, на эти раскопки уйдет время, может быть месяцы, может быть – годы.

Проблема в том, что вопреки расхожему утверждению, запоминается не последняя, а первая фраза.

Если даже следствие установит полную непричастность официальной, полуофициальной или совсем неофициальной Москвы, об этом почти сразу же забудут, а выдвинутые за минувшие дни обвинения будут помнить еще очень и очень долго. Кого считать ответственным за такой, уже прочно сложившийся образ России, и сколько времени понадобится, чтобы избавиться от этого образа, если и когда появится такая возможность, оба вопроса можно считать риторическими. Больше яда, Владимир Владимирович.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное