Кино-логика Дм. Белова: От улыбки станет всем страшней

Захламлённая комната, тусклый свет, заблёванная кровать. Девочка лет десяти открывает дверь и видит на кровати свою мать — неподвижную, с открытыми глазами. Но, слава богу, это только сон. Доктор Роуз Коттер, женщина лет тридцати, открывает уже свои глаза — она заснула на рабочем месте, в психиатрической неотложке.

«Оно рядом, оно сжимает меня», — жалуется ей старый знакомый пациент Карл. Знала бы доктор, что она героиня фильма ужасов, отнеслась бы к этим словам по-другому. А так понадобился наглядный пример. Новая пациентка Лора рассказывает о некой сущности, которая преследует её, притворяясь людьми и жутко улыбаясь. В доказательство своих слов Лора вопит, что оно прямо здесь, бьётся в припадке, встаёт, жутко улыбается и плавным уверенным движением разрезает себе горло куском стекла, начав от уха. А уже к вечеру что-то видеть начинает сама Роуз.

Многие авторы современных ужасов стараются не только напугать зрителя, но и сказать ему что-то важное. Взять хотя бы Джордана Пила, который в трёх своих фильмах успел пройтись ироничным хоррор-катком по расизму, капитализму и природе зрелища как такового. Паркер Финн, чья дебютная «Улыбка» тоже в некотором роде третий фильм (две его короткометражки отмечены призами спецфестивалей), обращается не к социальному, а к личному. С другой стороны, детская травма так широко распространена, что может считаться в некотором смысле общественным явлением.

Как сапожник без сапог и как таксист без шашечек, так и Роуз — психотерапевт без психической стабильности. Все эти двадцать лет в ней глубоко сидит ужас пережитого и чувство вины за собственную роль в произошедшем. Роуз сама похаживает к психотерапевту и, судя по всему, выбрала профессию — вольно или подсознательно — чтобы не только нести мир людям, но и попытаться обрести его в себе.

Самым рациональным зрителям не возбраняется принять весь мистический путь героини за метафору последствий её детской травмы, к тридцати годам нащупавшей триггер, запустившей процесс погружения Роуз в тёмные колодцы сознания и подталкивающей её к саморазрушению. Но это не единственная интерпретация событий:

иногда сигара — это просто сигара, а иногда метафизическая сущность, поглощающая всё новые жертвы — это просто метафизическая сущность, поглощающая всё новые жертвы.

Магическое познание мира на нашей планете ещё не искоренено и активно используется авторами хорроров.

Камера несколько раз переворачивает действительность, и вряд ли дело в отвлёкшемся операторе. Приём неплохо иллюстрирует сдвигающееся восприятие реальности (или, если угодно, съезжающую крышу) Роуз. Добавьте психоделических аккордов автора музыки к «Электрическим снам Филипа Дика», композитора с психоделическим именем Кристобал Тапия де Веер, актёрский талант Сози Бэйкон, и вы явственно ощутите неотвратимость сгущающегося над героиней мрака безумия.

Сози Бэйкон — из тех актрис, которых вы вряд ли вспомните, если даже где-то видели, она даже не из категорий «ну как её там» или «смотри, это же эта». Не самая выдающаяся внешность в сочетании с выдающейся игрой создают условия для веры в происходящее и мощной эмпатии, характерной для ситуации «твоя соседка в беде». Плакать горькими слезами учат на первых курсах актёрских школ, истошно вопить — на вторых. Но только выпускники-краснодипломники могут так медленно и естественно поднимать градус — от еле уловимого движения мелких пузырьков до бурления и взрыва котла; от тревожных взглядов и прерывистых вдохов — до подёргивающегося лица, дрожащих рук и истерики.

Поселившееся в Роуз эхо произошедшего с Лорой нарастает и постепенно становится оглушительным. Саундтрек был таким с самого начала. Наряду с неестеественно громкими, но художественно обоснованными звуками вроде чирканья спичкой или барабанной дроби воды в металлической раковине, оглушительность сопровождает многочисленные скримеры — ложные и настоящие. Несмотря на действенность, «Бу!» не слишком жалуют в среде тонких ценителей хорроров. Их и вправду могло быть поменьше или хотя бы они могли быть потише — всё и так достаточно жутко.

Молчаливое и неотвратимое преследование героини вызывает ассоциации с It Follows, среди других приёмов встречаются классические — такие, как вечерний поиск кота во дворе (с окликом по имени и погромыхиваньем едой в миске) или медленное вглядывание в сумрачные дверные проёмы (знала бы Роуз, что она героиня фильма ужасов, закрывала бы двери, да поплотнее). Отдельное спасибо художникам и гримёрам: воплощённое зло получилось весьма чудовищным. Юмора почти нет, небольшой comic relief можно найти разве что в отношениях сестры Роуз со своим мужем.

Фильм любопытно показывает себя в качестве лидера американского бокс-офиса. В первый уикенд он заработал не рекордные, но солидные для жанра 22 миллиона. Интересно то, что на следующей неделе падение сборов составило всего 18 процентов (обычно это 40-50). Это сигнализирует о хорошем «сарафане»: люди пришли домой из кинотеатров и посоветовали фильм своим друзьям.

Сходите и вы, если ужасы — это ваше. Да, Паркер Финн — пока что не Джордан Пил и не Ари Астер, чтобы сходу задавать планке авторского хоррора новые высоты. Да, сейчас можно ужаснуться, не выходя из дома, просто заглянув в новостные ленты. Но

этот фильм — точно не очередная безликая франшизная поделка о куклах и нянях, а хорошее, неглупое кино. Сходите — и «Улыбка», без сомнения, вдруг коснётся вашего затылка и проведёт по позвоночнику холодными пальцами.