«Разница с ситуацией в Латвии – в том, что для нас такой угрозы нет. Конечно, есть концентрация русских войск близ нашей границы – они там маневрируют, тренируются, - но факт, что нет вот этого политического решения, и нет в этой связи и потенциальной угрозы Латвии», – сказал Затлерс.
На Украине же, по мнению политика, если называть вещи своими именами, уже «идет реальная война». Отсутствие стрельбы – это хорошо, и чем дольше ее нет, тем лучше. Тем выше шансы на мирное урегулирование.
«Плохо, что все сейчас словно с нетерпением ждут этих первых выстрелов – и ждут, что их сделают украинцы. Но украинцы понимают, что предлогом к эскалации станет любая такая провокация, на которую они ответят – референдум об отделении Крыма, Севастополя, голосование в российской Думе... Это всё – реальные провокации против Украины», - считает экс-президент.
Сегодня всех: латвийских, российских, украинских, международных политиков, жителей Украины и России и близлежащих стран, – озадачивает один вопрос, говорит Затлерс. Почему такая ситуация возникла, как она вообще могла сложиться.
«Война между украинцами и русскими. Что же это такое? – на этот вопрос, думаю, никто не может ответить. Это и тревожит всех. Потому что война не будет разбираться, кто ты там: русский, латыш или украинец. Исход лишь один – это смерть для всех», - подчеркнул Затлерс, добавив, что война наносит глубокие раны, от которых государства не могут оправиться десятилетиями. Это видно и по столетиям латвийской истории, и, например, по современой Югославии, чья экономика много лет после войны всё ещё находится в глубоком упадке, говорит он.
По убеждению бывшего президента, сейчас, когда разрешить возникший конфликт мирным путем пытается всё международное сообщество - через санкции, через усиление контроля безопасности на границе Северо-Атлантического блока, - очень высока вероятность, что поставленной цели удастся добиться.
"Уверен, что мы придем к миру, но весь мир будет другим, с другими военными гарантиями безопасности, он будет меняться, - сказал Затлерс. - Потому что никто не понимает, почему, как в XXI веке одному государству внезапно может потребоваться завоевать часть другого".
