Мы видим распад глобальной экономической системы — политолог

Обратите внимание: материал опубликован 3 года и 1 месяц назад

Нынешний сбой в мировой цепочке поставок угрожает изменить будущее мира. Если ситуация ухудшится, ткань глобальной экономики будет разорвана, и ее восстановление займет больше времени, чем заняло разрушение, — прогнозирует именитый американский геополитический аналитик.

«Подобные сбои наблюдались во время войн, когда производственные мощности были разрушены, а морская торговля была нарушена или приостановлена. Во время Второй мировой войны нанесение противнику экономического ущерба с одновременным предотвращением такого ответа со стороны врага было если не сутью войны, то, безусловно, критически важным. Механика того, что мы наблюдаем сегодня, имеет больше общего с войной, чем с обычными экономическими событиями. Сегодня это воспринимается как серьезное неудобство. Со временем оно может стать намного серьезнее», — полагает Джордж Фридман, эксперт по международным делам, консультант военных и правительственных организаций США, основатель американской частной разведывательно-аналитической компании Stratfor, которой он руководил 20 лет до ухода в отставку в 2015 году.

В том же году Фридман основал глобальную аналитическую компанию Geopolitical Futures. В комментарии, опубликованном на портале компании, эксперт приводит некоторые причины глобального дефицита рабочей силы и дает прогноз восстановления экономики после текущего кризиса.

В середине 2020 года в своей статье о перспективах выхода из кризиса Covid-19 аналитик предположил, что у экономических последствий пандемии могут быть два пути: рецессия или депрессия. Возможности активного роста экономики Фридман тогда не видел. Он определяет рецессию как «финансовое событие — болезненное, но допускающее возможность восстановления без существенного долгосрочного ущерба». Депрессия же, по определению Фридмана, это «физическое разрушение экономики, когда компании и банки разоряются и перестают существовать, массовая безработица и так далее».

«Депрессия может иметь финансовую составляющую, как Великая депрессия в США, или военную составляющую, как это было в большей части Европы после обеих мировых войн. Чтобы оправиться от рецессии, могут потребоваться годы. В случае депрессии речь идет о поколениях»,

— пишет эксперт.

Летом прошлого года он предполагал, что пандемия не вызовет депрессии и закончится либо сама по себе, либо в результате каких-то медицинских решений. Ключевым фактором, по его мнению, была продолжительность мер, используемых для борьбы с болезнью: чем дольше они действуют, тем больше вероятность депрессии.

«Сейчас мы наблюдаем физическую деградацию глобальной экономической системы с дефицитом и сбоями, которые невозможно устранить с помощью финансовых мер. Мы наблюдаем явление, состоящее из одновременного сбоя и взаимодействия множества систем», — отмечает Фридман.

«По мере того, как мировая экономика оживает после ограничений, связанных с пандемией, все больше работодателей не могут найти нужных им работников. Это происходит в разных регионах мира, в том числе в США, Великобритании, Канаде, Австралии, в некоторых странах Евросоюза. Одновременно с нехваткой рабочих рук уровень безработицы остается повышенным. В США в мае 2021 года число вакансий выросло на 33% по сравнению с четвертым кварталом 2019 года, однако более 9 млн человек не имеют работы. В Канаде уровень вакансий достиг самого высокого уровня с 2015 года, но показатели занятости значительно ниже зарегистрированных до пандемии.

При таком большом количестве безработных работодатели должны относительно легко находить и нанимать квалифицированных кандидатов. Но пандемия коренным образом изменила отрасли и регионы, в которых потенциальные сотрудники хотят работать. Проблему усугубили и риски, связанные с пандемией, и изменения в политике»,

— отмечается в статье «Глобальная нехватка рабочей силы. Как Covid-19 изменил рынок труда», опубликованной на портале международной консалтинговой компании Deloitte.

В США, объясняет Фридман, эти сбои, и в частности, дефицит работников, могут быть вызваны как минимум двумя причинами.

Во-первых, чрезмерно щедрые пособия по безработице и выплаты в рамках пакета мер по стимулированию экономики у многих снижают желание работать — люди могут получить больше денег, оставаясь дома. Правда, тут есть нюанс: тот, кто отказывается от зарплаты ради льгот, изначально мало зарабатывал. Как правило, это относительно низкооплачиваемые работники с небольшими сбережениями или вообще без них. Трудно представить, что таких людей нельзя уговорить вернуться на работу. Скорее всего, склад или ресторан, в котором раньше работал такой сотрудник, мог повысить ему зарплату, чтобы «перебить» выплаты и пособия, но работодатель этого не сделал. В любом случае

наличие незаполненных низкооплачиваемых вакансий не должно было парализовать бизнес. И уж тем более федеральные льготы не должны были привести к дефициту квалифицированных работников и управленцев с высокими зарплатами. Но и в этих категориях тоже ощущается нехватка кадров.

Во-вторых, трудовые ресурсы могли обеднеть из-за того, что многие женщины были вынуждены уйти с работы, чтобы быть с детьми, когда школы закрывались на карантин. По данным статистического бюро США, около 1,8 млн американских женщин трудоспособного возраста сейчас не работают. Но и эта причина не дает исчерпывающего объяснения масштабной нехватки кадров, уточняет Фридман, поскольку многие школы уже открылись.

В других странах, с другими культурами и традициями и рынком труда, структура дефицита рабочей силы может отличаться. В Китае и Израиле, например, не хватает рабочих с техническими знаниями. В Италии, где большие семьи обычно живут вместе, бабушки сидят с детьми, а матери могут работать.

«Мы не можем исчерпывающе объяснить, почему произошло сокращение рабочей силы в глобальном масштабе. Многие согласны с тем, что нехватка работников является определяющим фактором сбоев в цепочках поставок. Но должны быть еще какие-то дополнительные объяснения. Нас ожидает депрессия, вызванная не финансовыми событиями, а перемещением людей, транспорта и других элементов. Одно дело, когда вам предстоит разбираться со сбоем системы, причина которого известна. И совсем другое — когда у вас нет модели на этот случай», — признает Джордж Фридман.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное