Первые майские дни в этом году в Курземе, как и во всей Латвии, выдались теплыми и солнечными. Тишину зеленеющих лесов и цветущих садов сейчас нарушает разве что жужжание грузных пчел, да трели птиц. Семьдесят три года назад о покое этот приморский край мог только мечтать.
Бесконечные автоматные очереди, грохот танковых залпов и свист летящих снарядов участились в Курляндии с октября сорок четвертого, когда советские войска отрезали немецкую группу армий «Север» от группы армий «Центр». Но дальнейшие битвы превратились в жестокую бойню. Линия фронта на карте сдвинулась в итоге всего на несколько километров.
«Я вот карту такую сделал, где нарисовал две линии, красную и голубую. По состоянию на октябрь 1944-го и через полгода, 8 мая — капитуляция вот здесь. Есть такой поселок Эзере, где подписали акт немецкие генералы, которые командовали из Кулдиги.
Этот кусок земли забрал полмиллиона убитыми и ранеными с обеих сторон».
О кровавых боях прошлого века рассказывает Илгвар Бруцис, местный житель и хозяин одного из первых в стране частных музеев. Этот музей расположен в небольшом поселке Занте в самом центре Курземе — региона, где на исходе войны пролилась кровь многих тысяч солдат. «Большая мясорубка была», — лаконично говорит хозяин музея.
Еще в феврале, говорит Илгвар Бруцис, войска немецкой армии можно было эвакуировать по морю, о чем не раз просили генералы. Но с приказом никто не мог поспорить.
«Тут два порта надо было держать, все обеспечение через море – оружия, амуниция, продовольствие. Пытались 6 раз расколоть Курляндию. Но не получилось. Нарастающие потери, две трети. Не секрет, что после войны надо было убрать кладбища легионеров и противников — в моем селе на кладбище был построен свинарник. Танками разравнивали, — делится подробностями Бруцис. — Тут у меня как в церкви даже своя колокольня есть – из гильз пушек, и немцев, и советских, а снаряды — стреляные».
События прошлого и их свидетельства стали увлекать Илгвара еще в детстве. Будучи школьником, он вспоминает, как находил в лесах и полях вокруг дома гильзы и фрагменты вооружения. Это занятие затем в некотором смысле стало его работой. Илгвар Бруцис был сапером в Земессардзе. Теперь он – на пенсии, но экспозиции своего музея пополняет до сих пор.
«Пошло все с котла… Потом оружие – и советская сторона, лендлизовские, «максимка», а эти немецкие. Только пулеметы у меня собрались. Ну и дальше трофейные, польские, французские, чешские, разные разные», — показывает владелец музея экспозицию.
Автоматы, противотанковое оружие, мины, каски, форма, награды, сохранившиеся личные вещи солдат – вплоть до зубной щетки, посуды и рюмки. Образ Курляндского котла воссоздают несколько сот экспонатов в стенах музея – кстати, бывшей конторы совхоза.
Часть вооружения имела огромную разрушительную силу: «Немецкие ракеты, русские – первая вакуумная бомба! Очень простая: керосин и TNT — выжигает воздух...»
Все предметы, за редким исключением, являются подлинниками. И ко всем – одинаковое отношение, свободное от политики и идеологических воззрений.
«Здесь минометы – советские, немецкие. Ставлю так: одна сторона, другая сторона. Мне разницы нет. Это как и солдаты: солдат есть солдат — если найден, его надо похоронить по-человечески. Надо относиться к этим делам так: солдат не был виноват, что ему приказывали стрелять. Для этого были большие господа...»
Жизнь местного населения, исковерканная битвой режимов. Две партии, заставившие стрелять латыша в латыша, брата в брата. Таков итог Второй мировой войны для Латвии, о чем наглядно свидетельствует история предков самого Илгвара Бруциса. Во время Первой мировой войны один его дед служил в русской армии латышских частей. А фотографию второго мы видим на стенде, посвященной легионерам.
«В легион объединили. Причины – обида, когда родственников высылали, второе – когда призыв. Это вот повестка: получил бумажку и на ней написано при неявке – по законам военного времени отвечать будешь. Строгие законы».
Посещение музея мы завершаем уже на улице, где в ряд выстроена военная техника, танки ИС-2 и Т-34.
Здесь же отреставрированы окопы и бункер, на поляне выставлен самолет АН-2. На вопрос, почему он назвал свой музей в честь Курземской крепости, Илгвар Бруцис ответил так:
«Названия разные. Русские и немцы называют котлом, латыши — и котел, и крепость, cietums – которая воевала и не сложила оружие, она не была побеждена. Она осталась до 8 мая. Когда получили приказ все сложить — тогда и сложили. Три км отсюда – речка Амула и Имула, там и остановился фронт. 7 мая еще гнали в последнюю атаку, погибли еще люди, а 8 мая утром немец получил приказ, белое полотно — и война кончилась».
