Театралы Артура знают как артиста. Кстати, четыре года назад, будучи актером театра Дайлес, играл в совершенно потрясающей трагикомедии-фарсе Луиджи Лунари «Трое на качелях». А режиссером был Николай Коробов, которого многие помнят по девяностым годам, когда он был артистом тогда еще Русской драмы, однако уже достаточно много лет назад он убыл в Москву, закончил ГИТИС, работал в театре Николая Губенко «Содружество актеров на Таганке». Освежить память о том изумительном спектакле можно здесь.
А вот с «Ричард. Ничего личного» все намного сложнее. Премьера спектакля в Латвийском Национальном театре в постановке Элмара Сенькова вызвала громкий скандал. Напомним — в спектакле фигурируют голая задница, мат на сцене, а также мужские члены в фойе от Кристиана Бректе. А еще — имитация гомосексуального акта, рейв на сцене и в антракте. Часть публики проклинает увиденное, но кое-кто усматривает в этом акцию художественного протеста. Об этом спектакле читайте здесь.
А пока что — несколько вопросов Артуру Дицису.
— Артур, какую роль вы станете выполнять в театре имени Михаила Чехова?
— Я стану писать драматургический материал. Театр носит имя Михаила Чехова — не скажу, что много знал о нем прежде, но когда стал изучать о нем материалы, понял, что это супергениальный человек. Я рад, что этому театру уже 140 лет — на его фоне я пока что зеленый и неопытный, конечно, но надеюсь, что-то получится.
Михаил Чехов два года в тридцатые годы работал в этом театре и увидел в нем суперпотенциал, театр стал местом встречи или столкновения восточной и западной культур. И я уверен, что и сегодня все равно, несмотря на различные сложности, мы можем найти общие ценности и общий язык в искусстве.
— Как вы стали драматургом?
— Это было давно, еще во времена студенчества, когда учился актерскому мастерству в Латвийской академии культуры. И для своих сокурсников надо было написать какой-то кусочек, этюд, фрагмент, который потом переписали в целую пьесу, она называлась «Как трахнуть снеговика».
— Ну вот, уже одним провокационным названием вы вызываете критику многих театралов, чего уж говорить о «Ричарде» в Национальном театре.
— Но этот спектакль, кстати, в Национальном театре до сих пор идет, уже год. Там в театре разные сложные проблемы, но зритель еще есть на этом спектакле, ходит.
— Старшее поколение возмущено!
— И в какой-то степени я могу с вами согласиться! Да, старшее поколение более скептическое.
— Насколько вы знакомы с русской драматургией?
— На самом деле я очень благодарен русской драматургии, с которой я познакомился более пятнадцати лет назад и которой был вдохновлен. Я, уже будучи на последнем курсе, побывал в Москве на фестивале новой драмы «Театр.doc», был такой.
— Да, очень прогрессивный фестиваль, у которого еще в 2015 году отняли сцену — в том числе за показ украинского фильма о Майдане...
— Я тогда никого из его создателей и участников не знал, но были многие — например, ныне знаменитый Иван Вырыпаев там что-то делал, многие другие драматурги (Максим Курочкин) и режиссеры, многие из которых сейчас выехали из России и работают за ее рубежами.
Для меня важно, что это фестиваль документального театра. Например, мне запомнилась пьеса, в которой парни поехали в российский город, в котором строят на заводе «Жигули» (Тольятти. — Прим. Rus.LSM.lv), а тогда как раз был кризис, и работников завода уволили, хотя почти весь город был связан с этим заводом. Совершенно документальный рассказ. И парни поехали в этот город, жили там, разговаривали с бывшими рабочими.
И для меня такой жанр стал своеобразным потрясением, что это не просто классическая пьеса, которую, взял, перечитал, а теперь давайте ставить — это живое переживание.
— То же и со спектаклем о трагической судьбе театра «Скатуве», полностью расстрелянного в Москве в 1938-м?
— Да, это документальный рассказ. И работа над этой пьесой для меня сейчас главный приоритет, все внимание обращено к ней. Потому что уже через месяц пьеса должна быть готова и должны начаться репетиции. Премьера в феврале, как раз в годовщину расстрела труппы. В ролях наряду с артистами театра будут Ивар Калниньш и Мартиньш Вилсонс. Постановщица — Лаура Грозе. И все, что я сейчас читаю, связано с историей московского латышского театра «Скатуве». Узнаю много фактов того времени, которые не знал. Например, как Сталин пришел к абсолютной власти и укреплял эту власть.
Страшная судьба у этого театра! И это только маленький кусочек большой-большой трагедии. И эту пьесу я пишу о том, что художник делает и старается делать свое общество лучше и верит, что по сути своей человек очень эмоционален и интеллигентен. Но очень часто это все завершается очень плохо. Когда он сталкивается с брутальной силой, то эта сила побеждает. Как бы. Я пытаюсь разбираться: художник в результате все же побеждает — или он бессмысленно бьется о стену?
— Ваш любимый современный драматург?
— Ну, много есть, но из всех, наверное, выделю Мартина Макдонаха из Великобритании. Он с молодых лет и до сих пор у меня все-таки один из лучших. Других не берусь назвать.
