Самые важные факты
1. Улманиса не любят и в рижских консервативных кругах
В преддверии выборов Учредительного собрания для Карлиса Улманиса и Латышского крестьянского союза дилеммой становится предвыборная стратегия в Риге. С одной стороны, «локомотивы» списка ЛКС действительно впечатляют — глава Временного правительства Карлис Улманис, главнокомандующий армией Янис Балодис, председатель Народного совета Янис Чаксте и министр иностранных дел Зигфрид Мейеровиц. С такими тяжеловесами голоса рижан гарантировали бы уже аура победителей и волна патриотизма.
Однако руководство ЛКС не уверено, что, заявив собственный список, оно обеспечит гладкий путь к вершине. Часть проблем, конечно, в том, что ЛКС тесно связан с избирателями в регионах. Горожане просто не захотят голосовать за партию, защищающую интересы крестьян. К тому же личность Улманиса порождает риски. Мнение рижских консервативных гражданских кругов об Улманисе — нелестное. Прежде всего, он не свой. Из-за проведенных в изгнании лет ему не удается включиться ни в Рижское латышское общество, ни в какую-либо студенческую корпорацию. Ситуацию ухудшает конфликт с влиятельным главой Рижского латышского общества Андреем Красткалнсом — разногласия начались в январе 1918 года, поскольку оба претендовали на руководство Латышским комитетом помощи.
Еще один небольшой повод для недовольства Улманис дает в момент провозглашения независимости Латвии. В это время для консервативных кругов неприемлемо ни то, как Улманис обходит Латышский временный национальный совет, ни его готовность сотрудничать с социал-демократами. Неприязнь к соцдемам — это не каприз, а ядро политических взглядов латышских консерваторов.
2. Непримиримы к левым идеям
Уже во время революции 1905 года остзейцы стали не единственными, кто с ужасом наблюдает за происходящим. И состоятельные латышские граждане в массе своей отмежевываются от революционеров или даже осуждают их. Отчасти осуждение связано с методами революционной борьбы — стачки, протесты, политические убийства, грабежи, поджог поместий и захват церквей. Значительная причина — радикальные цели революционеров. Большинство латышских состоятельных кругов (как и большая часть остзейцев) поддерживает необходимость умеренных конституционных реформ, а революционеры хотят разрушить весь существующий общественный и экономический порядок. С началом передела собственности латышским домовладельцам и фабрикантам тоже есть что терять — как и остзейским бюргерам и помещикам.
Не считая некоторых неудобств, связанных с законностью, языком и уравнением права голоса, система, существующая на излете царского периода, большинству состоятельных латышских граждан кажется комфортной. Им удается построить успешные карьеры, хорошо зарабатывать и получить признание в обществе. Однако при революционных переменах это все может рухнуть.
Выбранная демократическим путем уже после Февральской революции Рижская дума одинаково не уважает претензии на важность и авторитет ни остзейских, ни латышских богатых кругов.
Если демократия масс связана со снижением статуса, то приход большевиков к власти означает его уничтожение. Это объясняет причины, по которым в 1918 году такие политики, как Фридрих Вейнбергс, считают, что лучший путь дальнейшего развития Латвии — вместе с Германской империей. Именно Вейнбергс — благодаря своей прогерманской ориентации — вместе с Андриевом Ниедрой позднее становится символом предательства национальных интересов латышей. Весной 1918 года, когда реальными вариантами будущего кажутся всего два — создание прогерманского Балтийского герцогства и возвращение в охваченную революцией Россию — Вейнбергс совершенно точно является не единственным, кто поддерживает стремление к Германии.
Ненависть к левым идеям и уверенность в правильности собственной позиции только усиливаются во время режима Стучки. Весной 1919 года рижское латышское мещанство постоянно боится за свою жизнь, часто теряет родных и друзей. И в этом также коренятся причины, по которым многим Ниедра симпатичен. С точки зрения консервативных кругов, именно он 22 мая 1919 года освобождает Ригу от большевиков. Кроме того, Ниедра — в отличие от Улманиса — свой. Он член и Рижского латышского общества, и студенческой корпорации. И именно из этих кругов выходят министры его правительства и высшие чиновники. Когда после Цесисских боев правительство Ниедры разваливается, то и консервативных рижских латышских мещан, которые раньше его поддерживали, оттесняют от власти.
3. Строительство моста
Пусть и оттесненное от национальной политики, группирующееся вокруг Рижского латышского общества мещанство все же сохраняет политическое влияние в Риге. И ясно, что консервативные круги организуют единый блок для голосования. Однако из-за описанных выше причин сомнительно, что это может непосредственно пойти на пользу Улманису и Латышскому крестьянскому союзу. Чтобы найти выход, Улманис обращается к главе Министерства внутренних дел Временного правительства Арведу Бергу. Берг — из состоятельной рижской мещанской семьи, его уважают и в среде корпораций, и в Рижском латышском обществе. Поэтому он идеальный кандидат на роль моста между Улманисом и консервативным рижским мещанством.
Договоренность между Улманисом и Бергом предполагает, что Латышский крестьянский союз не подает в столице свой список на выборы и что Берг организует свой постоянный избирательный список — Группу беспартийных граждан. Но, чтобы увеличить число голосов, которые может получить список Берга, на выборы Латышский крестьянский союз «одалживает» «беспартийным гражданам» своих «локомотивов» — Улманиса, Балодиса и Чаксте. Сделать такой маневр позволяет закон о выборах — он дает возможность кандидатам в разных избирательных округах выступать от разных списков. Таким образом, «беспартийным» гарантированы дополнительные голоса патриотически настроенных рижан, которые в противном случае не голосовали бы за список Рижского латышского общества. И, поскольку лидерам Латышского крестьянского союза избрание уже гарантировано в Видземе, Курземе и Земгале, в Риге за счет их популярности в Учредительное собрание из рижских гражданских кругов проходят менее популярные у широкого общества личности.
4. От автора Сатверсме к ее главному критику
Предвыборная кампания беспартийной группы ясно отражает главные ценности консерваторов. Основной лозунг — «закон и порядок», что легко ассоциировать с работой Берга на посту министра внутренних дел. И именно в 1920 году этот лозунг особенно хорошо резонирует с настроениями консервативных кругов. Каждый день в печати можно прочитать о новых преступлениях, которые совершают бандиты и дезертиры, об актах саботажа — деле рук коммунистов. Второй краеугольный камень — борьба с социал-демократами. В гражданской прессе выборы Учредительного собрания получают статус почти мифической борьбы за душу латышского народа: победу социал-демократов связывают с возвращением революции. И не без оснований эти состоятельные латыши беспокоятся, что контролируемое соцдемами Учредительное собрание может покуситься на их право собственности. В Риге особенно соблазнительны крупные доходные дома, которые радикальное крыло социал-демократов хочет национализировать, чтобы обеспечить лучшее жизненное пространство трудящимся.
В Риге беспартийные граждане получают 22 269 голосов — второй лучший результат после социал-демократов (28 456 голосов). Это дает 6 мест в Учредительном собрании, что в целом является хорошим достижением. С Учредительным собранием и сам Берг переживает звездный час. Талантливый юрист, он активно включается в работу комиссий и помогает сформулировать несколько статей Конституции.
Беспартийная гражданская группа лелеет надежды закрепить свои идеи в основном законе государства. В рамках Учредительного собрания Берг и его соратники хотят утвердить политический порядок с сильной исполнительной властью, во главе которой — выбранный народом президент.
Кроме того, беспартийные граждане вместе с Немецким списком выступают против пересмотра прав собственности и радикальной аграрной реформы. В экономической и социальной политике они твердо защищают соблюдение принципов свободного рынка и противятся попыткам придать Латвии черты государства благосостояния.
Однако политически беспартийным гражданам редко удается достичь желаемого. Форму Конституции определяет то, присоединяются ли политики центра и меньшинства в определенном вопросе к социал-демократам или же к Латышскому крестьянскому союзу, который — в отличие от беспартийных граждан — менее принципиален в защите консервативных идей. Уже в период парламентаризма политическая группа под руководством Берга превращается сперва в Беспартийный национальный центр, а потом в Национальное объединение. Партия получает депутатские места в первых трех созывах Сейма. Видя сложности, к которым приводит политическая раздробленность во время работы первых двух Сейма, Берг усматривает причину в Сатверсме, куда не включены предложенные им идеи. Поэтому уже в конце 20-х годов он начинает писать о необходимости реформы Конституции, выдвигает лозунг «Сатверсме не работает» (Satversme neiet).
5. Политические священники
Но не все консервативные политики готовы присоединиться к списку Берга. Альтернативой Крестьянскому союзу и Бергу себя в 1920 году объявляет Христианская национальная партия, лидеры которой — лютеранские священники Карлис Ирбе и Карлис Волдемар Белдавс, юрист Антон Озолс и врач Густав Рейнхардс. Партия хочет сформировать собственную базу избирателей из протестантов различных конфессий, и свой избирательный список не формирует только в Латгале. Соответственно, и главные лозунги кампании связаны с традиционными ценностями, поощрением общественной морали и защитой интересов состоятельных людей.
Уже с момента основания партия становится объектом жесткой критики изданий всего политического спектра. Левая печать презрительно высказывается о политических пасторах, проводя прямые параллели с Ниедрой. Не менее безжалостны и связанные с Латышским крестьянским союзом издания, которые в христианских националистах видят прямого конкурента за голоса верующих селян. И здесь христианских националистов тесно связывают с образом Ниедры, указывая также на подозрения о связи партии с уже упомянутым Фридрихом Вейнбергом. В печати появляется теория заговора: именно он основал партию, надеясь таким образом вернуть себе политическое влияние.
Несмотря на пересуды противников, христианские националисты попадают в Учредительное собрание и получают 3 места. Лучше всего дела у партии идут в Лиепае, где единодушную поддержку ей оказывают местные баптистские общины. В Учредительном собрании партия внимание в основном обращает на защиту интересов протестантских приходов. В период парламентаризма партию превращают в Христианский национальный союз, который проходит во все 4 созыва Сейма, его члены несколько раз получают министерские портфели в разных правительствах.
Почему это важно: в преддверии единовластия
Высказанная Бергом критика Сатверсме становится предисловием к более позднему нарративу о кризисе парламентаризма — который ловко использует Улманис для оправдания переворота 1934 года.
