КОРОТКО
1. Почему интересен опыт Улдиса Руткасте. Экономист, много лет профессионально анализирующий экономику вообще, и рынок труда в частности, сам прошел (а теперь подал и вторую заявку) курсы в рамках латвийской системы почти бесплатного обучения для взрослых. ►Подробнее
2. Почему сотрудник центробанка пошел учиться на сварщика, если это не нужно для будущей карьеры. Эти знания все равно смогут пойти на пользу экономике, считает он: «Я бы не сказал, что для экономики это выстрел совсем мимо — даже несмотря на то, что я и многие другие, кто ходил со мной на курсы, не планируют трудоустраиваться в этой сфере». ►Подробнее
3. Какие плюсы и минусы этой системы обучения он увидел, посещая занятия. Конкретно сварке учили хорошо. Но есть и слабые преподаватели, и лишние предметы, и нехватка анализа со стороны государства. ►Подробнее
4. Какие перспективы у профессии сварщика, которую Руткасте освоил, и что он советует молодежи. Эта профессия все больше становится нишевой. Наверное, в будущем будут более востребованы знания о том, как программировать сварочных роботов. ►Подробнее
5. Зачем полицейские учатся на электриков и почему государство будет вынуждено оплачивать в том числе и курсы «для хобби». Никогда нельзя знать, кто идет на курс садоводства для собственного удовольствия, а кто решил начать свой бизнес в этой сфере, объясняет Агентство развития образования. ►Подробнее
6. Самые востребованные курсы. ИТ-специальности, бухгалтерия, администрирование, транспорт и логистика, строительство. ►Подробнее
1. Чем интересен опыт экономиста и сварщика
«Могу посоветовать [освоить] газовую сварку. Процесс плавления металла доставляет эстетическое удовольствие, помогает выйти из повседневного ритма», — написал Улдис Руткасте 22 сентября в ходе обсуждения в Twitter осенних курсов профессионального обучения.
В Банке Латвии Руткасте работает с 2002 года, и за это время прошел карьерный путь от экономиста до главы управления, был советником президента БЛ по экономическим вопросам. Среди его рабочих обязанностей — в том числе и анализ макроэкономики и разработка предложений по экономической политики. Последние написанные им (или в соавторстве) статьи — как раз о рынке труда.
Отчасти поэтому опыт Руткасте-сварщика и показался Rus.LSM.lv особенно интересным (ну, кроме первого удивления — зачем банкиру газосварочный аппарат?!). Экономист, много лет профессионально анализирующий экономику вообще, и рынок труда в частности, два года назад сам прошел (а теперь подал и вторую заявку) курсы в рамках латвийской системы обучения взрослых (старше 25 лет), — и по привычке проанализировал, как эта система работает.
Курсы — условно бесплатные, софинансирование из собственного кармана — лишь 5-10% от общей стоимости. Что он советует тем, кто думает стать сварщиком? Что за люди там учатся? И какой смысл Европе и государству финансировать «хобби-образование» уже работающих (в случае самого Руткасте — успешно) в другой профессии людей? Ведь официальная цель семилетного (до конца 2023 года) проекта образования трудоустроенных лиц, на который Социальный фонд ЕС выделил 39,8 миллионов (еще 7 млн платит госбюджет) — «...вовремя предотвратить несоответствие квалификации работника спросу на рынке труда, и способствовать росту конкурентоспособности и производительности труда работника».
Согласимся, вряд ли один из ведущих экономистов Банка Латвии может пожаловаться на несоответствие квалификации.
2. Почему экономист пошел учиться на сварщика, если это не нужно для будущей карьеры
— В моем случае это хобби, «образование по интересам». У меня в гараже есть сварочный аппарат, это как способ отключиться от ежедневной рутины. Ясно, что устраиваться на работу сварщиком я пока не планирую, — рассказал Rus.LSM.lv Руткасте. — Если вспомнить тех, кто учился со мной в группе — там были люди из совершенно разных сфер деятельности. Начиная с профессионалов, у которых за плечами десятки лет опыта, и которые приходят освоить новую технику сварки — и заканчивая людьми из совсем не связанных отраслей, которые «варили» металл на уровне хобби, у себя на даче, в хозяйстве, и хотели улучшить навыки.
— Вы сразу знали, что хотите выучиться именно на сварщика, или выбирали из разных вариантов?
— Сразу знал. К тому моменту я это дело уже успел попробовать, и мне понравилось. Захотелось освоить эту профессию получше, изучить тонкости. Мои курсы начинались в конце 2018 года, экзамен сдавал в начале прошлого года. В группе было около 20 человек. Программа довольно длинная и серьезная, 460 часов, в конце нужно было пройти практику — я ее прошел, честно взяв отпуск на основной работе.
Конечно, в наше время есть Интернет, где сварщики-любители записывают свои видео. Есть видео-лекции по сварке от одного американского технического вуза, которые я смотрел. Но практическая часть, когда реальный человек с опытом приходит и показывает тебе, как это делается правильно — это очень помогает.
— Многие наверняка скажут: ну, конечно, работник Банка Латвии идет на оплачиваемые Европой курсы, чтобы заиметь себе хобби, которое мог бы оплатить сам. И это при том, что программа скорее задумана для тех, чье место на рынке труда не столь благополучно, и кому важно освоить новую профессию или улучшить навыки в нынешней. Что ответите?
— Я бы не сказал, что для экономики это выстрел совсем мимо — даже несмотря на то, что я и многие другие, кто ходил со мной на курсы, не планируют трудоустраиваться в этой сфере. Эти знания все равно смогут пойти на пользу экономике, — например, если кто-то, освоив сварку, решит завести небольшой бизнес в сфере, где это может пригодиться. Я не утверждаю, что скоро сам брошусь что-то такое делать — но какое-то время спустя, если бы мне надоело заниматься экономикой… У меня есть идея, чем еще я бы мог заниматься в жизни, и навыки сварщика там могли бы пригодиться.
А с точки зрения государственной политики скорее стоило бы подумать вот о чем… Этих образовательных этапов уже было довольно много (нынешний, который начнется в ноябре — пятый, — С.П.) — и некоторые моменты стоило бы поменять.
3. Какие плюсы и минусы этой системы обучения он увидел, посещая занятия
— После прохождения этого процесса у меня возникло впечатление, что это скорее такой конвейер: возможности [учиться за европейские деньги] есть — ну, и мы их используем. Но как человеку, который ежедневно занимается анализом экономики, мне кажется правильным после каждого этапа этой программы анализировать, где там успехи и где неудачи. Где просятся улучшения. Кажется, такого серьезного анализа у нас не делалось, — заметил Руткасте. — Я подумал об этом, когда пару недель назад мы в Банке Латвии дискутировали о плане исследований на будущий год: было бы хорошо получить от VIAA (организатор программы, Valsts izglītības attīstības aģentūra — Госагентство развития образования, — С.П.) анонимизированные данные о людях, которые прошли через эти учебные программы, и попытаться объединить их с данными СГД о достижениях этих людей на рынке труда. Поменяли ли они работу? Изменилась ли их зарплата? Попытаться понять, какой там общий эффект. Были ли программы — или учебные заведения, — которые систематически давали лучшие результаты. Или наоборот — где результаты худшие. Это была бы полезная информация, чтобы в будущем максимизировать пользу для экономики.
— Было бы важно понять, какая часть идет на курсы для карьеры, а какая — для личного хобби?
— Конечно, и в этом направлении есть, что улучшать. В то же время я верю, что со временем хобби может эволюционировать, и превратиться в бизнес-идею. Сейчас мне трудно сказать, работает ли это так на практике. Когда общались с людьми в моей группе, многие говорили: нет, у меня [газосварка] с работой никак не связана, и не будет. Но я все же думаю, что в будущем мог бы сделать какой-то свой побочный бизнес в этой сфере. Если в некоторых случаях это так работает, то для экономики был бы позитивный эффект, даже несмотря на то, что это не меняет мой статус на рынке труда здесь и сейчас.
У нас в группе это деление было примерно 50 на 50: полгруппы говорили, что у них это хобби, еще половина — для работы в разных отраслях. Были люди из транспортной отрасли, которые занимаются техническим обслуживанием машин. Был человек из службы медицинской «неотложки», помогает обслуживать техническую базу. Довольно много таких, кому это может пригодиться в работе.
— Какие еще минусы программы увидели на своем опыте?
Говоря о структуре курсов — некоторые вещи мне показались ненужными: например, психология. Отдельные преподаватели показались не вполне компетентными. Но что касается собственно газосварки — там, на мой взгляд, все было в порядке. Преподаватель был с очень большим опытом, много десятилетий в профессии. Не знаю, было ли у него высшее образование, но в технологиях сварки он разбирается хорошо, шапку долой.
Но что можно улучшить — стоило бы больше привлекать предприятия, которые работают в этом бизнесе. Чтобы во время учебы кто-то из предприятий пришел и рассказал, как это работает на практике, какие ошибки в сварке бывают, хорошие и плохие примеры. То же с организацией практики в конце курса — если бы было сотрудничество с компаниями, которые могли бы брать людей к себе... У нас же было так, что искать [место практики] нужно было самим. Если сам не мог найти — ну, тогда школа обещала подключиться и помочь. У меня с этим проблем не было: в кругу моих знакомых есть владелец металлообрабатывающей мастерской. Но, думаю, этот момент стоило бы доработать.
Что еще стоит улучшить: контроль со стороны государственных структур — в основном за посещаемостью: смотрят, пришел ли ты на занятия. На мой взгляд, VIAA стоило бы контролировать и содержание: нанять экспертов, которые приходили бы иногда посидеть, оценить содержание, насколько оно качественное.
В конце курсов агентство прислало выпускникам анкеты-опросники о процессе обучения. Как бы для галочки обратную связь собирают. Анкета очень-очень простая. А мне хотелось дать информацию глубже и шире, чтобы помочь этот учебный процесс в будущем улучшить.
4. Какие перспективы у профессии сварщика, и что посоветовать молодежи.
— После общения с людьми из этой сферы у меня сложилось впечатление, что в Латвии процесс сварки не столь производительный и развитый, и местный уровень зарплат все еще невысок, — рассказал Руткасте. — Многие сварщики, которые работали за рубежом, говорили, что там их зарплаты были в 3-4 раза выше.
— Уточним: латвийский уровень — это в среднем 1-1,5 тысячи евро в месяц?
— Примерно так. Но одно дело — уметь приварить деталь, и другое — приварить качественно и красиво. Шкала зарплат сильно отличается в зависимости от твоих умений. Тот, кто заканчивает такие курсы, и намерен с нуля строить в этой сфере карьеру — ясно, что на первом рабочем месте ему доверят задания, которые не являются критически важными. И зарплата поначалу будет сравнительно небольшой. В сварке навыки приходят только с опытом. Если опыта нет — ты вроде все понимаешь, знаешь, как надо делать, и пробуешь... но так хорошо еще не выходит. Как мне говорили сварщики, которые отработали в профессии по многу лет — ты должен поработать год, чтобы твой шов получался качественным.
А что касается перспектив, в западном мире очень распространилась автоматизация, и ручной труд сварщика становится менее востребован. Думаю, эта профессия все больше становится нишевой: если ты действительно очень хороший сварщик, — сможешь продолжать работать, и, возможно, хорошо зарабатывать в каких-то нишах, где автоматизация экономически не оправдана. Это не будет массовой профессией. Наверное, в будущем будут более востребованы знания о том, как программировать сварочных роботов.
Учитывая это, мне кажется, свободная ниша в образовании — организовать курсы для руководителей или владельцев этого бизнеса, и учить их именно тому, как их бизнес можно автоматизировать, сделать более продуктивным, современным. Это было бы очень полезно для латвийской экономики. В Латвии не очень развиты не только навыки работников, но и и навыки руководителей. Два года назад в Банке Латвии была конференция как раз про вопросы автоматизации, и там один из выводов был таким: несмотря на то, что автоматизация существенно повышает эффективность бизнеса, редко какой бизнес в Латвии внедряет ее в свои бизнес-процессы. И это так в основном из-за менеджмента: даже если бы он и хотел — он не знает, с чего ему начать. Эта сфера для образования была бы весьма перспективной.
— С освоения какой технологии сварки лучше начать новичку, который решил зарабатывать этим на жизнь?
Работа сварщика многими воспринимается упрощенно: мол, взял в руки аппарат — и вперед. На самом деле все не так просто. Ты должен знать о материалах и их особенностях, о разных технологиях… Эти вещи сегодня существенно развились. Если мы говорим о молодежи, которая думает о будущем, я бы советовал учиться работе с автоматическим, роботизированным оборудованием, как его программировать. Но при этом ты должен понимать и как устроен сам процесс сварки, знать особенности материалов, — поэтому такие курсы тоже полезны.
Чисто практически, в автосервисе и металлообрабатывающей мастерской MIG-MAG — самая ходовая технология, с полуавтоматизированным оборудованием и более высокой производительностью. TIG — больше для тонких-аккуратных работ, когда нужно сварить красиво. У каждого варианта своя специфика, но будущее все же за автоматизацией. (Подробнее о разных технологиях сварки можно прочитать, например, тут.)
5. Зачем полицейские учатся на электриков и почему государство оплачивает в том числе и «курсы-хобби»
На вопросы Rus.LSM.lv ответила Элина Пурмале-Баумане, директор департамента проектов профессионального образования VIAA.
О «хобби»: «На пятый этап образовательного проекта мы получили очень много заявок — почти 29 тысяч от 20 тысяч лиц (один человек может подать несколько заявок на разные курсы. — С.П.). Из них 8 тысяч заявок — именно на освоение профессии. Не хотела бы соглашаться, что многие используют эту возможность ради хобби: это обучение не сравнить с программами, которые длятся один-два или три месяца. Чтобы освоить профессию и завершить программу, нужен как минимум год... Разве газосварка (недоверчиво) может быть увлечением или хобби?
И как понять, кому что не может понадобиться для работы? Например, цифровые навыки или предпринимательство — это важно в любой отрасли. Как оценить, кому эти навыки нужны, а кому нет? И даже если успешный профессионал из ИТ вдруг идет учиться на садовода — а если он хочет дополнительно открыть микропредприятие, делать что-то еще? Это же хорошо. Мы не можем проводить такой скрининг [претендентов]. Очень много “универсальных” профессиональных навыков, которые важны везде, в разных отраслях».
Про «упреждающую» переквалификацию: «Были примеры, когда люди работают в полиции, и у них через год-два — пенсия по выслуге лет. Они понимают, что самое время освоить новую профессию. Такую возможность очень широко использовали в Даугавпилсе — [полицейские] учились на электриков, сварщиков. И речь не о том, что уже завтра они уйдут и начнут работать сварщиками. Они завершают свою работу в нынешней профессии — и в будущем планируют работать [в новой]. Ведь эта возможность получить образование [почти бесплатно] — не вечная: срок проекта сейчас продлен до конца 2023 года. И люди ее используют сейчас, чтобы начать работать в новой сфере позже».
Про контроль качества обучения: «Чтобы [получить право] предлагать такие программы, любое образовательное учреждение проходит через фильтр. Во-первых, программа должна быть лицензирована. Второе — все программы, дающие профессию, должны быть аккредитованы, чтобы люди получили признаваемый государством документ о профессиональной квалификации. В ходе аккредитации оцениваются педагоги, их компетентность, материальная база учреждения — только тогда эти программы предлагаются на наших курсах.
Если у нас есть сигналы, что там что-то не в порядке — мы связываемся с Госслужбой качества образования, и та присылает комиссию отраслевых экспертов для проверки. И мы, конечно, оцениваем посещаемость, это важно. Даже если кто-то год ходил на курсы, осваивал профессию, но не сдал экзамен — образовательное учреждение за него финансирования не получит. Поэтому там сами заинтересованы обеспечить качественный процесс, чтобы все закончили».
Про знания без «бумажки»: «Если человек записался на курсы, ходил, но не закончил — ему не придется возвращать европейские и госфинансирование. Но повторно записаться на курсы он может только через 6 месяцев. Наверное, некоторые используют эту возможность недобросовестно: считают, что полученные знания важнее “бумажки”, и на экзамен не идут вовсе. Ждут 6 месяцев, и поступают уже на другую программу — и снова та же история (согласно правилам проекта, есть лимит: один человек за все время работы программы может закончить максимум 2 разных курса. То есть, тот кто фактически проучился, но на экзамен не пришел, по сути, этот лимит может обойти — С.П.). Такие и правда есть. Не скажу, что очень много — примерно 10%. Так и говорят: нам не нужен документ, нужны знания. И это, конечно, не те, у кого низкий уровень образования. Мы теперь думаем этих людей отсеять, и больше не давать им такую возможность: например, если видим, что человек уже дважды прошел курсы, и просто не сдавал экзамены».
Про практику: «Образовательное учреждения обязано обеспечить место практики, но учащийся и сам может найти для себя такое место, если хочет. В итоге соотношение там примерно половина на половину. Допустим, я учусь на программе длительностью в 960 часов, из которых 720 часов — учеба, и 240 — практика. Если учусь в Риге, а живу в Саласпилсе — вероятно, захочу найти место для практики ближе к месту жительства. Мы, конечно, призываем образовательные учреждения сотрудничать с разными работодателями, создавать сеть, чтобы было больше мест для учащихся. Но пока не было ни одного случая, когда учащийся не получил бы место для практики.
6. Самые востребованные курсы, на которые идут больше всего.
«За все эти годы самый большой интерес всегда был к сфере цифровых навыков — эти программы для отрасли ИТ всегда в топе, — рассказала Rus.Lsm.lv Элина Пурмале-Баумане. — Конкретно, самые популярные курсы — анализ данных и подготовка отчетов, цифровой маркетинг, управление качеством на предприятии, создание Интернет-сайтов, программирование, защита личных данных, ИТ-безопасность, и так далее. Это те умения, которые на рынке труда сейчас наиболее актуальны.
Это не обязательно означает, что люди меняют рабочее место или профессию — иногда они просто повышают свой уровень знаний, чтобы лучше выполнять свои рабочие обязанности. Я не могу вам сказать, как это отразилось на их уровне доходов — к сожалению, у нас нет доступа к таким чувствительным данным. Но в опросах люди отвечают, что цифровые навыки были для них необходимы. Это мы предварительно видим и по пятому этапу проекта: больше всего заявок — опять на цифровые навыки. Следующая крупнейшая группа — блок ведения бизнеса: финансы, бухгалтерия и администрирование. И далее идут традиционно востребованные у нас отрасли: транспорт и логистика, строительство».
Про опрос для галочки: «Тот опрос, который вы упоминаете — такой формальный — его от нас требует Европа, и нам эти данные нужно предоставить. Также мы проводим свой собственный опрос, гораздо более широкий. Но полтора года назад (когда сдавал экзамен Улдис Руткасте, — С.П.) свое собственное широкое анкетирование мы еще не проводили».
Про тех, у кого не было профессии: «Нам в проекте очень важно привлечь людей с низким уровнем образования — таковым считается основное или общее [без освоенной профессии] среднее образование, законченное или нет. На данный момент в проекте уже участвовали более 5 тысяч лиц с низким уровнем образования. В большинстве своем эти люди использовали возможность именно освоить профессию — у них ведь не было никакой. Опрашивая этих людей после окончания обучения, мы видим, что большинство ищет работу по той новой профессии, которую они освоили. Значительная часть этих людей — не скажу точно, какая, — во время квалификационного экзамена уже имеет предложение остаться работать на том же предприятии, где они проходили практику».
