«Точно отправлюсь в Kuriņš в костюме в оранжевую и черную полоску. Кого еще не пустят? Геев? Негров? Посмотрим», — написал в Twitter ветеран рекламной индустрии Эрик Стендзениекс. С другой стороны, многие пользователи соцсетей уверены, что владелец вправе решать, кого не пускать в свое заведение, — есть же заведения, куда не пускают без галстука и костюма.
Владелец заведения, бывший депутат Юрмальской думы Арнис Абелитис (от партии Tev, Jūrmalai), заявил в сети Facebook, что никогда не делил гостей по признакам расы, национальности, религии или политической принадлежности. Но георгиевскую ленточку он считает «символикой агрессоров и террористов» в контексте событий 2014 года на Украине, — «и непонятно, как многие пытаются связать георгиевскую ленточку с праздником победы 9 мая, к которому она не имеет никакого отношения».
Несмотря на дискуссии о том, стоит ли законодательно запретить ношение оранжево-черной ленточки на публичных мероприятиях, парламент такое решение пока не принял. О том, кого могут, а кого не могут не пускать владельцы частных заведений, согласно латвийскому и европейскому законодательству, Lsm.lv расспросил работающего в Европарламенте латвийского юриста Алексея Димитрова.
— Имеет ли хозяин ресторана или другого публичного заведения решать, кого не пускать?
— Юридически этот вопрос регулирует Закон о защите прав потребителей (ЗОЗПП). Там написано, на каких основаниях дискриминировать нельзя: это пол, этническое происхождение, раса и инвалидность. По таким случаям никаких споров нет — на этих основаниях клиенту отказать нельзя.
При этом в Сатверсме запрет на дискриминацию оговорен шире. Почему в ЗОЗПП этот перечень уже? Когда после вступления в ЕС нужно было перенимать европейские директивы, я был в рабочей группе, которая разрабатывала это латвийское законодательство, и мы предлагали, чтобы запрет дискриминации охватывал все основания, вытекающие из Сатверсме — например, политические убеждения, образование, состояние здоровья. Но, поскольку ЕС требовал только тот минимум, который был в европейских директивах, в парламенте «расширенный список» не поддержали. Так в законе о защите прав потребителей остались только пол, этническое происхождение, раса и инвалидность.
По этим основаниям запрещена и прямая, и косвенная дискриминация. Например, если бы владелец заведения сказал, что запрещен вход тем, кто не говорит на латышском языке без акцента — тогда, хоть формально речь об акценте, а не об этническом происхождении, были бы основания говорить, что это косвенный запрет на основании этнического происхождения. Но в случае с георгиевской ленточкой это, естественно, не работает, потому что с ней могут ходить люди любой национальности. Таким образом, напрямую запрет на дискриминацию в понимании ЗОЗПП тут не нарушен.
Но, например, из Сатверсме мы выводим запрет на дискриминацию (91-я статья запрещает любую дискриминацию) в том числе и по признаку политических взглядов. И тут есть очень спорный вопрос, по которому юристы очень давно расходятся в мнениях: насколько запрет дискриминации в конституции регулирует взаимоотношения частных лиц. То есть, нет спора, что государственные органы не могут дискриминировать, допустим, по политическим убеждениям. Но насколько этот запрет действует и в частно-правовых отношениях, в которые люди вступают без государства
Устойчивой судебной практики в Латвии на этот счет нет. Поэтому, если бы кто-то подал в суд, заявив, что нарушен запрет дискриминации по политическим убеждениям, с которыми связана эта символика, получилось бы интересное судебное дело о том, насколько конституционный запрет действует между частными лицами. Скорее всего такой иск дошел бы и до конституционного суда. Но в данный момент в латвийском праве этот вопрос не имеет четкого разрешения.
— Есть ли связь между георгиевской ленточкой и политическими убеждениями?
— Думаю, что да. Если представить, что какой-то человек считает, что ленточка — это часть его политических убеждений, например, в поддержке внешней политики России, — тогда да, это часть политических убеждений. Я с такими убеждениями не согласен, но считать это политическими убеждениями можно. И от самого человека зависит, насколько он перед судом может эту связь обосновать. При этом я не вижу там никакой этнической, расовой или лингвистической коннотации (значения — Lsm.lv), а вот политические или философские убеждения — этот аргумент имел бы право на жизнь.
Но, поскольку в ЗОЗПП такая дискриминация напрямую не запрещена, тут возникает вопрос: насколько вообще это (не)допустимо при общении частных индивидуумов. Например, я сдаю квартиру: могу ли я отказать человеку на том основании, что мне не нравятся его политические взгляды? На основании расы или этнического происхождения я не могу отказать. Тут все четко урегулировано.
— Реплика о том, можно ли не пускать в ресторан негров, автоматически снимается, — закон это запрещает.
— Да. Этот вопрос четко оговорен в ЗОЗПП. Если бы хозяин написал на дверях, что не обслуживает инвалидов или темнокожих, — он бы нарушил запрет дискриминации. За это есть и административный штраф, и уголовная ответственность.
— Реплика о том, может ли хозяин не пускать в свое заведение геев. Например, хозяин — гомофоб, а в ресторан пришли люди с символикой цветов радуги. Прямого запрета на такую дискриминацию ведь нет?
— Да. Тут мы снова сталкиваемся с той же дилеммой: поскольку напрямую запрет дискриминации геев в ЗОЗПП не прописан, возникает юридический спор, можно ли тот общий запрет дискриминации, который проистекает из конституции, распространить на частно-правовые отношения. Можно ли не впустить геев в магазин, в ресторан, в ночной клуб — эти вещи напрямую не оговорены. Потому что они не оговорены в европейском законодательстве. Если бы была соответствующая европейская директива, тогда пришлось бы ее внедрять в национальное законодательство, и скорее всего тогда изменили бы ЗОЗПП. Проект такой директивы есть, но он уже с 2008 года рассматривается между странами ЕС, но нет единогласия, чтобы его принять. Такие акты в ЕС принимаются по принципу единогласия.
— Вопросы дискриминации секс-меньшинств в формате потребительского рынка в европейских судах не рассматривались?
— В Суде ЕС в Люксембурге — нет. Потому что нет единого европейского законодательства. Были иски, которые связаны с занятостью – потому что есть директива о запрете дискриминации по сексуальной ориентации в области занятости. А в области доступа к товарам и услугам такого не было, так как эта сфера не урегулирована.
Теоретически такой спор может дойти до Европейского суда по правам человека, но туда нельзя обратиться напрямую против другого индивида, частного лица. Там рассматривается, насколько государство эффективно защищает людей, которые столкнулись с дискриминацией. Можно предположить, что, если бы латвийский суд сказал, что этот запрет на дискриминацию относится только к государству, а не к отношениям частных индивидов, жертва дискриминации могла бы обратиться в Европейский суд по правам человека, и судиться с государством, которое не выполнило свои обязанности эффективно защищать от дискриминации.
— О дискриминации по политическим мотивам. Предположим, хозяин бара не любит «Согласие» или Национальное объединение, и к нему приходит клиент с партийной символикой на груди. Получается, право хозяина отказать такому клиенту в обслуживании — это «серая зона» в правовом поле?
— Да. В законе это напрямую не урегулировано. Юристы не могут однозначно сказать, что это разрешено или запрещено. Один судья может сказать, что напрямую в ЗОЗПП это не запрещено, но у нас есть общий запрет дискриминации в конституции. А другой скажет, что конституционный запрет касается только государства, а не отношений частных лиц. По сути, пока не будет дела, которое дойдет до конституционного суда, будет этот момент неопределенности.
Но, даже если бы в ЗОЗПП был такой конкретный запрет, на практике были бы более и менее подозрительные основания для дискриминации. Более подозрительные — случаи с полом, расой, инвалидностью, этническим происхождением — оставляли бы суду меньше возможностей оправдать нарушителя закона, сославшись на некие обстоятельства. Запрет на дискриминацию по политическим убеждениям считается менее подозрительным, и у суда было бы больше свободы в принятии решения.
— Владелец юрмальского ресторана мотивировал свое поведение тем, что этот символ связан с агрессией России на Украине. Это политический фактор?
— В принципе, да. То, что он в качестве варианта предложил снять ленточку — это интересный момент. Допустим, побили человека, который ходил с радужным флагом. Линия защиты может быть в том, что виновный не знал, какой ориентации был пострадавший, и нет оснований говорить об отягчающих обстоятельствах. Мол, побил не потому что гей, а по другим соображениям, не связанным с сексуальной ориентацией. Но на этот счет в юриспруденции есть так называемая «концепция ассоциации», которая говорит, что запрещена дискриминация не только напрямую — например, потому что гей, но и косвенно, — тех, кто с геями ассоциируется, например, носит радужный флаг, или защищает права геев. По этой концепции, человек может быть какой угодно ориентации, но если его дискриминируют или преследуют за то, что он защищает права геев – это то же самое, что дискриминация или преследование из-за сексуальной ориентации. В случае с ленточкой может быть применен такой подход: даже если дело не в политических взглядах человека, а только в ленточке — если ему говорят эту ленточку снять, это все равно, что дискриминировать по политическим убеждениям.
— Предугадать, что решил бы суд, сложно?
— Да. Это вызвало бы большие споры. С одной стороны, владелец заведения имеет право на собственность, которое предполагает право устанавливать свои условия коммерческой деятельности. Также он имеет право на свои политические убеждения. С другой стороны, это может быть вопрос дискриминации по политическим убеждениям, и право на свободу выражать свои убеждения, при том, что этот символ в Латвии не запрещен. Насколько конституционные принципы применимы к таким отношениям двух индивидуумов —это в юриспруденции вопрос сложный.
— Один из прозвучавших аргументов был о том, что в некоторые заведения не пускают без галстука и костюма. По закону это можно?
— Можно, с одной оговоркой — если это требование не относится к женщинам. Иначе это была бы косвенная дискриминация женщин: все же галстук — в основном предмет мужского гардероба. Тогда было бы основания считать, что владелец заведения хочет пускать только мужчин, что входит в противоречие с ЗОЗПП.
Также нарушение законодательства было бы в случае совершенно запретных требований. Гипотетически, если бы хозяин заведения впускал бы посетителей только в голом виде – это бы противоречило запрету на хулиганство и пренебрежение нормами общественной морали. А, например, требование приходить в чистой одежде никого не дискриминирует.
