Ещё в самом начале своего правления, выступая перед депутатами российского парламента Путин назвал распад Советского Союза "величайшей геополитической катастрофой XX века". Тогда некоторые недоумевали: а разве такой катастрофой была не Вторая Мировая Война? Потом забыли. Решили, что это были только слова. Ну, мало ли кто что сказал? Может быть, человек просто констатировал факт? Теперь-то понятно, что не просто констатировал. Скорее другое, высказал своё несогласие с этим фактом.
Один московский знакомый, человек весьма практичный, из крестьянской семьи, многие поколения которой вели хозяйство в Рязанской области, пока товарищ Сталин не отправил главу семейства на стройки социализма за то, что тот не поторопился вступить в колхоз, говорит: "Это последний шанс вернуть Крым, потому что это – наша земля". Что значит "наша"? Кому "вернуть"? Такими вопросами потомок рязанских "кулаков" не задаётся. "Наша" – и точка. Для него, как и для многих (к сожалению, очень многих) в России, события осени 1991 года остались не понятыми. И до сих пор даже от вполне образованных, обладателей учёных степеней, которые успели за последние 23 года побывать за границами, но и пожить там, можно услышать сакраментальное: "Какую страну потеряли". И опять же, что значит: "потеряли". Она что была в кармане?
Россия и теперь, в современных границах, самая большая по площади страна мира. Настолько большая, что съездить из одного её конца в другой дороже, чем на другой континент. "В Петропавловске Камчатском полночь". Так говорили по радио, когда раз в сутки передавались сигналы точного времени. Передавались со вполне утилитарной целью, другого способа настроить часы тогда не существовало. Так вот, по Москве это было в три часа дня. И уж государственную принадлежность Петропавловска со всей Камчаткой никто никогда не оспаривал. Это была Россия и при царях. А есть ещё огромная Сибирь, Урал, Северный Кавказ, наконец, где местные жители, к слову, не говорят: "Поехал в Москву" или ещё куда, говорят: "Поехал в Россию". Как будто они уже и не в России живут. Но и об этом мало кто знает, а кто знает, не обращает внимания. Да ладно, это они по-русски плохо говорят.
Но вся эта Сибирь, весь Дальний Восток с Камчаткой и Сахалином, как будто не существуют. Для жителей Европейской части России важно то, что здесь, рядом. Тот же Крым, куда ездили в детстве, сохранив очень тёплые воспоминания, во-первых потому что в детстве не замечаешь грязных пляжей, не думаешь, про "удобства" во дворе, от детства, ведь, как правило, остаётся только хорошее. А, во-вторых, другого мы тогда и не видели, и "удобства" во дворе у многих были даже дома. И если Юрмалу ещё можно представить "заграницей", потому что и в советское время она некоторыми так и воспринималась, что-то вроде Болгарии, только за 15 рублей на поезде и без парткома-профкома для разрешения на выезд, представить, что Крым, да и вся Украина – это другое государство многие не могут до сих пор.
Конечно, можно сказать, что всё это – эмоции. Верно. Другое дело, что эмоции имеют свойство затмевать остальные чувства и даже разум. Заявление Путина о "величайшей катастрофе" тоже казалось просто эмоциональным. И "защищая" братьев-славян царь Николай сто лет назад объявил войну Германии. Где теперь этот царь, и где эти братья?
