Именно амбиции этих двух лидеров стали причиной не только гибели российского летчика. И хотя аналогия с Карибским кризисом, проведенная некоторыми комментаторами, выглядит натянутой, ситуация сложилась очень даже серьезная. Российский военный самолет сбит в чужом небе, да не просто другим самолетом, а самолетом с опознавательными знаками страны – члена НАТО.
Драматизма добавили и российские власти.
У части политиков, особенно из числа депутатов Государственной Думы, буквально случилась истерика.
Московская полиция, весьма оперативно реагирующая на несанкционированные акции оппозиции, не обратила ни малейшего внимания на толпу у посольства Турции, даже когда из этой толпы в окна посольства полетели камни. Разрыв, по меньшей мере, экономических отношений с одним из ведущих торговых партнеров России стал неминуем. Турецкие овощи и фрукты, пользующиеся немалым спросом, вскоре исчезнут с прилавков магазинов. Любители пляжного отдыха лишатся очередного теплого моря, туристические агентства уже получили соответствующее указание. Наконец, турецкий бизнес покинет Россию, а с ним и солидные инвестиции.
И хорошо хоть в Кремле решили не прислушиваться к безумным предложениям депутатов, и не доводить дело до военного конфликта. Участие Турции в НАТО явно сделало свое дело.
Между тем, 24 ноября над сирийско-турецкой границей случилось то, что просто не могло не случиться рано или поздно. И дело не в том, что российские самолеты за все время активных действий в Сирии уже не раз вторгались (вольно или невольно) в воздушное пространство Турции. Эта страна с самого начала была против российского вмешательства в Сирии не только потому, что Москва приняла в этом конфликте сторону президента Башира Асада. Хотя и это обстоятельство имело существенное значение. Все-таки, в конфликте Асада с оппозицией официальная Анкара была на стороне последней. Но не менее важным было и отношение Турции к своему южному соседу, и роль, которую давно уже примеряет на себя президент Реджеп Эрдоган.
Многое станет понятным, если внимательно взглянуть на географическую карту. Лучше всего, столетней давности, на которой территория Сирии, равно как Ирака, Иордании и Аравийского полуострова, окрашены в «турецкие» цвета.
Хотя с тех пор утекло много воды, с появлением Реджепа Эрдогана на вершине турецкого политического Олимпа эта история перестала быть просто историей.
Предшественники Эрдогана, начиная с Мустафы Кемаля Ататюрка, строили, прежде всего, национальное государство, отвечающее критериям современного мира. Строительство не всегда шло успешно, но общий вектор оставался неизменным. Эрдоган оказался человеком несколько иного склада.
Подобно Владимиру Путину, которому слишком часто снится Советский Союз вперемешку с Российской империей, ему тоже мерещится империя.
Османская, пусть и в несколько осовремененном виде некоего межгосударственного объединения, но с Турцией во главе. Потому к любому вмешательству третьих стран в судьбу соседей он воспринимает болезненно. И Сирии это касается в первую очередь.
Приграничные с Турцией районы этой страны населены сирийскими туркменами или туркманами, как иногда называют этот народ в русскоязычной литературе, чтобы не путать с жителями нынешнего Туркменистана. Официальная Анкара считает их этнической группой турок. Они и правда говорят на языке очень близком турецкому и происходят от одного из тюркских племен. Когда в Сирии вспыхнула гражданская война, туркмены-туркманы присоединились к противникам правительства Башира Асада. Их вооруженные формирования регулярно получали поддержку из Турции, причем не только моральную.
Наконец, раскол в Сирии произошел не только по политическим, но и религиозным мотивам. Основу оппозиции президенту-алавиту составляют сунниты, к которым относится и жители приграничья. В свою очередь Эрдоган, куда более религиозный, чем многие из его предшественников, не говоря уже об атеисте Ататюрке, видит себя, помимо всего прочего, лидером суннитского мира, каким был когда-то османский султан, по совместительству халиф – повелитель правоверных.
Иными словами, Сирия для Турции, пусть и не буквально то же самое, что Украина для России, но нечто подобное. И в этом контексте приграничные территории вполне можно уподобить Донбассу.
Нетрудно представить, как бы отреагировал Путин, если бы для подавления мятежа в Донбассе Украина пригласила иностранную армию.
Кремль в очередной раз просчитался, возможно, полагая, что турки стерпят нарушение воздушных границ, как терпели до сих пор другие страны, в том числе и входящие в НАТО. Или не станут реагировать, поскольку для Турции так называемое Исламское государство – враг не меньший, чем режим Башира Асада. Но турки внимательно следили не только за своими границами. Вопрос, зачем Су-24 летал над позициями вооруженных формирований сирийских туркменов так и остался без ответа. Точнее, ответ не решились озвучить.
Похоже и правда, в искусстве делать друзей врагами России действительно нет равных.
