Перед нами не просто официант, но - лакей, и эта «должность» в спектакле и в самом тексте Шмелева прописывается особенно. Лакей - это уничижительное понятие, а все-таки... профессия. Быть услужливым, предупредительным и умеющим предугадать следующее желание дорогого клиента. И этот образ артист Гроссман (он же автор инсценировки и режиссер спектакля) «вычерчивает» отлично, со всеми изгибами тела и необходимой суетой.
А «за кулисами» всего этого, то есть прямо перед зрителями в малом зале - монолог несчастного уставшего человека, у которого много своих проблем (там и сын революционер, и сопутствующие обыски, да и вообще). С самого начала я так и настроился, что это парафраз на тему «маленького человека», гениально воспетого еще за сто лет до Шмелева Гоголем в «Шинели», тем более, что в данном случае герой Гроссмана внешне очень даже похож на того самого Башмачкина.
Текст Шмелева, однако, намного более глубокий по тематике и ответвлениям, чем просто вечный рассказ о «маленьком человеке». Не случайно Томас Манн в начале 1930-х выдвигал Шмелева именно за это произведение на Нобелевскую премию (получил в результате Иван Бунин, «подвинув» заодно и великого Куприна). Поскольку в «Человеке и ресторане» есть еще и более глобальная тема духовных страданий, поисков и решений.
Кстати, вот решение - когда лакей-официант находит после шумного приема, устроенного владельцем заводов, в ресторане 500 рублей, а это годовое жалованье нашего героя. Тут и зритель явно думает про себя: вернул бы он на месте героя или нет? Подарок с неба это или же испытание на честность? Поймал себя на мысли, что я бы лично не вернул - у миллионера еще много таких бумажек, а такой подарок от Всевышнего раз в жизни бывает. «Лови момент!». Скороходов - возвращает. И тем самым ломает весь «простой» сюжет.
Вот он, Человек! Не просто носитель ресторанного звания (в прежней России официантов звали просто – «человек»), а истинный маленький Человек с большой душой.
Так что хотелось бы сказать еще - давайте забудем, что спектакль во многом посвящен великому артисту и режиссеру, чье имя сейчас носит Рижский Русский театр. Ведь Михаил Чехов в 1927-м играл эту же роль в фильме Протазанова «Человек из ресторана». И неизвестно, как Чехов (он все равно, кстати, через пару лет эмигрировал - сперва в Ригу, потом в Берлин и США), но Шмелев этой постановкой был страшно недоволен, поскольку замечательнейший Протазанов был потрясающим режиссером, но провел только одну важную линию повести и она была вполне в рамках уже оформляющейся сталинской советской идеологии - как раз история о «маленьком человеке». Которого нещадно эксплуатирует капитализм. Хотя не думаю, что так уж плохо жилось «маленькому» Скороходову, все же служил в таком славном ресторане! Десятку чаевых за вечер имел, можно жить.
Мне понравилось, что Вадим Гроссман в своей постановке все же выделяет еще одну важную линию - это умение подняться после падения. В данном случае спектакль и начинается с падения - официант спешит с подносом к клиенту, спотыкается о порожек и слышит: «Пшшшел вон! Ты уволен!». Завершается все тем, что наш герой поднимется с колен и вернется, как ни крути, к любимому делу. И все будет, кажется, хорошо.
Еще понравилось, что, хотя на сцене всего один герой, тут масса задействованных за кулисами театра и жизни деятелей. Помимо режиссера здесь целая творческая команда: сценограф Никита Воронин, хореограф Артур Скутельский, аранжировщик Родион Кузьмин, консультант по костюмам Валентина Зачиняева, мастер по свету Максим Устимов, ассистент режиссера Наталия Щеглова, помощник режиссера Людмила Витиня, мастер по звуку Марина Ильина/Эдгарс Гултниекс. Да, и главное: тут множество голосов, звучащих за кулисами в записи и изображающих других героев повести.
Итак, Луша, жена Скороходова - Екатерина Фролова, Колюшка, сын Скороходова - Никита Осипов, Наташа, дочь Скороходова - Наталия Щеглова, заведующий конторы «Бут и Брот», жених Наташи - Анатолий Фечин, Штросс, директор ресторана - Дмитрий Палеес, Игнатий Елисеевич, метрдотель - Олег Тетерин, Икоркин, председатель профсоюза официантов - Александр Маликов, господин Капулади, дирижёр из Вены - Евгений Черкес, посетители, он и она — Виталий Яковлев и Наталия Живец, Гущин, всесветный миллионер - Александр Федяев, Глотанов Антон Степанович, адвокат - Алексей Коргин, Иван Николаевич Карасёв, миллионер, коммерции советник - Иван Стрельцов, купец-старик — Игорь Чернявский, купец помоложе - Родион Кузьмин, «француженки на десерт» - Елена Сигова, Ольга Никулина, Наталья Смирнова, Наталия Живец, главный чиновник - Никита Воронин, прокурор - Виталий Яковлев. И каждый голос - со своими интонациями и нюансами. Такая небольшая разновидность “радиотеатра”. Такая небольшая, укрытая от зрителей часть Вселенной.
Это еще не все: после спектакля Вадим Гроссман выразил благодарность бутафорам, столярам, монтировщикам, заведующим постановочной частью, завтруппой, главному инженеру, пожарнику, уборщицам, реквизиторам, костюмерам, гримёрам- постижёрам, фотографам, маркетингу, билетёрам, кассирам, администрации. Ну, и директору театра. И художественному руководителю. И консультантам Ольге Варшавер (фамилия знатокам театра о многом скажет) и директору Рижского музея моды Наталье Музычкиной. «Спасибо моей Жене, моим Родителям, и конечно зрителям, ради которых это всё делается!».
Есть за что благодарить каждого. Например, во время спектакля герой спектакля несколько раз делает простое (на самом деле вовсе не простое для непосвященного в тонкости профессии) движение полотенцем - и стакан из-под шампанского чист и прекрасен! Ну, здесь еще можно в этом деле подрепетировать нюансировку - иной зритель-официант может и усмехнуться.
Да, и обо мне, авторе сих строк. Почему я тоже «Человек из ресторана»? А потому что я был на днях в ресторане. В самом настоящем. В кои веки! Кажется, впервые за два с лишним года, а то все пандемия да пандемия. Каюсь, это был отличный светский прием, так что я не платил. Официанты имели святое право передо мной и не изгибаться, как герой Гроссмана. Но, наливая вино, у них был такой важный вид, будто... они хозяева жизни. Хотя вино им не принадлежит, закуски - тоже, за все оплачено моим знакомым богатым человеком, отмечавшим важное событие!
Я официантам сделал намек в том смысле, что не совсем правильное выражение лиц у них. Они торжественно и свысока удивились.
И тогда я их послал - в Рижский Русский театр им. М. Чехова на постановку Гроссмана.
