Думайте, что хотите, но…
если не заснете прямо во время спектакля, то, возможно, вы кое-что поймете из жизни давно утонувшей Атлантиды,
которая, впрочем, в Латвии была совсем еще недавно – эдак лет сто назад, чуть более того. Ну, даже если задремлете, то тоже не так уж и плохо, поскольку, возможно, подключится подсознание (впрочем, не каждому же это дано).
Поставивший на сцене Национальной оперы несколько шедевров великого Вагнера из цикла «Кольцо нибелунгов», добивший весомый результат постановкой «Летучего голландца», который вызвал весьма разноречивые отклики, режиссер может считать себя более-менее «в теме». Хотя по режиссерским понятиям он человек еще молодой, сорок лет – это же не возраст.
Мнение среднестатистического зрителя известно давно: все эти оперы Вагнера – это просто занудство сплошное (извините, конечно), когда мастер тебя погружает в летаргический сон, но в какие-то моменты вдруг пробуждаешься и начинается, как правило, гениальное. Ну, скажем честно – существует такое мнение вне Байротского фестиваля.
По такому сценарию пошел и Виестур Кайришс, являющийся не только постановщиком спектакля, но и автором драматизации романа немецкого балтийца Зигфргида фон Фегезака «Кольцо балтийцев», родившегося в Валмиерском уезде на излете XIX века, жившего затем в Швеции и мирно ушедшего из жизни в возрасте 85-ти лет на исторической родине в Гемрании в статусе одного из самых заметных представителей «балтийских немцев».
Самое понятие «балтийские немцы» - уже что-то архаичное, оно, как явление, практически моментально исчезло в 1939-м, когда балтийские немцы массово убыли в Германию по призыву, извините, самого неистового фюрера. Тем не менее для Латвии это феноменальный пласт – исторический и культурный (давайте все же вспомним, что и сам Вагнер проработал в латвийской столице целых два года).
Так что нормально, что спектакль идет под медлительную музыку Вагнера из разных его сочинений.
Преобладает, разумеется, гениальная музыка из «Тристана и Изольды» - ее куда ни поставь, уже будет волшебно. Периодически звучит и музыка на фортепиано – откуда-то из-за кулис. И кажется, что это не запись, а живое исполнение (пианист Мартиньш Зилбертс, в другом составе – Алдис Лиепиньш).
Режиссер активно использует жанр кукол (то же было и в «Муму») – говорят, в современном театре ход актуальный, популярный, в частности, используется в московской мастерской уже знаменитого Дмитрия Крымова. Ну и, используются технические возможности самой сцены небольшого Национального театра (зря, что ли, реконструировали?) – периодически из-под сцены неспешно поднимается платформа, на которой появляются герои романа-спектакля «Кольцо балтийцев». Так же неспешно время от времени они исчезают.
«Мы не только мы, - говорит сам Кайришс. – На протяжении веков мы идем за балтийскими немцами, используя их песни и многое другое. Это ретроспекция от детства Аурела до 1939 года, которая дает представление о многих людях имения, но в первую очередь позволяет увидеть Латвию и картину того времени с точки зрения балтийского немца. С точки зрения утонувшей и исчезнувшей Атлантиды».
Насколько аутентично воссоздан этот исчезнувший мир – судить невозможно. В конце концов, в прошлом году в возрасте 95-ти лет ушла из жизни, возможно, последняя свидетельница того времени Валентина Фреймане, знаменитый кинокритик, искусствовед, вся жизнь которой была связана с немецкой (а также еврейской и латышской) культурой. И, кстати, мемуары ее так и назывались – «Прощай, Атлантида!» Но… представить можно. Особенно в театре.
Неспешно и постаравшись приблизиться к загадочному волшебству, прорвавшись через многие тернии.
Если какие-то зрители этот труд проделают – то аплодисменты прежде всего им. А уж потом выдающемуся актеру Улдису Думпису в роли старого Карлиса (в другом составе Волдемар Шориньш), трем тетушкам, появляющимся из-под сцены, будто из могилы (вокруг пропасти в сцене – земля) в исполнении легенд латышского театра Астриды Кайриши, Инары Слуцки, Лолиты Цауки).
Да, и будем считать на следующий день, что все это вам просто приснилось.
