Вариант с иронией: «Что, билет не дали?» Только один спросил: «А кто же такой Уилсон, что вот ты идешь на него, «презрев» великого артиста балета?» Смешно, но факт.
Сразу же успокою всех – я иду и на Барышникова, и на Роберта Уилсона, причем одновременно на двух сразу, потому что последний является режиссером спектакля «Письмо человеку», в котором гений танца Барышников как раз и играет. Билет приобретен, лежит в электронном варианте уже несколько месяцев в укромном месте. Просто меня удивляет, а иногда уже и несколько, извините, раздражает вот эта светская мания вокруг Барышникова. И я думаю (нет, я уверен, знаю!), что сам Михаил Николаевич тому не рад.
О великом и, кажется, даже гениальном Роберте Уилсоне я ещё скажу здесь пару слов, тем паче что мне посчастливилось с ним общаться (дважды) полтора-два года назад – в Таллине. Но сперва случай из жизни – и смешной, и немного горький.
У меня работала в агентстве, уже который год устраивающем мощный театральный фестиваль «Золотая маска», хорошая знакомая. Рассказала историю. Звонит как-то раз весьма уважаемый бизнесмен и спрашивает:
«Можно пять билетов на «Золотую маску»? В ответ вежливая сотрудница говорит: «Да, конечно. Вам на какой спектакль?» «Как на какой? Мне на «Золотую маску»! «Да, я вас поняла, но на какой именно спектакль вы хотите?» «Хм… Я бы хотел на спектакль «Золотая маска», я вам уже несколько раз же сказал!»
В общем, занавес!
Другое дело – спектакль Алвиса Херманиса «Бродский/Барышников» в Новом Рижском театре. То, что мы устремились туда, на улицу Лачплеша, 25, именно «на Барышникова» – это нормально, поскольку Барышников там играл самого себя. Даже без грима. И мы могли рассмотреть не только все его морщинки на лице, но и столько вытерпевшие на своем веку пальцы ног. И сами ноги, что на вес золота. И которые претерпели столько десятков операций!
Кстати, кому интересно – в надвигающемся новом театральном сезоне мы наверняка ещё раз увидим Барышникова и в профиль, и в анфас, и обнажающим свое тело, ноги, руки. Это радует.
А вот у Роберта Уилсона мы его не увидим. Он будет в гриме, серьезном. Вы, даже сидя в первом ряду партера Оперы, вряд ли разглядите черты его лица. Извините, что огорчил. Учитывая игру света и еще многие «фокусы» от Уилсона, тут Михаил Николаевич играет не себя. Думаю, даже не совсем Нижинского играет, по дневникам которого создан спектакль «Письмо человека».
Думаю, эти полтора часа впечатлят каждого, кто разбирается и следит за тенденциями современного театра и культурного процесса вообще. Потому что тут будут отображены такие тайны головного мозга, о которых вы даже не догадываетесь. И подсознание – вряд ли, скорее поток сознания. А тот, кто шел «на Барышникова», потом скажет: «Ну, и за что я платил такие бешеные бабки, вот за эти непонятные полтора часа?»
Тот, кто «поделикатнее» и с юмором, изречет: «Натуральное сумасшествие». Что, в общем-то, в театральной истории про потерявшего рассудок Вацлава Нижинского и требовалось доказать.
Американец Роберт Уилсон не только считается корифеем современного театра и одним из главных основоположников современного авангардного театра. Уместно напомнить, что он является бессменным обитателем международного театрального Олимпа со времен прорывного произведения «Эйнштейн на пляже» (“EinsteinontheBeach”, 1976 – вместе с Филипом Глассом).
Большинство даже профессиональных музыковедов начинали изучение современной музыки в 1990-х, взяв этот альбом с музыкой Гласса, который писал её для спектакля именно того самого Уилсона. И напомним, что, на секундочку, он дважды награждался Пулитцеровской премией, двумя итальянскими премиями «Убу» (Premio Ubu), «Золотым львом» Венецианской биеннале и другими премиями.
Дело в том, что Уилсон – был серьезно больным, с детства. И каким-то чудом вылечился. Причем диагноз был такой, при котором надежд – никаких. Глядя сейчас на этого высокого крепкого человека 75 лет от роду, вы бы ни за что не догадались, что он пережил. Хотя в его глаза смотреть – страшно. Не только потому, что он мощный режиссер, у которого много хитростей. Вот уж что правда: редчайшая энергетика. Он многое видел, знает, помнит, о многом молчит. С ним лишнего слова не скажешь. И лишнего движения – не сделаешь. Он настоящий режиссер. А еще философ, сценарист, драматург и сценограф.
Помню, как в прошлом году в Морском музее Таллина начался банкет по случаю завершения «Страстей по Адаму» в его постановке на музыку юбиляра Арво Пярта. Все уже пошли было к столу, как вдруг Уилсон попросил всех замолчать. И президента Эстонии Ильвеса, стоявшего рядом – тоже.
И воцарилась в огромном здании монументальная тишина. Минуты на три. Я не знаю, что это было – спектакль или жизнь. Но это было что-то настоящее.
А на пресс-конференции перед спектаклем Уилсон творил чудеса. Как и водится, начал свою речь с очень длительной паузы. Затем рассказал об идее постановки. Вспомнил своего отца, умершего от рака, провел аналогии с Адамом, потерявшим контакт с Всевышним и... вновь замолчал примерно на полминуты. Прикладывал диктофон к своему сердцу (черный), показывал белый лист бумаги и показывал, где добро, где зло.
А через год я приехал на ту премьеру. И в литейном цехе старого таллинского завода развернулось действо на полтора часа (опять полтора часа!). Оркестр был позади зрителей, по бокам стоял хор, а перед очами присутствующих происходило сотворение мира. Полчаса полностью обнаженный артист, изображавший Адама, казалось, стоял на одном месте под музыку Пярта. На самом деле двигался – вперед. И за эти полчаса незаметно преодолел 50 метров. Такая короткая дистанция, похожая на жизнь.
Это для того, чтобы вы знали, кто такой Уилсон. И что транс, шок, медитация – это все то, что может быть как в театре, так, увы или не увы, и в жизни.
Как сообщил устроитель гастролей Андрей Жагарс, глава Фонда Андрея Жагарса по поддержке и развитию культуры, в установке технического оборудования на сцене Латвийской оперы сейчас задействованы четыре государства. Часть осветительной аппаратуры приехала из Италии и Франции, часть – из дружественной Эстонии.
«Имеет значение каждая деталь: декорации, свет, видеопроекции, звук и голоса – поэтому каждый спектакль особо адаптируется к каждой конкретной сцене, – сказал он. – Особый вызов в том, что сцена Латвийской оперы – самая большая из тех, где прежде показывался этот спектакль».
«Письмо человеку» будет показано на сцене главного театра Латвии 3, 4, 5, 6 и 7 августа.
