Он, родившийся в Чешире (Великобритания) в семье эмигрантов из Латвии, кажется, действительно обладал улыбкой того самого Чеширского кота. За ней многое скрывалось.
Первая часть его жизни прошла за рубежом, но когда в 1991-м Латвия достигла независимости, он вернулся на историческую родину. Где стал, несомненно, самым знаменитым и светским ресторатором Латвии (тут еще и его кулинарная телепередача поспособствовала).
Всегда окруженный знаменитостями... Впервые я его помню на открытии Латвийской Национальной оперы после реконструкции в сентябре 1995 года - он лично разносил свои нестандартные угощения на подносе, а вокруг были президенты Балтии, звезды и лично великий кутюрье Пьер Карден. Все эти годы на улице Элизабетес находился его ресторан Vincents, фойе которого украшала целая фотогалерея: и кого здесь только не было - Монтсеррат Кабалье, Мстислав Ростропович, Элтон Джон и все-все-все.
Здесь трапезничали постоянно сильные мира сего. Иногда доходило до трагикомического: сидит, предположим, экс-президент страны, беседует с премьер-министром, заходят представители спецслужб и просят пройти за ними соседа по столику, бизнесмена из Вентспилса. Арест - все продолжают невозмутимо трапезничать. Ситуация неординарная и документальная, настолько, как был неординарен и сам Ритиньш.
Он был потрясающим бизнесменом. В конце девяностых годов, когда поездка за границу была для большинства только мечтой, я зашел к нему на интервью в кабинет. Вы думаете, на столе перед ним были блюда? Как бы не так! Была пачка паспортов граждан Латвийской Республики, молодых специалистов, которых он отправлял на практику в просвещенный Запад.
При этом, и блюда были у него совершенно необычные. Например, томаты с арбузами! А еще он как-то затеял выпуск мороженого, изготовленного на основе... пива. Вот уж несочетаемое! А он на это отвечал: «Вам говорили, что мороженое с пивом – не комильфо? Тот, кто вас этому учил, просил только очень много пива. Или только очень много мороженого. А у меня немного мороженого с небольшим добавлением замороженного пива».
А еще однажды подал маленькую рыбку на твердом черном хлебце. Кто-то иронично изрек, что после такого угощения надо идти к стоматологу, хотя рыба как раз вкусная, но хлеб-то твердейший! Ритиньш парировал элегантно: «А кто вас заставляет этот хлеб есть? Он тут вместо подноса!».
Человек деловой и интересный. При этом жил, кажется, достаточно скромно - во всяком случае, я видел его дом в престижном поселке Балтэзерс под Ригой, у его соседей дома на класс покруче! И действительно очень жизнерадостный - не по обязанности, а по складу характера. И мне кажется, в глубине души действительно позволял себе легкую меланхолию.
«Настроение у меня всегда очень позитивное, - говорил он мне в интервью для журнала “ЖЗЛ в 2010 году. - Те, у кого оно негативное – люди, которые, как правило, жалуются, которые мучаются и отчего-то не испытывают тех прелестей жизни, которые нас окружают. Банально? Но настроение – в нашей природе, которая, несмотря ни на какие погоды прекрасна. Но ведь наша природа не скучна. Я говорю не только о природе как таковой – то есть о березах, соснах, о любимой собаке, птицах, поющих в тишине, что меня всего окружает в моем доме в Балтэзерсе. Я говорю о природе человека. Природа человека разная, но она никогда не скучна. У того, кто этого не замечает, настроение плохое. Я на протяжении своей жизни был в разных местах, видел разную природу... И всегда был благодарен ей. Какой бы она ни была.
Как часто я позволяю себе быть сентиментальным, меланхоличным? Каждый вечер. Уезжаю домой, собака, вино, луна или не луна – без разницы. И – слушаешь. И ко всему относишься с благодарностью. Спасибо.
Обычно меня можно видеть в Опере, на различных светских мероприятиях в качестве известного повара известного ресторана. Но вот недавно я побывал вновь в Италии, где все время фестивали, фестивали, фестивали – балетные, оперные, разные... И они длятся до 3—4 утра, там я вижу как минимум четыре поколения. Как говорится, от пионеров до пенсионеров. И все радуются и все благодарны. На местных культурных мероприятиях я обычно работаю. А вот недавно как раз в Италии я пел сам на одном фестивале. Это было прекрасно.
Когда мы будем жить хотя бы приблизительно как в Италии? Через два поколения».