Впервые XIII симфония Дмитрия Шостаковича «Бабий Яр» была исполнена в 1962 году в Большом зале Московской консерватории, несмотря на то, что композитора в ЦК КПСС уговаривали отказаться от этой затеи и что солиста удалось найти только в последний момент (другие певцы под благовидными предлогами уклонились от участия). Отказался встать за дирижерский пульт и великий маэстро Евгений Мравинский. Его заменил Кирилл Кондрашин. Автору стихов Евгению Евтушенко пришлось изменить текст. Зал был заполнен до отказа. Публика приняла произведение с восторгом. Концерт не транслировался и не записывался.
Сразу после премьеры симфония была запрещена.
И вот более полувека спустя первоначальная версия некогда опального опуса Шостаковича «Бабий Яр» была исполнена в Риге и Резекне в последнем концерте сезонного цикла «Жемчужины русской музыки III».
Честно говоря, некоторые сомнения закрались в мою душу, когда я узнал, что Национальный симфонический оркестр взялся за «Бабий Яр». Это при всем моем уважении к коллективу и уверенности в его возможностях успешно справляться со сложным музыкальным материалом. Но XIII симфония Шостаковича, как мне кажется — особый случай. Это не просто сложная, мощная, эмоционально насыщенная музыка, где важна не только четкая ансамблевая игра, но и особое индивидуальное звучание инструментов — от скрипки до ударных. Это еще и пять отдельных серьезных поэтических откровений – пять сильных душевных переживаний Евтушенко – «Бабий Яр», «Юмор», «В магазине», «Страхи», «Карьера».
Такое произведение, по-моему, надо исполнять только блестяще. Или не исполнять совсем.
К счастью, мои сомнения не оправдались. Это было именно блестяще. Порадовали и все группы оркестра, и мужская группа академического хора Latvija, и солист Эгил Силиньш.
Чувствовалось, что дирижер Андрис Пога пропустил через себя эту музыку и смог передать свои ощущения музыкантам, заразить их драматизмом симфонии. Я не в первый раз уже слушал звезду мировой оперы Эгила Силиньша в больших не-оперных формах. Например, прошлым летом он участвовал в концертном зале «Дзинтари» в масштабном фото-музыкальном проекте «Девятая симфония Бетховена». Это было в рамках фестиваля Artissimo. Надо отметить, что в этом амплуа певец очень убедителен. А для баса-кантанто Эгила Силиньша партия солиста в «Бабьем Яре» очень подходит. И с непростыми по смыслу и ритму стихами Евтушенко на русском языке он справился.
Правда, мне в его серьезном академическом вокале чуть не хватило артистичности, личной включенности в сюжеты стихотворений. Но с другой стороны, здесь сложно пройти по кромке и не шагнуть в другую крайность. Так что, наверное, лучше недоиграть, чем переиграть, когда поешь такое:
Это женщины России.
Это наша честь и суд.
И бетон они месили,
и пахали, и косили...
Все они переносили,
все они перенесут.
Все на свете им посильно,—
столько силы им дано.
Их обсчитывать постыдно.
Их обвешивать грешно.
И, в карман пельмени сунув,
я смотрю, смущен и тих,
на усталые от сумок
руки праведные их.
Вторым произведением, прозвучавшем в концерте цикла ««Жемчужины русской музыки III», стала поэма для солистов, хора и симфонического оркестра Сергея Рахманинова «Колокола». У этого произведения более счастливая судьба. Двумя первыми исполнениями в Петербурге и Москве в 1913 и 1914 годах дирижировал сам автор. И в обеих столицах – фурор. Критики отмечали, что композитор «стал искать новых настроений, новой манеры выражения своих мыслей».
Новаторство «Колоколов», их композиционные приемы, музыкальный язык удивляют и в наше время, когда мы слышим много самой разной экспериментальной музыки.
У Рахманинова поражает то, что текст и музыка существуют как бы параллельно, иногда даже контрастируя друг с другом. В результате получается что-то вроде полифонии значений, своеобразная двойная игра. И это тоже очень хорошо удалось передать Национальному оркестру, хору Latvija (уже в полном объеме) и трем солистам.
Это вновь появившийся на сцене Эгил Силиньш. Это солист питерской Мариинки Евгений Акимов. Ему рукоплескали миланский театр «Ла Скала», нью-йоркская Метрополитен-опера, лондонский Ковент Гарден, оперные театры Турина, Сан-Франциско и Пекина. А нам Евгений Акимов известен по участию в летних праздниках оперной музыки в Сигулде. (Мне очень понравился его Неморино в «Любовном напитке» Доницетти в очень забавной и озорной фестивальной постановке Юрия Александрова.)
Приглашенную солистку Ирину Крикунову любители оперы в Латвии тоже знают. В 2006 году она в паре с Кристиной Ополайс пела в Латвийской национальной опере Катерину Измайлову в «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича. А в 2010 на этой же сцене исполняла главную партию в «Чио-Чио-Сан» Пуччини. А в концертах в рижской Большой гильдии и Латгальском посольстве GORS в Резекне они пропели стихи Эдгара По в русском переводе Константина Бальмонта. Мне из зала хотелось несколько большей сбалансированности громкости звучания солистов и оркестра. Надеюсь, что этот баланс был лучше у тех, кто слушал концерт по радио — он транслировался по Latvijas Radio 3 klasika.
Я человек довольно рассеянный. Мне часто бывает нелегко долго сосредотачиваться на чем-то одном. И даже хороший концерт для меня – это некоторое усилие концентрации внимания. Но это конверт захватил меня полностью. Я наслаждался каждым его моментов. И дыхание перехватывало. И мурашки по коже...
