● Это — авторская русская версия текста.
Аўтарская версія па-беларуску — тут.
Tulkojums latviski pieejams šeit.
Черная ночь белорусской литературы
С 29 на 30 октября 1937 года в подвалах минской тюрьмы НКВД были расстреляны и захоронены в урочище Куропаты под Минском более 130 представителей белорусской интеллигенции — литераторы, врачи, учителя, общественные деятели, представители науки и культуры. По разным оценкам, в Куропатах сотрудники НКВД казнили от 30 до 250 тысяч человек.
В Беларуси до сих пор нет официальной даты памяти жертв советского террора, который начался с приходом к власти большевиков в 1917 году и закончился со смертью Сталина — в 1953-м. Исследователи полагают, что за это время были репрессированы как минимум 600 тысяч человек. По другим оценкам, эта цифра достигает 1,4 млн. Точных сведений нет: архивы КГБ до сих пор закрыты. Но неофициально по числу жертв сталинских репрессий Беларусь неофициально занимает третье место среди бывших советских республик.
Сразу за Минской кольцевой автодорогой, всего в 50 метрах от места массовых расстрелов во времена сталинских репрессий, расположено развлекательное заведение «Поедем поедим». И во время его строительства, и накануне его открытия весной 2019 года общественные активисты каждый день выходили на пикеты. Когда ресторан всё же открылся, протестующие встречали приезжающих туда и уговаривали отказаться от его посещения, объясняя историческую суть происходящего.
Как ни печально, многие рядовые белорусы до сих пор не знают, что в Куропатах находится место массового расстрела невинных людей. А некоторым, как они высказывались, всё равно. Такие конфликтовали с пикетирующими, вызывали ОМОН — и многие протестующие были задержаны и сидели «сутки» за охрану Куропат.
В этом году белорусы Латвии провели мероприятие в рамках курсов белорусского языка «Мова нанова Рыга», посвященное памяти расстрелянных в 1937 году учителей.
Горькая судьба — репрессии из поколения в поколение
Классик белорусской литературы Якуб Колас, которому 3 ноября исполнился 141 год, до того, как добиться признания, побывал прапорщиком и подпоручиком царской армии в Первую мировую войну, и мигрантом, и политзаключённым... Он написал свои самые яркие произведения — эпические поэмы «Новая земля» и «Сымон-музыкант» — отсиживая три года в минском остроге за участие в нелегальном съезде учителей Минской губернии в июле 1906 года. Молодые педагоги говорили о необходимости бесплатного обучения в младшей школе, об образовании на белорусском языке, о бесправном положении учителей в царской России.
Мог ли предположить народный поэт Беларуси Якуб Колас, что в 2023 году его двоюродного правнука — 17-летнего парня по имени Микита Бруй — лукашенковский режим осудит на три года воспитательной колонии за «реабилитацию нацизма» и участие в «экстремистском формировании» — Союзе белорусского национального щита?
Страшная преемственность поколений: политические репрессии за инакомыслие, которым противостоят лучшие из лучших представители нации. История повторяется. И почему-то я уверена, что прадед гордился бы своим правнуком.
Осенние Дзяды — ужин с предками за одним столом
Осенние Дзяды — праздник из годового цикла в честь предков, по легенде, посещающих в этот день своих родственников. Дзядов уважают в Беларуси, Украине, части Польши и Литвы. Эти дни отмечаются в субботу в конце октября — начале ноября, в зависимости от церковного календаря на конкретный год. В некоторых регионах, например, в Белорусском Подвинье, накануне Дзядов праздновали Бабы.
Центральное место в поминовении предков на Осенних Дзядах занимает обрядовый ужин. Количество блюд, приготовленных для торжественной трапезы, обычно зависело от достатка семьи. В разных регионах Беларуси на стол ставили разное количество блюд — кто-то четное, кто-то нечетное (семь, одиннадцать, двенадцать), но есть, несмотря на это богатство, в некоторых деревнях разрешалось только три блюда и пить только три чарки. На стол ставились так называемые Дедова чарка и Дедова миска, в которые каждый член семьи наливал напитки и добавлял еду. За ужином говорили только о своих предках, вспоминали их дела и советы.
Один интересный семейный обычай на Дзяды, который в настоящее время уже не соблюдается, — ведение семейной хроники. Эти «хроники» хранились на балках дома в «почётном» углу. В Дзяды на этом специальном месте вырезали имена новорожденных и тех, кто умер в семье за год.
* * *
В этом году Осенние Дзяды прошли для меня особенно грустно. Как мои предки отнеслись бы к тому, что происходит в нашей родной стране? К тому, что я не смогу больше приехать к ним на могилы, поскольку я — политический беженец? К тому, что Беларусь — единственная страна, где до сих пор отмечают 7 ноября — день «Великой Октябрьской революции», и пытаются стереть остатки исторической памяти моего народа, извести родной язык и культуру, вместо того, чтобы хранить, помнить и взращивать свои корни?
Мне стыдно перед моими предками, и, зажигая свечу здесь, в трехстах километрах от границы родины, я попрошу у них прощения. За себя. За весь свой народ.
А потом я погружусь в атмосферу ноябрьской вечерней Риги, присоединюсь к местным жителям, отмечающим национальные праздники, чтобы вновь почувствовать, каково это — не стыдиться истории своего народа, а гордиться ей.
