О сюжете - не будем. Поскольку не либретто в операх, как известно, самое главное - главное музыка и голоса. Но если все же о сюжете... "Три раза прочитала либретто - не въехала!" - сказала перед началом соседка по партеру справа, опытная меломанка и театралка.
Ладно, вкратце. Она любит режиссера Мишона, в нее влюблен сильный мира сего герцог Буйонский, а у него же супруга, тоже герцогиня. Здесь любовный треугольник, зависть, все это сопровождается различными интригами, потерями браслетов, письмами, подслушиванием в кулуарах, тайными встречами в садах, комплиментами в лицо и гадостями в спину. В довесок ко всему - здесь и политические козни. И на "верхотуре" этой пышной сюжетной пирамиды Адриана Лекуврёр, в чем-то наивная, абсолютно искренняя, зачастую порывистая и вся такая противоречивая.
В общем, знакомая нам по блестящей, извините, советской кинопостановке Карасика и театральным спектаклям интрига в "Стакане воды" Эжена Скриба - ничто по сравнению с "Адрианой...", написанной тем же Скрибом. Если все же внимательно почитать либретто в нарядной программке, то в третьем акте герой Маурицио рассказывает о своей победе в... Курземе! Вот кто бы мог подумать, что Латвия таким образом связана с мировым оперным наследием и всемирной литературой уж более ста лет!
А начинается все так прекрасно, с легендарной и воистину божественной арии Адрианы, разошедшейся в тысячах записях и ставшей классикой мировой оперы. "Даже не верится, что в финале она умрет...", - прошептала соседка по партеру слева.
Итак, о музыке. Здесь буду писать расслабленно, опять же искренне и порывисто (образом заглавной героини навеяло), даже не заглядывая в Википедию, надеясь, что профессиональные театральные музыковеды и критики не оскорбятся. Главное, чтобы не отравили цветами, как театральную примадонну Адриану... Насколько я слышал, в миланской "Ла Скала", где лет 120 назад состоялась премьера этой оперы, мощно трудился Джузеппе Верди, каждая опера которого - пантеон бессмертных мелодий, переходящих в статус неувядаемых оперных хитов. "Травиата" - "Застольная" и арии, арии, арии, которые у всех на слуху, "Риголетто" - песенка герцога и гениальнейший квартет в финале (и арии, арии, арии). "Аида" и "Отелло" - вообще наше оперное все.
Так вот, насколько я понимаю, на месте автора "Адрианы Лекуврёр" должен был быть Верди. Перефразируя милиционера из "Бриллиантовой руки" Гайдая: "Подустанешь - будешь!" И здесь Верди то ли подустал, то ли, получив весомый гонорар от Николая Второго за постановку "Силы судьбы" в Мариинском театре Санкт-Петербурга, убыл в путешествие и оперу написал в результате Франческо Чилеа.
"Его имя вам ничего не скажет", - тут я перефразировал слова Смоктуновского из шедеврального эпизода в "Москве слезам не верит". То есть, меломанам, это имя, конечно, кое-что скажет, но только благодаря и исключительно его опере "Адриана Лекуврёр". О, все же посмотрел в Википедию, она подтверждает мой бэкграунд: у Чилеа есть оперы "Джина" (Неаполь, 1889), "Тильда" (Флоренция, 1892), "Арлезианка" (ну слава тебе Господи, наконец-то Милан, 1897), "Адриана Лекуврёр" (ура, опять Милан, 1902), а также "Глория" (Неаполь, 1907) и "Лесная свадьба" (1909). После этого опер не было вовсе, хотя композитор дожил аж до 1950 года, написав предварительно несколько сюит, которые знают явно только избранные.
И только одно название из этого оперного списка широко известно, то самое - "Адриана..." И я вам даже больше скажу - знаменита только одна ария в первом отделении из этой трехчасовой оперы, мелодия которой потом повторяется несколько раз (она как лейтмотив, сопровождающий заглавную героиню). Все остальное - массивный пласт любопытной и очень качественной музыки, которая вряд ли останется на слуху, но!..
Вот здесь важный нюанс - Чилеа наверняка очень хорошо знал театральную жизнь, ее суть и все закоулки закулисья. И сотворил музыкально-драматическое действо, в котором едва ли не главное значение на самом деле имеют арии в последующих действиях. Особенно сцена в третьем акте, когда перед нами разворачивается легкая такая мистерия и на первый план выходят две гранд-дамы - примадонна и герцогиня. Разумеется, они поют! Поют постоянно, много, от души, передавая то неизбывный лиризм, то даже временами надрыв. В результате это все же слегка завораживает - учитывая потрясающий театральный фрагмент декламации Адрианы надрывного монолога из "Федры", который в определенный момент переходит в мощное пение. Ну, и другие образы - аббат Шазе, герцог Буйонский (хорош Эдгар Ошлея!), режиссер Мишон не отстают... тоже поют.
Да, а еще и балет, искусство это декадентское! Там целый дивертисмент в третьем действии, в котором участвуют учащиеся Рижской балетной школы (они великолепны, хотя явно первоклассники - один из них делает невероятное сальто по кругу, да несколько раз). И все это сплетается и переплетается, и получается театр, театр, театр. Автору бессмертного "Театра" Янису Стрейчу явно бы понравилось. Мне понравилось сразу.
О голосах. Сразу же отмечу Татьяну Треногину, исполнявшую заглавную роль во время премьеры. Забудьте ту первую арию, легендарную - она с точки зрения вокальной здесь, на мой взгляд, совсем не главная, здесь вся нагрузка как раз в третьем акте, уж, не говоря об акте четвертом, когда Адриана понюхает присланные от герцогини цветочки - и умрет. Умирать она будет долго, примерно полчаса, падая, вставая, склоняясь, приседая.
"Мне кажется, ну слишком долго она умирала", - изрекла по окончании действа одна зрительница. Я с ней соглашусь, но следует понять и композитора! Здесь Франческо Чилеа, переживавший постоянное присутствие в "Ла Скала" Джузеппе Верди (ну явно же конкурент, знаю я эти закулисные театральные тёрки) и вдруг получивший ангажемент на сочинение оперы, явно выложился по полной и наверстал упущенное. Молодец.
И ему стоит благодарить драматурга Эжена Скриба, у которого героиня отравлена - яд же действует долго, это вам не придушенная Дездемона в "Отелло" Верди (она еще там после удушения поет минут пять). Быстрее, чем Адриана, умирала чахоточная Виолетта Валери из "Травиаты" Верди, уж, не говоря о Флории Тоске из бессмертного шедевра Джаккомо Пуччини - там главная героиня (кстати, тоже актриса по роли, певица!) спела короткую финальную арию - и сиганула с бастиона римской тюрьмы. И всё! Занавес, аплодисменты, овации, слезы (я несколько раз плакал во время этого финала, давно было, дело молодое).
Но как раз вокальные задачи у Чилеа здесь и важны, и Татьяна с ними отлично справляется. Учитывая, что попутно здесь необходим еще и артистический дар - в той самой сцене декламации "Федры" у Татьяны получается. Почти как Алла Демидова в образе Федра - жаль, у Аллы Сергеевны нет мощного сопрано. Явно получается и у поющей в другом составе Юлии Васильевой. Президент фотоклуба "Рига" Эйжения Фреймане мне доложила, что двумя днями был предпремьерный показ, на который пришла прима Латвийской оперы 1970-90-х годов Солвейга Рая и о данных Юлии она очень высоко отозвалась в кулуарах.
Во время премьеры в образе герцогини Буйонской была мощная (и вокально, и телесно) румынка Кармен Топчиу, колоритен (опять же вокально и телесно) был ее коллега из Румынии Теодор Илинчаи из Румынии. О них также хорошо отзывались в кулуарах.
Кстати, о кулуарах. Это, конечно же, отличный материал о жизни театра и не только о его изнанке, но и о закулисье. Всю пышность театральности здесь воплощает французская команда создателей, которая в 2019 году представила в Латвийской опере постановку "Диалоги кармелиток" - это режиссер Венсан Буссар, сценограф Венсан Лемер, художник по костюмам Клара Пелуфо Валентини, художник по свету Николя Жилли, к которым также присоединился видеохудожник Николас Хёртевент.
Костюмы пышные (лицезрите фотографии, а лучше в театр идите), сценография вспыхивает неоновым светом во время кульминационных моментов (например, во время вдыхания смертельных фиалок), ну, еще там почти в финале мощно падает декорация на сцену, не задевая при этом певицу Треногину - и летят с пола сцены в партер лепестки роз, которые триумфально сыпались на ныне умирающую Адриану в третьем акте. Аж до шестнадцатого ряда, где я сидел, долетел один лепесток (я попробовал на вкус - бумажка). Но я все равно как раз проникся - тут Адриана и умерла.
Перетекание театра в жизнь и наоборот, их соединение, составляющее самую суть театра и артистов - все это передается хитроумной сценографией мсье Лемера, при помощи зеркала на заднике сцены, в котором отражаются все три балкона Латвийской оперы, слегка подсвеченные канделябрами. Ну, режиссер Венсан тоже не отстает, лихо отрабатывая тему и гонорар - у него герой то в бывшей президентской ложе появится, то слуга просцениума в партер выйдет. В общем, здорово!
О, ступайте, ступайте в театр, живите и умрите в нем, если можете!..
Если что, предыдущую фразу написал не я, а критик Белинский. Но я с ним согласен. Эжен Скриб явно присоединяется.
