«Нужно было как-то притормаживать, эту мясорубку выключать, — считает он. — Обращает на себя внимание то, что спор идет уже о сугубо конкретных вещах. Например, по какой грание пройдет разграничение. Или когда украинско-российскую границу отдать под контроль Киева. Или — когда вернуться к социальному обеспечению граждан Донбасса. А если немного более отстраненным взором посмотреть — вопрос-то исчерпан. Потому что продвигаться дальше, к границам Донецкой и Луганской областей (о чем ранее заявлял г-н Захарченко), ни у Путина, ни у Захарченко ресурсов нет. Там встречено слишком массированное, слишком комплексное сопротивление».
Таким образом, проект «Новороссия», по словам эксперта, закрыт.
В Минске обсуждается проект «Мини-Донбасса» — размером примерно с треть территории обеих областей, и дискуссия идет, по какой линии пройдет граница: по сентябрьской, как настаивает киевская сторона, или по февральской, как того хочет Москва.
«Я просто не вижу никакого другого возможного варианта [мирного урегулирования], кроме того, который так отрицал г-н Путин: мол, не будет там никакого второго Приднестровья, — признал Орешкин. — Как раз Приднестровье-2 и получается, потому что Украина не в силах взять под контроль эту территорию (и не факт, что очень сильно хочет!), и Россия не в силах расширить ее. Так или иначе, в тех или иных границах, остается своеобразное территориальное образование с непонятным статусом, типа республики Северный Кипр. Это плохо, но
в том или ином виде статус самозваной территориальной единицы будет зафиксирован».
Для европейских лидеров, канцлера ФРГ Ангелы Меркель и президента Франции Франсуа Олланда, главным мотивом встречи являлось стремление прекратить кровопролитие, поэтому «они, выражаясь дипломатическим языком, готовы проявлять гибкость» и в чем-то уступить притязаниям президента России Владимира Путина, считает политолог:
«Их цель предотвратить эскалацию насилия на востоке Европы с непредсказуемыми последствиями — усилением конфликта с Россией, которая уже дала ясно понять, вежливо напомнила, что у нее есть ядерное оружие. Вот это ни один ответственный политик в Европе себе позволить не может, поэтому им так важно купировать конфликт.
В этом смысле они – прагматики, если не циники. Так что вся проблема [переговоров] о том, тремя километрами ближе или дальшей пройдет граница. Ведь, по сути, речь примерно о 1,5 тыс. кв. км территории, которую с сентября по февраль самопровозглашенные республики отвоевали».
Понятно, говорит Орешкин, что на протяжении 500-километровой границы в ту полосу 3 км шириной входят важные стратегические пункты, такие как Дебальцево; понятно, что все стороны конфликта помнят, какими кровопролитными боями сопровождался переход этих земель в руки сепаратистов — да, они важны «в идеологическом и тактическом смысле».
«Но в стратегическом — это мелочь. И для европейцев неважно, где они [дончане и украинская армия] там успокоятся и сядут за стол переговоров, к какой границе придут.
Европейцы уступят и тем и этим, лишь бы в конце концов прекратилась борьба.
Не уступить ни пяди — это важно для Украины и России, ради символического сохранения победного выражения на лице. И Путин, и Порошенко должны вернуться с победой – но Порошенко тут еще сложнее, чем Путину, ведь Путин хотя бы может нарисовать победу с помощью своего телевидения. Там скажут, что Путин проявил дальновидность, мудрость, не позволил втянуть Россию в конфликт с США, да что угодно наговорят. А на Порошенко в его более демократической и менее цензурированной среде за любую уступку России оттопчутся по полной программе».
