До сих пор латвийские политики были не очень заинтересованы в развитии необходимой для инноваций экосистемы, потому что их горизонт планирования гораздо короче, чем нужен при выведении научной идеи на рынок, считает президент Латвийской академии наук Ивар Калвиньш.
«Любому продукту, который создаётся на основе какой-то передовой научной идеи, чтобы дойти до завершающей фазы производства, нужны годы. И это точно больше, чем четыре года. А наши политики думают только о последующих выборах, которые будут через четыре года, когда им надо показать, чего они добились», — пояснил ученый.
При этом он считает неверным представление, что ученые в институтах должны заниматься фундаментальной наукой, а прикладными задачами пусть занимаются предприятия. Точнее, оно верно, но не для маленькой страны.
«Этот курс верен, но только для больших экономик, где есть очень большие предприятия, у которых есть свои научно-исследовательские центры и вся инфраструктура, которая позволит перенести идею на производство», — уточнил гость «Открытого разговора».
Глава же «Реактора коммерциализации» (организация занимается «выращиванием» стартапов, в основе которых лежат научные разработки) Николай Адамович считает, что отношение к развитию технологий и техно-бизнеса в Латвии улучшается.
«Чем ближе к нашему времени, тем лучше ситуация. Все начинают понимать, что
той индустрии, которая была при Советском Союзе, не будет. А будет, грубо говоря, «технология 4.0», будет новое индустриальное развитие. И если в нём если не участвовать, то страна в целом проиграет.
[...] Но понимание приходит. И то, что детей начинают учить физике, это хорошо. И, может быть, число людей во власти, которые понимают, что такое наука и технологии, увеличится, и тогда [с ними] станет легче говорить», — описал Николай Адамович отношение к теме инноваций
В качестве позитивного примера он упомянул относительно недавнее вступление Латвии в Европейское космическое агентство в качестве ассоциированного члена.
«Мы очень долго очень хотели, чтобы это случилось. Слава Богу, случилось. Но в своё время пришлось объяснять, что космос — это гораздо ближе, чем люди представляют. Потому что
я слышал фразу "ну где Латвия, а где космос". Так вот, космос — это как до Бауски отсюда.
До Бауски около 100 километров (от Риги до Бауски около 70 км, — Rus.LSM.lv) , а космос тоже 100 километров или 80 — кто как считает. Поэтому то, что приходит понимание, очень важно», — поделился Н. Адамович.
При этом он подчеркнул, что, развивая технологии или основанные на них продукты, надо сразу смотреть за пределы Латвии.
«Я полностью согласен с Иваром [Калвиньшем], что масштаб экономики имеет серьёзное значение. Мы, как ни крути, маленькая экономика. Нужно рассматривать открытую систему. Как минимум Евросоюз.
Мы, по крайней мере сразу всем говорим, что латвийского рынка не существует. В принципе. Его нет. По крайней мере, в Deep tech — то есть в глубоких технологиях — он не существует. Он как — маленькая часть европейского рынка, который тоже маленький сам по себе.
То есть этот рынок всегда глобален», — заявил глава «Реакторе коммерциализации».
С этим согласен Ивар Калвиньш, который много лет возглавлял Институт органического синтеза.
«Если бы Институт органического синтеза работал бы только на Латвию, то он получал бы меньше 10% от нынешнего объема заказов. То есть рынок — это весь мир. В том числе и для инноваций. Потому что
если заниматься инновациями в масштабах села, может, удастся сделать новые грабли. Но если вы хотите получить инновации мирового уровня, вы должны конкурировать со всем миром.
И если Институт оргсинтеза создаёт новые технологии и лекарства для трёх из пяти ведущих мировых компаний в фармации, это означает уровень», — считает ученый.
Он отметил, что работа на глобальном рынке нужна не только из-за денег, но и потому, что заставляет поддерживать адекватный уровень.
«Если вы работаете на ведущих, вы должны работать так как в мире принято у ведущих», — подчеркнул И. Калвиньш, добавив, что в Латвии несколько институтов, которые конкурируют за заказы именно на мировом уровне.
