Тени прошлого. Как теперь выглядит латвийский поселок на «101-м километре»

Обратите внимание: материал опубликован 3 года назад

Бридага. Сегодня этот поселок в Вилькенской волости Лимбажского края мало у кого на слуху. Более того: он со своими несколькими жителями официально даже не поселок, а оживает только во время традиционного поминального праздника на кладбище. Но в 1950-е тут стремительно росли дома и народонаселение. Сюда ссылали «нежелательных лиц» — милиция их свозила десятками, селила в рабочих бараках и трудоустраивала на лесоразработки, сообщает Latvijas radio.

В то время это был латвийский аналог московского «101-го километра». Первопоселенцами стали те, кто после массовых депортаций 14 июня 1941 года вернулся на родину. В документальном романе Гуны Розе «101-й километр — советская зона стыда» упомянуто, что Бридага была феноменальным населенным пунктом: в отличие от других аналогичных поселков, здесь жила достаточно пестрая публика — местные; вернувшиеся из сибирской ссылки и не смогшие прописаться по прежнему месту жительства; привезенные Валмиерским лесничеством на лесоразработки гуцулы, а также «лица, ведущие паразитический образ жизни», то есть проститутки. На вопрос, насколько всё это правда, автор книги говорит:

«История здесь есть. Все исторические материалы — на 101% правда. Я даже изучила, какие погодные условия тут были тогда. Если пишут, что в августе тулупы надевали — значит, так в том августе и было». 

Героиня романа Гуны Розе — Зелма — отправляется из дома в Тукумском районе в столицу навестить сестру, но ее задерживает милиционер, потому что у Зелмы нет при себе документов, и ему взбрело в голову, будто шестнадцатилетняя девушка ведет, так сказать, неподобающий образ жизни. Маховик советской власти без учета возражений забрасывает Зелму в Бридагу, где начинается у нее совсем другая, взрослая жизнь. Роман охватывает период протяженностью в 30 лет.  

У героини был реальный прототип

Эрика Кричека называет себя последней, кого сослали в Бридагу. Это сейчас она на старости лет живет у дочери в Салацгриве, но большую часть жизни прожила «на 101-м километре». Некоторые детали ее биографии Гуна Розе использовала для одной из своих героинь.

Родители Эрики развелись, дети были брошены на произвол судьбы. Девушка в 16 лет работала дояркой в колхозе. Молодых комсомольцев власти вербовали ехать строить железнодорожную Байкало-Амурскую магистраль (БАМ) в Сибири. Группу молодежи привезли в Ригу, но затем, вспоминает Эрика, произошел интересный случай:

«Я так ехать не хотела! Сказала: у меня ни матери, ни отца, я сама по себе. Заставили. Но как раз за день до отъезда была сильная буря, не получилось созвониться, и дальше Риги мы не попали. Нас распределили по лесничествам, и так я там познакомилась со своим будущим мужем».  

На сайте Вилькенской волостной управы сообщается, что в поселке в 1960-х работали полевой госпиталь, аптека, акушерский пункт, семь магазинов, две столовых, два дома культуры и две восьмилетних школы. Был даже стационарный кинотеатр. Там Эрика и создала семью.

Муж ее был из «паразитов» — из числа репрессированных как «предатели родины», в 1957 году вернулся, но жить было велено в Бридаге. Эрика сначала готовила еду для новоприбывших, потом ходила на лесные работы. Приходилось пилить лес вручную, двуручной пилой. Пилили вместе с будущим мужем: «Так и спилились».

Уроженцы разных союзных республик были поселены в наспех построенные бараки. Но уживались дружно.

«Одному приходилось всегда стоять на страже. Мы не могли так уж открыто разговаривать. Потому-то так сильно закрывались. У нас на месте были предатели, но все равно — тайком собирались, Лиго компанией праздновали. Очень хорошо и дружно жили».

Приезжие были скорее благом

Дружную тогдашнюю жизнь вспоминают и Мара с Зиедонисом Шнёре. Они и теперь живут недалеко от Бридаги, на другом берегу Витрупите — в Кирбижи. Мара руководит местным образовательным центром окружающей среды и единственным в Северной Латвии музеем леса. Лес-то и был главным рабочим местом для обитателей поселка в середине ХХ века, говорит Зиедонис. Сам он тоже трудился в лесничестве с 1972 года.  

К тому времени большинство так называемых паразитов разъехалось, часть бараков уже пустовала. О том, какую именно Бридага выполняла роль за два десятилетия до того, Зиедонис не знал, пока не вышла книга Гуны Розе. Но, по его словам, и в 1970-х приезжих в тех местах хватало:  

«Начались гуцульские времена, в бараках жили украинцы. В 1969-70 годах ветер повалил около 60 процентов взрослого леса. Мы сами не справлялись, явились приезжие рабочие».  

В шестидесятых переехала в Бридагу и Рита Тайминя — в октябре 2020-го ей исполнится 84 года. Сейчас она обитает в бараке поприличнее, а перемещается на коляске.

«Тогда тут были фазаны, и кур держали. Я в лесничестве всю жизнь проработала. По большей части гуцулы сюда прибывали. Мой-то, с которым я сошлась, приехал в Латвию на заработки. Паразитов тут больше нет. В том домишке был Ванадзиньш, которого сделали «паразитом» — но он никакой был не паразит, две войны прошел».  

Проходной и проезжий двор — так в своем романе называет Бридагу Гуна Розе. Ее собственное детство ведь тоже прошло здесь. Но и сама Гуна, и Зиедонис Шнёре говорят: приезжие для Бридаги были скорее благом.  

Эрика Кричека считает, что теперь Бридага незаслуженно заброшена. По ее оценке, этот советский феномен с поселением массы людей на 101-м километре от столицы не следует предавать забвению, хотя вот бараки стоило бы снести. Но Эрике хотелось бы, чтобы в Бридагу вел какой-нибудь еще указатель, не только кладбищенский.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное