В кулуарах латвийской политики к «Согласию» относятся, по оценке советника премьер-министра Айгара Фрейманиса, «нормально».
«Это парламентские коллеги! С ними можно говорить, поскольку они осознают свое место. То есть это разные экосистемы. Вот это — система, с которой можно сотрудничать (и такие факты сотрудничества найти нетрудно — один за другим, в последние недели так особенно заметно, и не далее как сегодня по школьной реформе).
Конечно, когда говорится в открытую, для масс-медиа — сразу расчерчиваются «красные линии». Но объяснение, кстати, такое же прагматичное, как было у [председателя парламентской фракции «Согласия»] Яниса Урбановича месяца два назад.
Когда его упрекали: ну вы же и ваш Ушаков поддержали референдум о русском языке как втором государственном, — он ответил: а что ему было делать? В принципе-то он прав! В том смысле, что надо как-то сохранять лояльность своего избирателя.
И они выбрали этот шаг — предполагаю, считаясь с последствиями».
По словам политолога, бывшего спикера Сейма, ныне профессора Рижского университета им. П. Страдиня Илги Крейтусе, нужно еще задаться вопросом: а эта экосистема, «Согласие», вообще хочет быть в правительстве? По мнению Фрейманиса, это действительно вопрос интересный:
«Они немного уставшие, несомненно. Политически уставшие. Ну десятый год уже, ну сколько можно! (…) Плюс интрига ближайших недель: какие люди будут названы кандидатами в так называемое теневое правительство «Согласия». Там, предположительно, будет набор неожиданных, но известных фамилий — и латышских тоже — существующих политиков, бывших политиков. Понятно, что
имя Вячеслава Домбровского в качестве возможного кандидата в премьер-министры звучит в кулуарах — я только за сегодня уже дважды его слышал от людей, друг с другом не связанных.
«Теневой кабинет» — мессидж для избирателя. Для латышского избирателя. И звучит так: мы — такие же, как и вы, мы где-то отличаемся, но тем не менее тоже способны конкурировать по интеллекту, образованию, административным ресурсу и прочему. Это очень важно!»
Бывший президент Валдис Затлерс был в свое время единственным политиком, готовым сотрудничать с «Согласием», официально провел с ним переговоры. Безрезультатные. По его оценке, тогда «Согласие» действительно хотело в правительство, а не играло на публику.
«Недаром [теперешний мэр Риги Нил] Ушаков вышел тогда на Рижском форуме по безопасности и сказал на английском: «...Во время советской оккупации...» — от чего все послы подскочили.
И пусть тогда не было успеха для партии! Успех в том, что эта тема оккупации у нас из политики ушла. Тогда не получилось коалиции, потому что я плохо работал с «Единством», а в «Единстве» половина просто испугалась, что они окажутся на грани раскола. И 52 голоса [было бы в Сейме с учетом мандатов «Согласия»] — извините, это несерьезно. О чем я и сказал тогда Ушакову: в моей партии два человека, которые были в списках Рубикса по репрессиям, они сразу уйдут, на твоей стороне — двое, которые стояли за этими приказами. Значит, у нас 48 мандатов. Это нереально».
В отличие от той ситуации, предполагавшей реальный раздел ответственности, потом «Согласие», отстраненное от власти, долгие годы не отвечало ни за что, подчеркивает Затлерс. И привыкло к этой роли.
«И как я погляжу, их избиратель не хочет этого. Я всегда считал, что их избиратель не любит тех, кто проигрывает. Они любят сильных! Это нормально. Возможно ли сейчас создать коалицию с «Согласием»? Хотел бы я на это посмотреть. Потому что ситуация не такая.
Единственный вариант им попасть во власть, это если у второй партии будет много голосов — у «зеленых крестьян»... Выйдет [глава парламентской фракции СЗК Август] Бригманис и скажет: ну что мы можем поделать? Избиратель сказал свое слово! Да, мы так говорили (что не будем сотрудничать с «Согласием»), но теперь мы будем с ними работать вместе — народ так решил, да?
Это единственный сценарий. Путь их к социал-демократии — это еще лет 12-16, чтобы им поверили. Потому что их состав и дела, которые они делали, не всегда социал-демократические. Они больше могут выиграть голоса латышского избирателя своей хозяйственной деятельностью».
Политолог Филипп Раевский говорит: то, что «Согласия» до сих пор нет в правительстве — закономерно.
«Правительства всегда составлялись с учетом числа мандатов. Мандаты считаются всегда! Не хватило им мандатов, а остальные не хотели с ними садиться за один стол. Думаю, мы то же увидим после этих выборов. Даже если будет две крупных фракции. Господин Бригманис однажды уже кокетничал с мыслью, что он не будет баллотироваться. Но он участвует, и скорее всего, потому, что он — очень важная фигура в этой системе «зеленых» и крестьян. Куча народу, много партий! Бригманис же — один из тех, кто может сбалансировать эти разные интересы и удержать эту солянку в кастрюле фракционной дисциплины.
И в этой ситуации, окажись он перед необходимостью принять решение (а велика вероятность, что этот созыв парламента будет последним, в который он войдет),
он что — закончит свою карьеру тем, что пойдет на коалицию с «Согласием», где у него будет просто неимоверный риск раскола собственной партии, она же затрещит по швам? Я не верю в такое развитие ситуации.
Да и в политической риторике кто говорит о коалиции СЗК с «Согласием»? Только само «Согласие» и говорит! Для «зеленых крестьян» это неинтересно, это не нужно их электорату».
Вхождение «Согласия» во власть означало бы падение рейтинга партии, прогнозирует политолог Александра Глухих:
«Ведь это означало бы, что они несут равную политическую ответственность за принятие бюджета, продвижение (так или иначе) этой школьной реформы, за экономику, налоги и прочее. Но я думаю, что, если «Согласие» в ближайшие 4 года так и не почувствует вкуса власти, эта партия (по крайней мере в ее теперешнем виде) окажется под угрозой исчезновения, потому что потенциал еще сидеть в оппозиции, не имея никаких рычагов влияния, никакой возможности что-то предложить людям — он фактически исчерпан.
А что касается национальных интересов, то мы очень много можем говорить о том, как воспитать в русских людях ощущение причастности, лояльности и прочее — но есть самый простой и верный способ: дайте политическим партиям, за которые голосуют русскоязычные, оказаться хотя бы на время у власти. В Эстонии так произошло — и ничего страшного с Эстонией не случилось!»
Илга Крейтусе указала на еще один критический для будущего правительства момент: похоже, большинство председателей партий вовсе не стремятся не только в премьер-министры — они и министрами не жаждут становиться.
«Я не вижу сейчас ни одного председателя ни одной партии, который был бы готов назвать себя премьер-министром. И тогда возникает вопрос: как я могу доверять правительству, в котором министры не являются лидерами своих партий, составляющими программу? Как же этот министр тогда будет отвечать и как он будет воплощать эту программу в жизнь?
У нас опять всё перемешалось, и осталось привычное: русскоязычные, реформа школы, национальный вопрос — и мы опять идем в то же болото и топчемся на одном месте».
Сигналом о фактическом нежелании «Согласия» входить в правительство, по мнению Валдиса Затлерса, является заявление действующего рижского градоначальника Нила Ушакова, что он не будет баллотироваться в Сейм и сделает всё, чтобы его партия не выдвигала кандидатом в премьер-министры.
«Я не хочу быть премьером — он так сказал. Если председатель партии, самое видное лицо, успешное политическое лицо, говорит: я не хочу быть премьером — партия не хочет быть в правительстве.
Нужно оценить этот сигнал со всем цинизмом, и всё. Кроме того — нет цели. И не только у «Согласия». Правильно тут упомянули: у партии Жданок есть цель! А какая цель у «Согласия»? Будем честны: у других партий тоже цели нет. Такой, чтобы предложить избирателю, и чтобы она ему понравилась: «Я хочу, чтобы это сбылось!» Нет такого. Просто делятся — арифметика, пропорции, традиции. Довольно болотная политическая жизнь в данный момент».
