Дело «Курска» было началом вмешательства власти в работу судов — бывший российский адвокат

— Сегодня исполняется ровно 20 лет со дня гибели подводной лодки «Курск». Вы — человек, тесно связанный с представительством интересов родственников погибших. Двадцать лет спустя — что вы можете сказать, что тогда случилось? И как вы произошедшее оцениваете?

— Двадцать лет назад я был адвокатом. Примерно в феврале 2002 года ко мне обратился один друг, который руководил клубом моряков-подводников и просил встретиться с несколькими семьями погибших на подлодке «Курск» моряков. С момента аварии прошло уже полтора года, и все еще длилось предварительное следствие. Я тогда представлял интересы не всех семей — изо всех 118 погибших я представлял семьи 55 и делал это бесплатно.

Моей задачей было защищать их интересы в рамках уголовного процесса. Мне нужно было оценить и первоначальное следствие, его объективность и всесторонность.

Когда я ознакомился с материалами дела, я пришел к выводу, что следствие в целом было проведено на очень высоком, профессиональном уровне. Но некоторые выводы меня не удовлетворили. В конце 2002 года было решено подать жалобу на решение о закрытии уголовного дела. Я сейчас не буду вдаваться в детали и суть этой жалобы и этого расследования, потому что они известны. И никаких тайн в этом уголовном деле нет. Я больше хотел бы поговорить о том, что произошло за эти 20 лет и каковы уроки трагедии «Курска».  

— Какие это уроки, расскажите.

— Здесь можно посмотреть на несколько аспектов. Можно смотреть, какие уроки извлекла вся Российская Федерация. Можно анализировать учения российского военно-морского флота. Можно говорить и о последствиях персонально для меня. Что вас интересует?

— Начнем тогда с военно-морского флота.

Дело в том, что этот проект — подлодки 949A, предназначенные для уничтожения воздушных сил противника. На таких лодках имеется несколько очень важных конструктивных недостатков. Я знаю, что несколько подлодок такой конструкции на вооружении ВМС России до сих пор есть. Знаю, что несколько было модернизировано, но только в смысле вооружения. Всё остальное осталось по-старому. Так что говорить о том, что в рамках этого [судебного] процесса произошли какие-то важные перемены, мне очень трудно.

Во-вторых, в гибели «Курска» главным образом виновато невыполнение приказов и инструкций для военно-морского флота, написанных потом и кровью моряков. Это халатность.

И самое главное — это что предпочтение было отдано железу, а не людям. Что важнее: жизнь моряка или кусок железа, на котором он плавает? В этом смысле не изменилось ровно ничего.

Третий пункт касается всей Российской Федерации, всего ее населения, потому что назвать народом его трудно. В 2001 году, когда предварительное следствие близилось к концу, генпрокурор России Владимир Устинов встретился с президентом России Владимиром Путиным и сообщил о итогах следствия. И на скамью подсудимых должны были сесть командир ВМС Куроедов, командир Северного флота Попов, командир штаба и еще около десятка офицеров, которые разрешили выйти в море неподготовленной подводной лодке с неподготовленным экипажем, никогда не стрелявшим такими торпедами. И сама торпеда не была готова к стрельбе.  

Все документы, подтверждающие готовность судна, торпеды и команды, находятся в материалах этого дела, и все они фальшивые.

Путин тогда принял политическое решение: никого к уголовной ответственности не призывать. Почему он так поступил, я могу только предполагать. Может быть, он хотел показать миру, что российский подводный флот не так плох, каков он на самом деле. Фактически он вторгся в ту сферу, куда конституция ему запрещает вмешиваться. В любой демократии есть три ветви власти, и Путин вторгся в судебную власть. Все последующие годы, и до сих пор, можно видеть, как он систематически вмешивается  в эту сферу и принимает решения в самых важных и самых актуальных уголовных делах. Я сам с этим лично столкнулся.

— Как всё это повлияло на вашу карьеру и вашу жизнь?

— Никто так меня не «любит», как КГБ, который меня терпеть не может.

Но были и некоторые другие дела. Я, например, защищал Сутягина, которого обвиняли в шпионаже и государственной измене. Мне удалось доказать, что ФСБ инфильтровала в круг присяжных сотрудника внешней разведки. Это было в деле об убийстве Ивана Кивелиди.  

Его отравили боевым отравляющим веществом, которое сейчас называют «Новичок» и которым отравили Скрипалей в Великобритании. И Сутягина, и Скрипалей в свое время выменяли на 10 или 11 граждан РФ, шпионов, включая Анну Чапмен. Я защищал и сенатора Чахмахчяна, обвинявшегося в мошенничестве.

За всеми этими делами торчали уши ФСБ. И именно после этого процесса и на меня завели уголовное дело. Понимая, что меня решено засудить и что до суда я могу не дожить, я покинул страну.

— И сейчас вы живете в Латвии?

— Я через Украину отправился в Европу. Какое-то время жил у дочери во Франции. Потом переехал в США, где через месяц после подачи заявления получил политическое убежище. После этого в  2016 году я получил паспорт США. Так что я гражданин США. Женился на гражданке Греции, и мы начали подыскивать себе новое место жительства. И выбрали Латвию.

— Раз уж мы заговорили о Латвии и «Курске» — этот вопрос пр-прежнему актуален: скажите, какой урок нам следует извлечь и какие выводы сделать?

— Поймите, что для Латвии, стран Балтии, всех соседей России и мира существует российская угроза. Пока во главе государства стоят люди с такими амбициями, которые в управлении им задействуют методы разведки и оперативной работы, люди, которые не признают международного законодательства, люди, которые могут найти предлоги для вторжения...

Вероятнее всего, никакого вторжения в Латвию все-таки никогда не произойдет, потому что Латвия — страна-участница НАТО. Вопреки тому, что Путин ведет себя агрессивно, он чрезвычайно труслив. Но глаза нужно держать раскрытыми. Наблюдать за ситуацией в России и поддерживать оппозицию нужно.

Во-вторых, меня тревожит число тех живущих в Латвии людей, которые поддерживают российскую власть. Я не думаю, что это «пятая колонна», но все же... я вижу, что латвийские власти этому потоку, который поддерживает Россию, недостаточно противостоят.

в Латвии нет ни одного телеканала на русском, который был бы способен представить им альтернативное мнение. Всю путинскую ложь нужно разоблачать и противостоять ей. Здесь! На русском языке!

И чтобы это звучало не только из уст латышей, но и из уст живущих здесь влиятельных и образованных русских.

Все эти аргументы нужно держать в уме, и оглядываясь на гибель «Курска». Несоблюдение законов и прав — то, чем отличается теперешняя российская власть. В России фактически произошел чекистский государственный переворот во главе с Путиным. И это нужно учитывать. Мне очень нравится, что латвийские власти на международной арене выступают против России. Мне это очень импонирует, но с русскоязычным обществом внутри страны это особенно важно.  Просто чтобы вам не начали стрелять в спину. Если у вас что-то случится, я с оружием в руках буду защищать Латвию!