В комментарии, опубликованном на портале аналитического центра The European Council on Foreign Relations (ECFR, Европейский совет по международным отношениям) старшие научные сотрудники центра Густав Грессель и Эндрю Уилсон и директор программы ECFR «Большая Европы» (Wider Europe) Нику Попеску сравнивают политические кризисы — нынешний в Беларуси и недавний в Армении, их сходство и различие, а также реакцию российсикх властей.
В последние годы Россия оказывала противодействие революциям, направленным против авторитарных лидеров и фальсификации выборов на постсоветском пространстве. Эти усилия радикально изменили саму Россию. Но были и исключения из правил. Россия приняла результаты борьбы за политическое лидерство в Приднестровье в 2011 году и Абхазии в 2004 и 2020 годах.
Наиболее яркий пример — революция в Армении в 2018 году. Россия согласилась и со сменой руководства, и с последующей антикоррупционной кампанией. Это произошло потому, что новый лидер Армении Никол Пашинян сохранял близкие России позиции во внешней политике и политике безопасности.
Поэтому некоторые наблюдатели надеялись, что Москва может проявить некоторую гибкость и в отношении протестов в Беларуси. Казалось, что Россия изучает варианты. Но 27 августа Владимир Путин решительно поддержал Александра Лукашенко. Однако изменение политики все еще возможно: Россия выделяет ресурсы для стабилизации ситуации в Беларуси на своих условиях и все еще может перенаправить эти ресурсы тем, кто, по мнению Кремля, сможет ими распорядиться лучше Лукашенко образом, предполагают авторы комментария.
Беларусь и Армения — сходство...
Исторически обе страны менее плюралистичные и демократические, чем Грузия, Молдавия или Украина, каждая из которых пережила свои собственные революции. Армения и Беларусь характеризуются авторитарной политикой, структурами безопасности, связанными с Россией, олигополистической экономикой со значительным государственным сектором и не слишком развитым гражданским обществом. Это является гарантией того, что власть находится в руках ограниченного числа политических субъектов и групп интересов и, в теории, это могло бы помочь Москве или местным элитам справиться с протестами.
Но Беларусь — это еще и персонализированная диктатура, при которой режим систематически подавляет или изгоняет все зарождающиеся «клетки» оппозиции и независимой власти. Армения была хоть и несовершенной, но демократией, где конкуренция между политическими соперниками, пусть в искаженном виде, но существовала. За последние два десятилетия страна пережила несколько волн уличных протестов, в результате чего политические силы обрели некоторый опыт управления этими протестами для достижения политических целей.
Уход Лукашенко оставит в Беларуси гораздо больший, в сравнении с Арменией, вакуум власти.
Обе страны полагаются на Россию в плане безопасности. Обе являются членами Организации Договора о коллективной безопасности и Евразийского экономического союза. Такой расклад не ставят под сомнение ни армянские, ни белорусские политики. Аппараты внутренней безопасности Армении и Беларуси тесно связаны с российскими коллегами и в определенной степени находятся под контролем России. Но между Беларусью и Арменией есть существенные различия, отмечают аналитики ECFR.
...и отличие
Армению окружают настоящие враги: война в Нагорном Карабахе — это настоящий этнический конфликт, и Азербайджан не намерен уступать. На западе Армении союзник Азербайджана Турция располагает большими вооруженными силами и при президенте Эрдогане становится все более напористой.
Независимо от того, кто находится у власти, Армения будет чувствовать угрозу и нуждаться в военной защите. Россия — единственный региональный игрок, который способен и готов ее предоставить.
Беларусь, напротив, не испытывает подобного уровня незащищенности. Для белорусского правительства, обладающего минимальной степенью легитимности, не существует реальной угрозы, требующей наличия российского зонтика безопасности. Следовательно,
Россия гораздо менее важна для безопасности Беларуси, чем для безопасности Армении.
Армянские военные более независимы, чем их белорусские коллеги, поскольку они ведут войну почти 30 лет. Военные были одной из движущих сил революции 2018 года, поскольку они были недовольны исходом четырехдневной войны с Азербайджаном двумя годами ранее. У белорусских военных нет такой роли. Хотя Лукашенко создал новые службы безопасности и предпринял шаги, чтобы придать белорусским военным большую независимость после начала войны на Украине в 2014 году, КГБ Беларуси остается доминирующей службой безопасности в стране и по-прежнему имеет очень тесные связи с Россией. Пока что белорусские спецслужбы охотно и агрессивно подавляют протесты.
Россия уже имеет необходимое ей военное присутствие в Армении и стремится сбалансировать его с явным желанием поддерживать хорошие отношения с Турцией и Азербайджаном. В Беларуси такого сдерживающего фактора нет. Если бы предоставился шанс, Россия попыталась бы расширить свою военную инфраструктуру и инфраструктуру безопасности в Беларуси — не в последнюю очередь для того, чтобы угрожать Украине.
Экономическая зависимость — и в торговле, и в инвестициях — в настоящее время укрепляет связи между Россией и Беларусью. На Россию приходится 49% внешней торговли Белоруссии и всего 26% торговли Армении. Белорусские государственные предприятия тесно интегрированы со своими российскими партнерами, особенно в оборонном секторе. Тем не менее, влияние России в Беларуси может быть значительно ослаблено в течение пяти-десяти лет после смены руководства. Беларусь соседствует с Европейским Союзом и в последние годы начала диверсифицировать свою торговлю, одновременно развивая частный сектор (особенно в ИТ-индустрии). Не имея границы с ЕС, Армения не может диверсифицироваться таким же образом.
Армения также более удалена от России географически, что затрудняет оказание прямой помощи армянскому режиму. Тот факт, что в Беларуси практически все говорят по-русски, означает, что в Беларуси больше прокремлевской пропаганды, а теперь появилась и возможность внедрить российских пропагандистов в белорусские телеканалы. Но это также означает, что риски последствий для внутренней политики России выше — в отличие от Армении,
Беларусь является для России зеркалом. Протесты в Беларуси неожиданно показали, что гарантии пожизненного нахождения у власти нет не только у Лукашенко, но и у Путина,
пишут авторы.
Российское стратегическое мышление
Последние события в Беларуси удивили российское руководство так же, как и всех остальных. Некоторые наблюдатели в Москве высказывали предположения о возможности контролируемой передачи власти в этой стране. Но решение Кремля заставить ослабленного Лукашенко пойти на уступки, которым он в других обстоятельствах сопротивлялся бы, в значительной степени объясняется геостратегическими соображениями.
Ориентация Беларуси гораздо важнее для России, чем позиция Армении или любого союзника в Центральной Азии.
Цель России в отношении своих соседей — восстановить влияние, а не быть окруженной нейтральными и самодостаточными буферными государствами. Попытки Кремля усилить и организационно закрепить свои власть и контроль в Беларуси — в частности, через Союзное государство — скорее всего, направлены на то, чтобы помешать стране вырваться из российской орбиты. Более глубокая интеграция, общая валюта, общие военные структуры, политический контроль через принятие общих решений и расширение российского военного присутствия в Беларуси уже много лет входят в список желаний Москвы, отмечают аналитики.
Как должен реагировать Евросоюз
У ЕС есть лишь ограниченное практическое влияние на ситуацию в Беларуси, признают авторы. Альянсу необходимо разработать подход, который не будет ни излишне амбициозным, ни чересчур осторожным.
Если со стороны Европы последуют громкие заявления, не подкрепленные действиями, ЕС будет только играть на руку Лукашенко и Москве,
подпитывая его паранойю и помогая ему выдавать протесты за форму гибридного вмешательства Запада.
Однако слишком мягкая тактика поощрит более агрессивное поведение России не только в Беларуси, но и в других постсоветских государствах. Если европейские и американские дипломаты проигнорируют переброску в Минск российских медийных кадров и заявления о готовности направить еще и силовиков,
у Кремля может появиться все больше соблазна проверить, где проходит граница международного терпения в отношении его вмешательства в постсоветских странах.
Вот почему рано или поздно перед ЕС встанет вопрос — вводить ли санкции не только в отношении белорусских политиков, но и в отношении некоторых россиян, причастных к репрессиям в Беларуси, в том числе и в отношении российских пропагандистов на белорусском ТВ.
Беларусь служит полезным напоминанием о том, что к востоку от ЕС нет нелиберальной или консервативной антидемократической тенденции. Наоборот. За последние два с половиной года в Армении и Беларуси были широкомасштабные уличные протесты, вызванные стремлением к большей демократии, а избиратели на Украине и в Молдове проголосовали против олигархических правителей.
Несмотря на всю оправданную осторожность ЕС в отношении Беларуси, демократия — и поддержка демократии в странах за восточной границей ЕС — по-прежнему пользуется большим спросом, заключают авторы ECFR.
