Рижанка Илзе Озола 4 мая еще не родилась, но много слышала об этом дне от родителей.
«Меня зовут Илзе Озола. Я рижанка, родилась 16 ноября 1990 года. 4 мая для меня связано с выходным, который обычно бывает в начале мая, потому что это прекрасное время, и в школе, и вузе это были какие-то выходные; но больше этот день связан с историями, которые мне рассказывали родители о 4 мая, потому что моя мама тогда была мной беременна.
Она сама не могла принять участие в демонстрации, потому что ей нужно было забрать моих братьев из детского сада. Она слушала прямую трансляцию по радио. Зато папа участвовал, потому что несколько лет пел в мужском хоре Gaudeamus. К мужским хорам обратились с призывом быть там и поддержать.
Мои родители говорили, что предчувствовали, каким будет результат голосования, и каждый голос «за» вызывал огромные овации. Людям даже делали замечания, чтобы они не кричали так громко, отец с хором пел песни и гимн, и Daugav's abas malas, и другие песни, которые очень подходили к этому случаю.
Общее чувство было очень приподнятое, такой глоток свободы... Конечно, ничего за один день не изменилось, и в тот момент я была их третьим ребенком, им нужно было думать о квартире побольше и о том, что этот момент означает для них как для многодетной семьи.
В нашей семье особо 4 мая не отмечают, он больше был как-то связан со школой — то кораблики по Даугаве пускали, то свечки ставили. Мы живем в центре, недалеко от Бастионной горки, и может, больше в связи с январем 1991-го там тоже ставим свечи.
Мне трудно представить то, что мне рассказывали родители, бабушка и дедушка, о том, что было раньше. Каково было жить в советское время.
Мне это кажется такими сказочными историями о всех тех очередях, о пятилетних планах, о грядках, которые им нужно было полоть.
Потом это как отрезали, и с той освобождающей волной пришло время перемен, но не всё было так просто, и сейчас не только цветы вокруг цветут.
Конечно, за 25 лет многое изменилось, Латвия изменилась. Я живу здесь, и я очень благодарна за то, что могу так жить. Иногда я чувствую себя необыкновенной, потому что это — мой год. С 1990, 1991 года изменилось очень многое. И я, и мои друзья — мы эдакие дети революции. Я думаю, что это можно заметить и по нашим характерам».
