Свое заявление Путин сделал во время встречи с исполняющим обязанности главы так называемой ДНР Денисом Пушилиным. Еще были слова о вкладе — цитата — «в наше общее дело борьбы с неонацистским режимом на Украине», который Путин пообещал не забыть. Родным и близким погибших Путин выразил свои глубокие соболезнования, добавив, что «расследование авиакатастрофы будет проведено в полном объёме и доведено до конца».
Собственно, расследование официально началось спустя всего несколько часов после крушения самолета. По информации агентства РБК, место катастрофы уже к вечеру среды было оцеплено полицией, приехавших на место журналистов близко не подпустили. Вести дело о крушении бизнес-джета Embraer Legacy 600 поручено следователю Главного управления по расследованию особо важных дел Следственного Комитета России (СКР), ранее возглавлявшему расследование нескольких авиакатастроф. В том числе крушение пассажирского авиалайнера SSJ 100 в московском аэропорту «Шереметьево» в 2019 году.
Следователю придется нелегко.
Списать гибель самолета с Пригожиным на борту на западные или украинские спецслужбы, как это уже делают некоторые симпатизанты покойного в социальных сетях, слишком опасно и крайне невыгодно для власти РФ.
Ведь самолет упал менее чем в ста километрах от любимой резиденции Путина на берегу озера Валдай. Получится, что либо агенты иностранных спецслужб могут запросто подложить бомбу в самолет, находящийся в московском аэропорту, либо украинские беспилотники способны залететь в воздушное пространство прямой над головой российского лидера.
Однако, признать, что за авиакатастрофой стоят вовсе не иностранные, а самые что ни на есть отечественные спецслужбы (как вариант — военные), и вовсе невозможно.
Похоже, единственное, что остается, это найти хотя бы намек на возможную неисправность самолета, с последующим примерным наказанием авиатехников, обслуживавших машину в аэропорту. Или объяснить случившееся ошибкой пилотов, которых даже наказывать не придется, поскольку они погибли вместе с пассажирами.
Иначе говоря, объявить катастрофу несчастным случаем, а погибших, по словам Путина «руководителей компании "Вагнер"», похоронить с воинскими почестями, полагающимися героям России.
История знает подобные примеры. Генерал-Фельдмаршал Эрвин Роммель, заподозренный в причастности к покушению на Гитлера 20 июля 1944 года, был вынужден покончить с собой, за что удостоился государственных похорон, а нацистские власти объявили, что прославленный полководец скончался от ран, полученных в результате автоаварии.
Сравнение, разумеется, не выдерживает критики. Роммель, в отличие от Пригожина, сам мятежа не устраивал, и был наказан, по сути, за недонесение. В свою очередь человек, которого до недавнего времени иронически называли «поваром Путина», полководческим талантом отнюдь не блистал. Кажется, единственное, на что он был способен по этой части, так только записывать видео в камуфляже и каске с автоматом в руках. Многомесячным штурмом Бахмута, который, будем надеяться, скоро вернется под контроль Украины, руководили совсем другие люди.
Да, собственно, и «мятеж» 23 – 24 июня, вызвавший панику среди высших чиновников и топ-менеджеров госкорпораций (при, стоит добавить, полном равнодушии большинства граждан), вряд ли стал причиной того, что случилось в небе над Тверской областью. «Предательством» и «ударом в спину», как выразился тогда Путин, стал не «Марш справедливости» пригожинской колонны на Москву и даже не сбитые по ходу марша самолеты.
Предательством стал образ, созданный Пригожиным самому себе. Образ некоего параллельного лидера, ставшего, пусть и в ограниченных кругах, тем не менее всерьез рассматриваемым вариантом альтернативы Путину. Вот этого бессменный президент РФ простить не мог.
Лидер может быть только один, тем более, накануне очередных перевыборов, какими бы ритуальными те ни были.
