Можно ли говорить, что мы в застое? Как влияет на зарплату рабочего в Латвии желание немецкого бюргера отложить ремонт в квартире? Почему плохо, когда зарплаты бюджетников растут быстрее, чем у частников? Ну и, собственно — если экономика стоит, то почему сами зарплаты растут? И у кого именно растут? В этом попытался разобраться корреспондент LSM+ Алексей Дунда.
Каждый слышал эти три буквы — ВВП. Внутренний валовой продукт. Не единственный, но первый показатель состояния дел в экономике. Если растёт — всё замечательно. Если падает — хорошего мало.
И вот посмотрите, как он у нас меняется последние 8 месяцев. Это в сравнимых ценах 2015 года. То есть, точнее — с большим трудом показатель отрывается от нуля. А три квартала подряд — вообще заваливается ниже нуля. Фактически объем экономики не меняется. Мы как будто упёрлись в потолок.
Некоторые частные банки уже снизили прогнозы по росту ВВП Латвии на этот год — говорят, больше одного процента не будет. Министерство экономики говорит про прирост в пределах 1%. Ну а прогноз Министерства финансов — чуть меньше 1,5%.
«Не будет такого роста, на который мы рассчитывали. Он, возможно, откладывается на будущие годы. Но ничего трагического не произошло», — говорит экономист банка Citadele Мартиньш Аболиньш.
Экономист банка Luminor Петерис Страутиньш тоже уверен, что ничего страшного: «Если говорить в целом — финансового кризиса нет. Ни в частном секторе, ни в общественном секторе».
А что же случилось? Тут нужно вспомнить саму формулу ВВП. Если максимально коротко, то это сумма четырех составляющих: потребление всех жителей + частные инвестиции + расходы государства на товары и услуги + разница между экспортом и импортом. Пройдём по всем пунктам.
Лирическое отступление. Всем тем, кто говорит, что Латвия не развивается, и вообще любит понятие «#всёплохо», я всегда рекомендую отправляться на улицу Сканстес. Здесь устроить экскурсию очень просто. С одного места можно показать, как развивается латвийская экономика. Ровно 20 лет назад здесь началось строительство ледовой арены. Вокруг не было ничего! Были только огородики, которые использовали местные жители. Что изменилось за 20 лет? Появился офис банка, большие офисные центры, большой жилой квартал, два офисных центра один другого больше, жилые высотки, напротив — банк, в начале улицы ещё один большой офисный квартал. Всё это здесь было построено за 20 лет.
Инвестиции
Почему же именно в этом году рост ВВП ожидается таким скромным? Первое — у нас проблемы с освоением еврофондов. Ещё в конце прошлого года министр финансов Арвил Ашераденс («Новое Единство») заявил, что мы рискуем просто не освоить полмиллиарда евро. Весной министры в срочном порядке решали, как деньги сохранить. Многое удалось перенести на потом. Но строительство ощущает на себе высокие процентные ставки по займам, говорит экономист банка Citadele Мартиньш Аболиньш:
«Частный сектор осторожен. А в государственном секторе есть проблемы с реализацией проектов. Если мы посмотрим на план этого года, то государство изначально собиралось инвестировать 1 миллиард 600 миллионов евро. Это план на начало года. А по обновлённым прогнозам — только миллиард. То есть инвестиции — на 600 миллионов меньше, чем было возможно».
600 миллионов евро — это 1,5% ВВП, на которые он мог в этом году вырасти, но не вырастет. Но главное — говорить, что мы их потеряли, нельзя.
Бывший министр экономики Вячеслав Домбровский, доктор экономических наук, подчеркивает: все публичные инвестиции — это еврофонды.
«Да, так и есть — за счёт того, насколько эти еврофонды осваивают, насколько министерство успевает написать свои какие-то правила их освоения, насколько успевает подать [заявок, чтобы] выплатить это всё — конечно, влияет также на какие-то скачки в тех или иных четвертях, да. То есть, грубо говоря, успели в этой четверти меньше — в следующей будет больше. Здесь главное заключается в том, что за какой-то период планирования, скажем, 5-7 лет, эти суммы плюс-минус будут освоены. То есть это лишь передвижение. Грубо говоря, сброс денег — предположим, если их сбросить меньше на полмиллиарда в этой четверти, то, значит, больше в следующей. Для более среднесрочной перспективы сумма слагаемых для нас сильно не меняется».
Экспорт
Вот новость от 2 сентября. Руководство немецкого автогиганта Volkswagen предлагает закрытие как минимум одного завода по производству автомобилей и одного — по производству запчастей. Это означает, что Volkswagen закроет завод в Германии впервые с момента своего основания 87 лет назад.
Спросите — при чём здесь мы? Отвечаю. Дело в том, что две трети латвийского экспорта — это страны еврозоны.
А вот это графика Международного валютного фонда. Посмотрите, в каком из регионов темпы роста ВВП самые низкие. Правильно, в еврозоне.
Причем в первой тройке наших торговых партнеров — Литва, Эстония и Германия. И во всех из них, по данным Международного валютного фонда, спад в прошлом году и в лучшем случае минимальный рост — в этом. То же самое и у еще одного нашего важного партнера, который, правда, не находится в еврозоне — в Швеции.
«Одна из причин, по которым наша экономика в последние два года стоит на месте, в том, что экспортные рынки не растут, экономика Европы не растет. Из-за высоких процентных ставок. Из-за того, что после ковида накопились запасы товаров. А это значит, что промышленности просто нет смысла производить.
Что еще существенно: в этих странах не растет строительство — в основном из-за процентных ставок. У нас значительная часть промышленного экспорта — будь то строительные материалы, будь то металлоконструкции — все же ориентированы на строительную отрасль. А там нет роста.
В Германии выдача кредитов больше чем наполовину упала, а в Швеции начало строительства новых домов существенно снизилось. А это наши экспортные рынки, и если там нет роста, то нам и нечего экспортировать», — поясняет Мартиньш Аболиньш.
Ну если экспортировать нечего, то и с производством внутри страны проблемы. Вот как выглядит график выпуска продукции обрабатывающей промышленности.
«Это и есть главная причина проблем в промышленности в Латвии сейчас. Причины не в Латвии. Цифры были ну просто печальные. Обрабатывающая промышленность — спад больше 6% в течение года. В отраслях высоких технологий. Там, да, в промышленности есть кризис», — говорит Петерис Страутиньш.
Потребление
Если трудно торговать за границей, можно торговать внутри страны. Внутренний спрос мог бы разогнать экономику. Но и тут не все хорошо. Практически весь прошлый год торговля была в минусе. А в этом году небольшой рост чередуется с небольшим падением. В общем, такое же топтание на месте.
Почему так? Это все эхо ценового шока двухлетней давности, считает Мартиньш Аболиньш:
«Люди по-прежнему чувствуют эффект инфляции — цены более чем на 30% выше, чем 2-3 года назад. Мы видим кое-какое улучшение финансового состояния домохозяйств. К примеру, в банках снова стали расти накопления. То есть денег стало больше. Но люди стали осторожнее. И это понятно, поскольку у нас большая неопределенность. Поэтому люди не торопятся тратить.
И вместе с этим потребление по-настоящему вырасти не может, торговля стоит на месте. Мы вообще тратим больше денег вне Латвии. И путешествуя, и делая покупки в Интернете».
Ну вот отсюда и проблемы с наполняемостью бюджета. Причем вы удивитесь, но денег действительно много как никогда. За семь месяцев в бюджет поступило 7 миллиардов 788 миллионов евро. И это на полмиллиарда больше, чем год назад. То есть бюджет меньше не стал, он растет. Проблема только в том, что доходы отстают от плана. На 112 миллионов меньше, чем рассчитывали правительство и Минфин. И изо всех больших налогов от плана отстает именно налог на добавленную стоимость, который каждый платит, покупая товар. Значит, покупают не так много, как предполагали.
И вы будете смеяться, но проблемы с налогами и бюджетом в целом — это уже эхо низкой инфляции, говорит Олег Красноперов, экономист Банка Латвии:
«Самое интересное, 2021-22 год пережили, а сейчас и кризис закончился, а денег не хватает. Как же так? Потому что в 2022-23 году у нас была высокая инфляция. Когда она происходит — это хорошо для государственного бюджета. Потому что все цены растут, и пропорционально все доходы бюджета на эту же величину повышаются.
Если у нас полтора года назад была инфляция 20%, то даже без развития доходы были примерно на 20% выше. Ну это отлично — значит, может сидеть, ничего не делать, приходят легкие деньги, которые можешь потратить на зарплаты учителям, врачам, отремонтировать детскую площадку...
И все это хорошо продолжалось, когда, с одной стороны, мы думали, что так будет продолжаться, доходы будут каждый год расти на 20%, а с другой стороны, инфляция остановилась, сейчас инфляция — 1% в год. И уже возможности каждый год повышать расходы на 20% больше нет, поэтому сейчас разговоры — или повышать налоги, или понижать расходы».
Зарплаты
И вот теперь мы подходим к самому интересному. Как так получилось, что при таком медленном экономическом развитии за последние два года зарплаты в целом по стране растут? Ведь обычно когда экономике хорошо — тогда и в кошельках жителей приятно.
Я знаю, сейчас вы будете писать в комментариях — во-первых, с чего вы взяли, что зарплаты растут, а во-вторых, где вы видели такие зарплаты? Да, средняя зарплата — это средняя температура по больнице. И да, у значительной части работников она меньше. И если, вы, к примеру, живете в Латгалии, то ваша средняя зарплата вообще на треть ниже просто потому, что вы живете в Латгалии. Но, короче говоря, тенденции понять можно и на средней зарплате.
Итак. Во втором квартале этого года средняя зарплата в стране ДО уплаты налогов составила 1671 евро. Прирост — 9,6%, или 146 евро за год. Но что интересно — в общественном секторе рост зарплаты выше среднего — 12,4%, прирост в государственных и муниципальных предприятиях — 12,9%. Но самый большой прирост — 19,6% за год — зафиксирован в образовании.
В частном секторе также есть двузначный прирост зарплат — в основном это услуги. Но с начала 2023 года зарплаты именно в общественном секторе — а это и министры, и учителя, и руководители департаментов, и врачи, и секретари, и пожарные и так далее — уверенно начинают обгонять зарплаты в частном секторе. И теперь разница — 99 евро. И это много. И это не очень хорошо.
«Просто государство не может себе этого позволить. Это одна причина. А другая — тянет вверх уровень зарплат в частном секторе. Что тоже приятно. Но при таких темпах роста зарплат латвийской экономики могут возникнуть серьезные проблемы с конкурентоспособностью. Там надо просто замедлить рост зарплат. И все», — говорит Петерис Страутиньш.
Именно поэтому правительство решает ограничить рост зарплат в общественном секторе в следующем году — прибавка составит не более 2,6%. Исключение — Министерство внутренних дел и Минобороны.
Ходим по кругу?
Но есть версия, что мы уже угодили в ловушку.
«Вдобавок к нашим основным болезням экономики, о которых мы говорили много-много лет, добавились еще две. Да, то есть первое —
у нас несколько лет назад произошла очень большая инфляция, больше, чем во всей Европе значительно; инфляция с собой привлекает так называемую ценовую зарплатную спираль. Грубо говоря, цены растут, люди требуют более высоких зарплат — более высокие зарплаты вызывает еще большее увеличение цен, что вызывает еще больший рост зарплаты.
К сожалению, эта спираль зашла на то, что вот сейчас уровень зарплаты и цен, думаю, что все это понимают во многих областях, он не соответствует реальным способностям нашей экономики», — поясняет Вячеслав Домбровский.
Однако инфляция более или менее в норме уже, причем давно, года полтора. А зарплата все равно растет.
«Инфляция — это средняя температура по больнице. В сфере услуг она все еще поднимается. Я думаю, что мы в целом видим, как все обыватели, что цены на всё, особенно на услуги, выросли, думаю, ну, как минимум процентов на 50. Да и значительная часть этого не подкреплена никакой так называемой продуктивностью, никакими фундаментальными показателями экономики. Поэтому такая как минимум стагнация. А может быть, даже и мягкая рецессия. Это закономерное последствие такого процесса.
Нечто похожее было в 2008 году. Сейчас потребители начнут... Скажем, зарплата особо больше не поднимается — они начнут более внимательно смотреть, переоценивать все свои привычки, где они, что покупают своих поставщиков. А кто слишком обнаглел, взорвался, слишком повысил цену — искать более выгодные предложения. И этот процесс займет, он может занять годы».
Внутренний спрос уже сейчас слабенький. По словам экс-министра экономики, уже сейчас понятно, что праздник повышения цен и зарплат он рано или поздно упирается в то, что наш экспортный сектор сталкивается на внешних рынках с отказом приобретать продукцию за намеченную цену.
А вот какие риски видят на рынке труда в Министерстве экономики.
«Проблемы появляются особенно с работниками низкой и средней квалификации с устаревшими навыками и умениями. Чисто из-за нехватки людей и рабочих рук работодатели вынуждены платить им больше, чем де-факто такой работник приносит предприятию. Тут я согласна, что
эта ситуация не может быть долгосрочной. Ни один бизнес не может долго платить за услугу больше, чем та выгода, которую она приносит предприятию»,
— сказала руководитель аналитической службы Минэкономики Даце Зиле.
Рост зарплат в общественном секторе Минфин называет одномоментным феноменом. Так совпало, что так выросло.
«Если мы посмотрим в абсолютных цифрах, то по конкретным группам квалификации зарплаты в общественном секторе по-прежнему ниже, чем в частном секторе. В общественном секторе зарплаты не пересматриваются регулярно. Если у нас в частном секторе зарплаты ежегодно растут на 8-9-10 процентов, то в общественном — пока будут достигнуты все договоренности, согласованы все нормативные акты о приросте зарплат... Будем честны — это не очень популярный политический лозунг о том, что мы повышаем зарплаты в госсекторе. Это с одной стороны. А с другой — нужно понимать, что в условиях конкурентного рынка труда за людей конкурируют и государственное управление, и частный сектор. Соответственно, не имея возможности привлечь яркие умы за честное вознаграждение, мы имеем государственное управление с известными вызовами », — добавила Зиле.
Глава Латвийской торгово-промышленной палаты Айгар Ростовскис в эфире TV24 поделился личным мнением, «как частное лицо».
«Это еще не решение организации. Я хочу обратиться ко всем частным предпринимателям — следите за этим процессом! И, возможно, настанет такая фаза, когда я бы вам даже рекомендовал рассмотреть возможности перенести этот бизнес в другие страны. Реально это изучать. Я хочу просто отправить сигнал тем людям, которые продвигают эту левую политику, которая ведет к бедности Латвии и к очень плохому концу.
Сейчас,
в последние годы мы видим, что латвийская экономика строится так, как я уже много раз об этом говорил, как модель СССР 2.0. Фактически — все большее влияние у общественного сектора. У нас больше государственных компаний, чем в Литве и Эстонии.
Они только растут. Там аккумулируется больше ресурсов. Там какие-то приближенные. Там какие-то общественные заказы. Там какие-то коррупционные сделки. И все это обрастает и обрастет.
Экономику разгоняет прирост зарплат в общественном секторе. Про сокращения в общественном секторе государственная власть не хочет говорить. Нужно такое агентство, сякое агентство. Ну, подождите! Если частный сектор рассматривают только в качестве дойной коровы, то действительно, может быть, это тот самый миг, когда частному сектору нужно начать изучать, какой налоговый режим на Мальте, на Кипре, в Эстонии. Оценивать ситуацию. Пусть публика слышит! Я это четко говорю».
Это выступление стало настоящей информационной бомбой, вызвавшей жаркую дискуссию. Потому что говорит не оппозиционный депутат с трибуны Сейма, а президент Латвийской торгово-промышленной палаты. Руководитель главной организации отечественных предпринимателей. Если он уже делает такие заявления, значит… Ростовскис пояснил, что он имел в виду:
«Нужно начинать с 1990-х годов, когда Латвия стала независимой. Я как предприниматель могу сказать, что первые 10-15 лет делать бизнес, работать было гораздо проще. Не было какого-то зарегулирования. И в обществе, в молодых людях было желание создавать свой бизнес, развиваться.
После этого, когда мы вступили в Европейский союз... (И я, говоря это, не говорю, что я какой-то противник Евросоюза!) Там очень много позитивных вещей. Но в каком-то роде нас стал захватывать нормативизм, зарегулирование. То, что я сам вижу — молодые люди не рвутся в бизнес. Сейчас ситуация такая, что зарплаты в общественном секторе больше, чем в частном. И это ненормально. Это просто ведет в никуда.
Фактически тебе сейчас легче уйти в какое-нибудь госуправление. Потому что там зарплата больше, чем у частника. Если ты туда попадаешь, тебя оттуда, по большому счету, выкинуть не могут, а денег у тебя больше. Ты там можешь писать бумаги, и ты там просто сидишь, а тебе просто платят. Такая система. Но мы помним, что случилось с Советским Союзом.
Если мы нашу потенциальную мощь — людей — направляем в тот раздел, который ничего не создает, а только присматривает и отнимает, такая система долго существовать не может. Ладно у нас идет поддержка из Евросоюза. Есть большие компании, которые что-то могут. Но в любом случае мы будем отставать.
Год назад мы создали исследовательский центр «Лазер». 12 апреля у нас была первая конференция. И там коллеги представили исследование, в котором было несколько сценариев для Латвии. Балтийский тигр — это такой идеальный вариант. Скандинавская модель. И затем еще Уставшая Латвия, где мы находимся сейчас. И одинокая Латвия. И нужно признаться, и даже я персонально вижу, разговаривая со многими политиками — все признают, что сейчас от уставшей Латвии мы скользим в направлении этой одинокой Латвии. Я это определяю так: модель латвийской экономики сейчас — это СССР 2.0. У нас слишком много социализма, слишком много регулирования. Фактически люди, которые хотят делать вещи, не могут их делать. К примеру, если компания Depo говорит, что для них построить магазин в Литве в три раза быстрее и на 20% дешевле — значит что-то не в порядке. Проблема в регулировании. Но ее кто-то придумал! И то, что говорят политики —
фактически чиновничество взяло власть в стране. Но это могло произойти только тогда, когда в стране слабые политики, у которых нет видения и нет такой движущей мощности, которые могут что-то делать и отправить чиновничество в верном направлении и требовать с них ответственности. Вот тут мы и находимся».
Направление, в котором будет двигаться латвийское народное хозяйство, уже определило Министерство экономики. Здесь разработали Стратегию экономического развития. Так вот, по ней — за 10 лет удвоить ВВП. Сейчас 40 миллиардов — будет 83. Рецепты такие: занятые — 900 тысяч (сейчас 877 тысяч). Доля экспорта — 80% от ВВП (сейчас 64%). Доля инвестиций — 25% от ВВП (сейчас 18%). Вложения в науку — 3% от ВВП (сейчас меньше процента). Ну и главное — ежегодный рост ВВП на 4-5%. То есть в 4-5 раз больше, чем сейчас.
Экономист Мортен Хансен, глава отделения экономики Рижской Стокгольмской высшей экономической школы, в своей статье дал оценку по каждой из этих целей: «По занятым — сомнительно. По экспорту — прежде чем этому поверить, хочу это увидеть. По науке — научная фантастика, по инвестициям — возможно, если уменьшится геополитическая нестабильность, и по ВВП — нереалистично».
Прогноз неясен
«Вообще это такой фундаментальный вопрос: будет ли латвийская экономика в дальнейшем с какой скоростью расти? Будет расти, или это будет 1-2-3% в год, и значит, это мы все равно все время будем отставать от Литвы от Эстонии? Или нам удастся этот темп роста экономики повысить до 4-5%. Ну вот, это большой, большой вопрос», — считает Олег Красноперов.
От чего будет зависеть, удастся или не очень?
«Мы в этом году как раз видели эти официальные документы огромные. Вот сейчас мы разработаем эту стратегию экономического роста... Да. Там есть хорошие идеи, безусловно. Но у меня такое впечатление возникает — будто у нас есть желание как-нибудь просто достичь этого экономического роста. Поэтому, значит, пишем эту статью — но мы не уверены, что это так будет работать.
Допустим, Минэкономики планирует, что доля инвестиций будет 25% от объема экономики. Это очень... 25% частных инвестиций — такого объема инвестиций нет ни в одной стране Европы! Даже в Ирландии сейчас меньше. А в Латвии планируется, что каким-то чудом будет 25%, и будет развиваться. Это хорошо — повысить объем инвестиций, но давайте посмотрим на Литву. Где 15 лет назад в Латвии и Литве — уровень жизни одинаковый. Сейчас Литва номер один [в Балтии] вообще: Литва, потом Эстония. Вот эти все 15 лет объем инвестиций в процентах от объема экономики в Литве был ниже, чем в Латвии.
Да, инвестиции важны. Вот именно объем инвестиций — но также важно, куда мы тратим эти инвестиции, чтобы они действительно способствовали повышению объема экономики».
Опоры будущего нового железнодорожного моста в Риге и велосипедно-пешеходный мост — как раз тот самый пример, который показывает, как и куда мы тратим свои инвестиции. Эта стройка тоже внесла вклад в экономику: на ней работали строители, для нее делали бетон, асфальт, металлоконструкции. Строителям платили зарплаты. Они ходили в магазины. Платили налоги. Все это зачислено в наш ВВП. Только вот пользы от этих инвестиций, по самым оптимистичным прогнозам, не будет еще лет 10. И эти опоры, и этот очередной рижский мост в никуда будут здесь стоять как памятники. Как наглядное пособие для тех, кто хочет понять, почему наша экономика именно такая.
