Не всем по душе театральные афиши на русском
Вице-мэр Риги Эдвард Ратниекс свое желание запретить русский язык в городской среде основывает на жалобах жителей. Они якобы поступают и на Театр имени Чехова, на афишах которого размещена информация на латышском и русском языках.
«Откуда желание легитимизировать русский язык в городе? По моему мнению, так не должно быть. Должен быть государственный язык, понятный всем жителям. И
чем дольше мы сохраняем надписи на русском языке, тем меньше люди будут понимать тексты на государственном языке», — уверен Ратниекс.
Директор Театра имени Чехова Дана Бйорк удивлена публичными заявлениями вице-мэра Риги, ведь уже много лет в «коллегиальных отношениях» все в порядке: «Мы — театр, который работает на русском языке. Этому театру уже 141 год. Это история Латвии, и сегодня, в очень тяжелые времена в геополитических условиях, наш театр стал еще и инструментом культурной политики, организацией, способной очень эффективно обращаться к русскоязычным жителям Латвии, и призывать всех нас смотреть в одном направлении, поддерживать национальную культуру, позицию страны в это военное время, интегрироваться, сплачиваться».
Театр Чехова не нарушает Закон о государственном языке
Закон о государственном языке, принятый 24 года назад, — на стороне театра Чехова, поскольку постановления Кабмина допускают исключительные случаи, когда иностранные языки могут использоваться наряду с государственным языком. И это относится и к Театру Чехова, стратегической целью которого является обеспечение доступности театрального искусства для различных целевых аудиторий общества в целях содействия социальной интеграции и стимулирования межкультурного диалога. «Центр госязыка усматривает, что эта публичная информация может быть связана и с международным туризмом», — говорит заместитель директора Центра госязыка Мадара Реке.
Директор театра имени Чехова Дана Бйорк призывает Ратниекса не приравнивать русский язык к полномасштабному вторжению РФ в Украину: «Политическая власть Российской Федерации действует аморально, пропагандируя войну, но это не значит, что это делает русский язык, потому что очень много русскоязычных людей в мире, против войны, и
популяризировать эту антивоенную позицию эффективнее всего на русском языке, чем и занимается наш театр».
В Министерстве культуры не понимают нападок вице-мэра Риги. «Рижский Русский театр имени Михаила Чехова строго соблюдает нормы Закона о государственном языке в общении со зрителями, в том числе в сообщении о спектаклях (афишах) - и Рижская дума согласовывала эти афиши перед их публикацией в городе», — заявили программе LTV «Культурный шок» в Минкульте.
Замдиректора Центра государственного языка Мадара Реке также не может найти правовых оснований для того, чтобы Рижская дума не одобрила наружную рекламу театра: «Всегда нужно искать правовые основания. И это учреждение также признает, что у них нет правовых оснований, то точно таких же правовых оснований не имеет и Центр госязыка».
Ратниекс не намерен сдаваться и обратится за помощью к Министерству юстиции, призывая внести поправки в Закон о государственном языке. «В этой ситуации правовая база достаточно ясна, четко применима, достаточно понятна и определяет как пределы, так и возможности.
Правовая база не всегда должна быть запрещающей, в регулировании этого вопроса,
— говорит Илзе Зиемане, руководитель отделения Конституционного права Министерства юстиции. Министерство не готово открыть Закон о государственном языке по инициативе вице-мэра Риги, поскольку, по мнению эксперта по конституционному праву, «казуистическая разработка правил для каждой конкретной ситуации не является примером хорошей практики. Ситуации сильно меняются, общество развивается».
Только при Улманисе городская среда Риги была выраженно латышской
Исторически Рига всегда была многонациональным городом. До 1870 года все надписи в Риге были только на немецком языке, затем на немецком и русском, а после 1905 года — на немецком, русском и латышском. Лишь после рождения Латвийской Республики был принят закон, согласно которому латышский язык должен использоваться наряду с другими языками. Все изменилось после переворота Карлиса Улманиса, когда законом было установлено, что все надписи, вывески, плакаты и объявления частных предпринимателей в Латвии должны быть на государственном языке, а использование других языков допускалось только с разрешения министра внутренних дел или подчиненных ему лиц.
«Из разных воспоминаний и из статей в прессе лета и осени 1934 года есть очень красноречивые цитаты, что, например, в течение нескольких недель так называемая трехъязычная Рига вдруг стала одноязычной, латышской Ригой. Конечно,
речь лишь о смене вывесок, которая усиливает позиции латышского языка, но это способствует укреплению некоторого понимания как у латышей, так и у других граждан Латвии, что латышский язык играет здесь главную роль»,
— говорит руководитель исследовательского отдела истории средневековья, нового и новейшего времени Национального исторического музея Латвии Имантс Цирулис.
В битве с русским языком в городской среде побеждает английский
Существуют разные мнения относительно того, является ли русский язык главной проблемой в визуальном облике Риги. Архитектор Андис Силис считает, что борьба с русским языком на вывесках в данный момент не нужна: «Да, сейчас такое странное отношение к русскому языку, мы все знаем, что там происходит, и понятно, что есть какая-то обратная реакция, но
все то, что связано с отменой русского языка и культуры на мой взгляд не имеет смысла. Скорее, если посмотреть на ситуацию с латышским языком в Риге и в Латвии в целом, проблема в том, что сами латыши уже не говорят на своем языке и не заботятся о нем.
Слушаю на каком языке в Старой Риге говорят молодые люди, хорошо одетые, из хороших семей, — это ужас какой-то,там полно англицизмов».
Заместитель директора Центра государственного языка Мадара Реке также обеспокоена доминированием английского языка в городской среде: «В настоящее время в городской среде доминирует иностранный язык, а не государственный, особенно когда речь идет о частных лицах, выбранных названиях, о размещении информации. Следует думать больше, как напрямую продвигать местный государственный язык и повышать его значимость, потому что туристы не приезжают смотреть на английский язык».
Однако вице-мэр Риги видит угрозу только в русском языке. Он, в частности, намерен искать средства для замены мемориальных досок на фасадах зданий с надписями на русском языке. «По-моему, я ответил, что война идет у наших восточных соседей и в этой войне участвует страна-агрессор, государственный язык которой мы сейчас видим в городе, язык которой используется, и мы хотим, чтобы он не использовался. На мой взгляд, все очень четко обозначено», — говорит Эдвард Ратниекс.
Для центра госязыка все иностранные языки равнозначны
Историк Имант Цирулис считает, что у русского и английский языков в Риге разное значение: «Я бы, наверное, не ставил эти языки на одинаковые чаши весов в этом отношении, потому что русский язык непосредственно по своему функционалу используется по большей части для удобства. Не для того, чтобы человек, не понимающий других языков, понял, а именно для удобства русскоязычных».
Замдиректора Центра госязыка Мадара Реке утверждает, что по отношению к государственному языку остальные иностранные языки согласно закону находятся на одном уровне: «Мы не можем исключить один конкретный иностранный язык из общего спектра языков, не затрагивая другие иностранные языки. Этот вопрос настолько сложный и комплексный, что до сих пор ни ответственные учреждения, ни органы, принимающие решения, не смогли достичь наилучшего возможного результата, и в результате нормативная база не менялась, новые нормативные акты не принимались, поэтому живем так уже 20 лет».
Новые ограничения на использование русского языка могут привести к протестам
Алла Григорьева и Владимир Аникин в беседе с программой «Культурный шок», свободно переходят с латышского на русский и наоборот. Оба уже давно являются натурализованными гражданами Латвии. Алла говорит, что очень хорошо понимает латышский: «Я читаю, могу перевести. Если я вижу латышский язык, то мне не нужно переводить в голове. Я понимаю, что там». Между тем Владимир хочет, чтобы на афишах театра остались оба языка: «Я хочу, чтобы это был латышский и русский. Публика разная. Есть приезжие, есть местные. Пусть остается как есть».
По ходу разговора становится ясно, что дальнейший поворот против русского языка лично бы задел обоих.
«У нас дети, внуки и правнуки подрастают. И они русские. И они будут говорить по-русски. Будут здесь жить. Бабушки и дедушки их тут остались и умерли. У них тут могилы и русский язык никуда не исчезнет. Как не запрещай, он останется»,
— убеждена Алла Григорьева.
Дана Бйорк, директор Театра Чехова, считает, что раскол общества — последнее, чем политикам сейчас нужно заниматься: «Мы должны заботиться — повторяю снова и снова, потому что это действительно мне болит — заботиться о сильной нации нашей страны, о единой силе, нужно смотреть в одном направлении. Перестать провоцировать людей, спекулировать на эти болезненные темы. Как-то взяться за руки, и это возможно».
Новые ограничения русского языка не изменят этническую принадлежность рижан
Архитектор Андис Силис считает, что новые языковые ограничения помешает развитию Риги: «Во многих динамичных и развитых городах 30-40 процентов составляют местные жители. И именно этот мультикультурализм позволяет им динамично развиваться.
На мой взгляд, открытость гораздо более продуктивна, чем любые запреты.
Почему? Да потому что у нас и так не хватает рабочей силы. Что мы сейчас будем делать? Действительно привезем индийцев или позволим прийти арабам? Скорее всего, это совсем другая культура, даже более другой образ мышления и традиции, чем у русскоязычных».
Вице-мэр Риги собирается стоять на своем. Хотя фракция Национального объединения в Сейме находится в оппозиции, Эдвард Ратниекс надеется, что члены партии вмешаются и инициируют необходимые поправки к закону о языке: «Интеграция должна проводиться непосредственно на основе государственного языка. Интеграцию невозможно осуществить, предлагая одинаковые условия как на государственном, так и на русском языке.
На мой взгляд, интеграция должна строиться непосредственно на основе госязыка».
Аналогичное мнение высказывает и историк Имант Цирулис: «Учитывая прошедшие тридцать пять лет истории Латвии, я не уверен, что многоязычие, если бы мы сделали его само собой разумеющимся в городской среде или в институциональном общении, например, с русскоязычными, будет способствовать возникновению более сплоченного общества, а может быть, даже наоборот».
Рижанин Владимир Аникин считает, что закон не может изменить «души» людей: «Все зависит от того, что у человека внутри. Если он поддерживает государство, то поддержка будет. Если нет, то ее не будет.
Можно принять любое решение, но невозможно изменить человека».
Алла Григорьева подтверждает, что не может сменить национальность, хотя и лояльна Латвии: «Я училась здесь с первого класса, закончила здесь техникум, 37 лет проработала, сейчас 25 лет на пенсии, умру здесь, и меня здесь похоронят, и надпись на моем надгробии будет на русском языке».
