● «О рубрике» см. ниже на этой же странице ▼
Убийство из сострадания
Думаю, что из английских телеграмм вы знаете уже о тяжелой драме, разыгравшейся на днях в одной из парижских санаторий. Молодая польская артистка, Стася Уминская, убила своего умиравшего мужа, писателя Жизновского. Так гласило первое лаконическое известие об этом происшествии. И только вчера, через два дня после этого убийства, мы узнаем подробности.
Молодой талантливый художественный критик Жизновский года два тому назад заболел тяжелой болезнью — раком печени. Несколько месяцев тому назад болезнь стала быстро прогрессировать, и по совету варшавских врачей, Жизновский уехал в Париж проделать курс радиографического лечения (лучевой терапии — Rus.LSM.lv). Это была
единственная и последняя надежда на возможность спасения.
Незадолго до своей болезни Жизновский познакомился с молодой талантливой артисткой Стасей Уминской. Между молодыми людьми установилась интимная дружба, перешедшая вскоре в большую и яркую любовь. И когда Жизновский, подкошенный страшной болезнью, вынужден был оставить Варшаву и уехать в деревню, Уминская, не задумываясь, бросила сцену, сулившую ей блестящее будущее, последовала за любимым человеком в глушь и посвятила себя всецело уходу за больным.
Уходили дни, недели, месяцы, и неутомимая женщина, забыв все на свете, делала все от нее зависящее и возможное, чтобы вырвать своего друга из объятий смерти. Она знала, что фатальный исход болезни предопределен. Это признание она вырвала у врачей, лечивших Жизновского.
Но она не сдавалась. А вдруг врачи ошибаются? А вдруг произойдет чудо?
Болезнь протекала тяжело и мучительно. Девушка (ей было всего 22 года) успокаивала больного. Садилась у его изголовья и начинала рисовать ему упоительные, захватывающие картины их будущей счастливой жизни после его выздоровления. Говорила, а у самой стоял в душе ад и ужас, ибо знала, что если не дни, то недели любимого человека сочтены, что фатальная развязка близка, что смерть неминуема и неизбежна. Но она душила в себе отчаяние и продолжала рассказывать сказку о будущей жизни.
И так упоительна бывала эта сказка, что больной забывался, боли будто прекращались. Потухавшие глаза загорались счастливым блеском, исхудавшее, мертвенно бледное лицо озарялось счастливой улыбкой.
И вдруг — действительно луч надежды: радиография, показавшая и продолжающая показывать столько чудес! В маленьком деревенском домике начались спешные, радостные приготовления к отъезду в Париж. Скромно и без помпы деревенский священник освятил брак Стаси Уминской и Жизновского. И, окрыленная надеждой на чудо, молодая чета отправилась в Париж.
Это было месяц тому назад.
В тихом пригороде Вильжюиф, в санатории, где устроилась молодая чета, врачи приступили к лечению нового пациента. Но после первых же консультаций стало ясно, что
чуда никакого уже быть не может, ибо за последнее время болезнь сделала большой прогресс
— рак распространился и на желудок. Радий оказался бессилен. Надежда на чудо рухнула.
Течение болезни приняло характер ужасающий. Дни и ночи напролет больной невыносимо страдал. Боли доходили до того, что он катался по полу, рвал ногтями паркет, плакал, кричал и молил, чтобы его убили. И дни, и ночи молодая женщина смотрела на эти нечеловеческие страдание и слушала безумные крики агонизирующего мужа:
— Убейте меня!
Несколько дней тому назад она из разговора с врачом поняла, что эта
мучительная агония больного может длиться в течение еще многих недель.
Больной сильно ослабел. Уминская предложила свою кровь для переливания. Операция прошла хорошо, но улучшения больному никакого не принесла. Боли продолжались с прежней силой. Находившийся в палате врач впрыснул ему сильную дозу морфия. Больной успокоился и заснул. Врач вышел.
Ослабевшая от потери крови Уминская осталась наедине с умирающим мужем. Она знала, что этот сон недолог, что успокоение обманчиво, что через несколько минут боли снова начнутся и опять она услышит жуткие и страшные крики и мольбу о смерти. И медленно поднялась к саквояжу, открыла его, вынула оттуда маленький револьвер, вернулась к постели и остановилась. Постояв нескодько минут в немом созерцании умирающего, она упала на колени и, уткнувшись лицом в подушку, нащупала его лоб, ощупью приставила к нему дуло револьвера и нажала курок. Раздался выстрел, и вслед за этим Уминская выбежала в коридор и с криком:
— Я его освободила от мучений! — упала в глубокий обморок.
Через несколько часов Жизновский умер.
Уминская лежит в той же санатории в бреду. Врачи опасаются за ее рассудок.
Случай этот сильно взбудоражил общественное мнение и вызывает яростные споры на страницах ежедневных газет и среди врачей. Имела ли право Уминская таким способом положить предел страданиям ее мужа?
И как это ни покажется странным,
почти все ответы высказываются в положительном смысле.
Даже среди врачей нашлись такие, которые указывают на абсурдность принципа, по которому врач должен поддерживать страдания безнадежно больного и умирающего человека. Почему, спрашивает один из них, в таких случаях, подобных Жизновскому, врач не имеет права впрыснуть больному не паллиативный морфий, а нечто другое, более радикальное, что приблизило бы неизбежную развязку и прекратило бы тем самым нечеловеческие страдания его?
А. РОГОЖИН.
Париж, 20 июля 1924 г.
• Следующий выпуск рубрики «“Сегодня”, сто лет назад»
выйдет завтра — в субботу, 27 июля, в 18:30.
В РУБРИКЕ «“Сегодня”, сто лет назад» Rus.LSM.lv перепубликовывает статьи и заметки, выходившие в знаменитой рижской русской газете ровно век назад — из номеров, датированных тем же днем того же месяца и в оцифрованном виде доступных в латвийской Национальной библиотеке.
Отбираются материалы по нескольким критериям (надо сразу признать — не очень жестким). В частности, свою роль играет важность темы — коли сто лет назад статья была опубликована на первой странице, она была посвящена значимой проблеме. Имеет свое значение и то, насколько происходившее в независимой Латвии тогда перекликается с происходящим в независимой Латвии сейчас. Наконец, предпочтение отдается оригинальным материалам: отправка редакцией собственного корреспондента, на собрание ли русского учительства в латвийскую провинцию или же в далекую страну — верный признак интереса, вызываемого у читателей событиями там.
Материалы рубрики публикуются с минимальной редакционной обработкой и, в некоторых случаях, с небольшими сокращениями. Для удобства чтения орфография приведена в соответствие с нормами современного русского языка.
● В 2019 году, к столетнему юбилею газеты, Rus.LSM.lv опубликовал несколько статей, в которых рассказывал об истории «Сегодня» — ее взлете, расцвете и умертвлении. Эти статьи можно почитать здесь.
● Вернуться в начало ▲
